Им была пропитана вся шевелюра гиганта, им была залита его борода и поношенная одежда... было видно, как липкая пленка виски покрывает его кожу. Гигант, наверное, в нем искупался или вылил себе на голову дюжину бутылок. Сразу подумалось: может, он что-нибудь праздновал, например, свадьбу или какой-то религиозный праздник? Я представил себе, как гигант напивается, потребляя виски как внутренне, так и наружно, выползает на улицу и отрубается в переулке между домами. Любой бандит, который его нашел, мог расписать ему горло, прежде чем обчистить карманы - кто же захочет, чтобы пьяный гигант очнулся в тот момент, когда у него потрошат кошелек?

Снова подул ветерок. Дешевое виски: этот запах был мне знаком, наравне с запахами самых изысканных вин. Но была в нем какая-то легкая примесь...

- Предупреди всех, чтобы были наготове, - сказал я брату Кирипао, - мне нужно кое-что выяснить.

Скинув куртку, взъерошив волосы и вытащив рубашку, чтобы принять более подобающий для улиц Улья вид, я пьяной, спотыкающейся походкой выбрался за дверь и направился навстречу проезжающему гиганту.

- Чтоб я сдох, вот это громила! - крикнул я ближайшему Сборщику.

- Да, тяжелый приятель, эт-точно, - ответила женщина. Обливаясь потом, она толкала свою телегу, но выглядела при этом довольно счастливой. - Люблю таких. Упокоенные раскошеливаются за каждый фунт мертвечины.

- Так ты теперь богата, вонючая крыса! - Мы оба расхохотались. Я сделал вид, что закашлялся от смеха и, пошатываясь, оперся о труп. Немного покорчившись в кашле, я выбрал момент и незаметно принюхался к коже гиганта. Хорошенько вдохнув, я отшатнулся на несколько шагов.

- Где это вы нашли такого здорового? - спросил я Сборщицу.

- В переулке валялся, - сказала она, - где же еще? Нажрался - его и расписали. Обычное дело.

Кто-то явно пытался заставить нас поверить в эту легенду, кто-то, кто не принял в расчет Сенсата и его чувствительный нюх. За разящим от гиганта смрадом дешевого виски я различил едва уловимый запах флегистола. Поговаривают, что эту страшно горючую маслянистую жидкость добывают серые дварфы в глубинах пещер Карцери. В Районе Госпожи знать любит жечь флегистол для подогрева воды в купальнях, они утверждают, что горит он чище, чем любой уголь, да и жар от него намного сильнее.

- Ну и здоровый, - сказал я снова и от души врезал гиганту в бок. В брюхе у трупа что-то заплескалось.

У меня не осталось сомнений. Наши "пламенные" друзья каким-то образом убили гиганта и через перерезанное горло заполнили под завязку легковоспламеняющимся маслом. А затем вымочили его в нескольких галлонах виски, чтобы скрыть запах флегистола. Так труп превратился в восемнадцатифутовую бомбу, оставленную в переулке для ничего не подозревающих Сборщиков, которые должны были доставить ее прямиком в Мортуарий.

Но как поджигатели собираются подорвать бомбу? Одной горящей стрелы будет более чем достаточно. Попасть в гиганта, пусть даже издалека, не составит никакого труда. Причем попасть в любое место - пары виски сами по себе достаточно горючи, но флегистол поистине взрывоопасен. Для большего эффекта враги должны подождать, когда тело почти скроется в Мортуарии, чтобы сделать свой выстрел.

По-прежнему притворяясь пьяным, я махнул на прощание Сборщикам и как можно скорее заковылял в наше укрытие. Брат Кирипао ждал меня внутри.

- Труп - это бомба, - тихо произнес я, накидывая на себя куртку.

- Большая? - спросил он.

- Больше тонны флегистола.

Брат Кирипао бросил взгляд на гиганта, которого уже сняли с телег и медленно затаскивали по ступеням к входу в Мортуарий.

- Нам нужно покинуть здание, - произнес он, - такого взрыва оно не выдержит.

- Тогда отправляйся к заднему входу, - бросил я ему, - и посмотри, кто будет бежать оттуда. Я предупрежу остальных.

Брат Кирипао кивнул и тут же исчез из вида. Только через три секунды я понял, что он даже не знает, за кем именно надо смотреть - ведь не всем из нас было известно о гит'янки и гитзерае. Я должен был занять его место, позволив брату Кирипао вывести всех из здания; но в душе мне уже хотелось лично спасти Ясмин.

Я помчался по ступеням, на ходу одевая куртку. Лестница трещала и тряслась у меня под ногами, но я не обращал внимания, летя вверх во весь дух.

- Что случилось? Я видела тебя на улице, - окликнула меня Уна, выглядывая из-за лестничных перил четвертого этажа.

- В гиганте полно флегистола, - выдохнул я, тяжело дыша. - Если он взорвется, наш дом тоже взлетит на воздух.

- Проклятье, ты прав, - кивнула она. - Я видела, как взрывается флегистол. Его любят серые дварфы - заливают в бутылки, втыкают запал и забрасывают тех, кто им не по нраву. Хороший способ сжигать целые села.

- Уходите отсюда вместе с Уизлом, - сказал я ей. - А я позабочусь об остальных.

- Крикни им, они услышат.

- Враги тоже, - ответил я. - Лучше не будем себя выдавать. - И, не дожидаясь ответа, я рванул дальше.

Когда я прибежал наверх, кровь стучала у меня в ушах. Иезекия услыхал грохот ступеней и выглянул посмотреть, кто идет.

- Нам надо... - просипел я, - нам надо... бежать. Бомба.

- Что еще за бомба? - спросил он, как всегда беззаботно.

Безмозглые праймы! Для них вершина военной мысли - заточить лезвие меча с обеих сторон.

- Так что там насчет бомбы? - поинтересовалась Ясмин, выйдя из своей комнаты наблюдения.

- Гигант... - сказал я ей, - флегистол... мы должны...

- Хорошо, погоди.

Она скрылась за дверью, а я прислонился к перилам и попытался восстановить дыхание. Иезекия тронул меня за плечо:

- Пойду, соберу наши вещи, - сказал он и убежал с громким топотом, от которого затряслась лестница. Я присел на ступени, чувствуя, как бьется сердце. Поскольку я и так уже выдохся, возможно, мне стоило сразу бежать обратно; остальные были в лучшей форме и могли догнать меня по пути. Но гордость не позволила мне этого сделать. Я хотел дождаться Ясмин.

И Иезекии, само собой.

Ясмин выскочила из комнаты с рюкзаком на плече, держа в руке свернутый в трубочку портрет.

- Сворачивай аккуратнее, это же рисунок углем, - сказал я. - Он легко размазывается.

- Да иди ты, - бросила она, но тень улыбки все же коснулась ее лица. - Гиганта уже наполовину затащили в ворота. Самое время, чтобы взорвать...

В окно ударила ослепительная вспышка света, спустя миг последовал оглушительный грохот. Дом ощутимо накренило назад, целые куски крыши снесло прочь, словно ветром; и в следующее мгновение взрывная волна с невиданной силой обрушилась на здание, сминая фасад в бушующем море пламени. Поток горячего воздуха опрокинул Ясмин и швырнул ее на меня. Она упала ко мне на колени; лестница, на ступеньке которой я сидел, жалобно затрещала и с пронзительным визгом выдираемых ржавых гвоздей оторвалась от деревянных опор. Мы полетели вниз.