— Ему что, первый раз угрожали? — Нет, конечно, но.

— Раз такой пугливый, зачем с газетой всё затеяли? — оборвал Саша.

— А кто знает, что они ему наговорили и, главное, кто? В меня тоже стреляли.

— Если бы стреляли, то убили.

— Опять прав, — Салис поставил на столик бокал с вином. — Когда я к подошел машине, они прострелили лобовое стекло на водительском месте.

— Предупреждают. Значит дело серьёзное.

— Серьёзное. Бритоголовый сказал, что они охраняют какую-то фербийскую конторку. Землянин, которого они убили, что-то увидел. Вот только что? — Он увидел как из фербийцев органы вырезают и в пакеты пакуют.

— С ума сошел?! — несколько опешил Салис. — А впрочем… Незаконная пересадка органов дело редкое, но все же… И место подходящее. Только я не пойму, каким боком в охрану попала ваша шпана? — Правильно думаешь — шпана, — объяснял Мокшин. — Случись чего, всё на хулиганку и спишут. Грохнули кого — наркоманы с Земли виноваты. Какая заварушка — фашисты пьяные буянят. Опять таки земляне. А их дальше дверей никто не пускает, и они ни фига не знают. А настоящая охрана — там, внутри, за дверью.

В версию Саши было трудно не поверить. И фербийцы и земляне в Альвероне пропадают каждый день. И сто лет назад пропадали… Но вот что странно, найденных трупов было гораздо меньше, чем пропавших. Старики, понятно, по маразму заблудились, или плохо посреди улицы стало. Месяц неопознанные полежат в морге и в крематорий. А вот куда деваются молодые и здоровые? — Постой, — вдруг спросил Салис. — А ты откуда про органы знаешь? — Знаю и всё. Смирись с этим.

— И чего ты вообще объявился-то? Мстить, что ль собрался? — Нет, я не по этому поводу, — улыбнулся Саша. — Хотя, конечно, при случае, шею кому-нибудь бы свернул.

— По какому еще поводу? — не унимался законник.

— Библиотеку Шалатока ищу.

Саша очень обрадовался этой мысли. Какое-то реальное объяснение его присутствия под Альвероном всё равно необходимо. А с библиотекой всё может вполне сойти за правду.

— Зачем она тебе? — улыбнулся Салис.

— Скучно стало. Вот и придумал себе хобби, — ответил Мокшин, откупоривая новую бутылку. — И вот еще. Лоун, я не настаиваю — я прошу.

— О чем это ты просишь? — Салис позвоночником почувствовал не ладное, поставил на стол бокал, который только что взял и насторожился.

— Я у тебя дела не прошу, не маленький. Ты бы мне… как бы это сказать. сделал бы справочку что ли, на вроде реферата. По всем эпизодам, что с пропавшими землянами и фербийцами, и вообще, о том, что тут у вас под Альвероном твориться.

— Чиво-о-о-о?! — протянул Салис. — Ты хорошо подумал, прежде чем спросить?! — Подумал. Ты моя единственная надежда. Помнишь, ты мне сказал, что должен? Лоун, это не шантаж. Мне, как воздух, нужна информация.

— Да, Александр Иваныч, за горло берёшь! — Беру, господин инспектор, а больше и брать-то некого.

— Зачем тебе это? — Библиотека не коробка спичек. За неё и убить могут. У вас под Альвероном черте что твориться, а я, как слепой. Кто, что, откуда нож ждать, из-за какого угла пулю? Кто владеет информацией, тот управляет миром. У нас на Земле так говорили.

— То-то вы доуправлялись своим миром! — Ну и я обещаю, если чего вдруг узнаю, тебе первому расскажу, — как будто не заметил укола Саша.

— Ну, хорошо, я попробую, — согласился Салис.

Легко сказать, а вот сделать совсем непросто.

Наконец-то принесли шашлык. А шашлык из фербийского горного барана лучше всего шел под Фербийское вино. Под любое.

Яркое утреннее солнце по подлому прошло лучом мимо неплотно закрытых штор и светило точно в левый глаз. Саша проснулся уже давно, но всё же не оставлял надежду досмотреть прерванный сон. В конце концов он смирился с этой потерей, резким движением поднял тело и сел на кровати. Теперь солнце приятно грело спину. На мгновение возникла мысль, что можно спать и сидя. Солнце не мешает, скорее даже наоборот. Оказавшись в полудрёме, тело медленно и равномерно начало раскачиваться из стороны в сторону.

В глубине подсознания появились фиолетовые осенние облака Фербиса, полуголый парк, оранжево-коричневые, с синим отливом, листья под ногами. Очень красивая и немного грустная девушка с Земли, в светло сером плаще, прогуливалась по парку и изящной ножкой поднимала небольшие волны, из ковра опавшей листвы, которым были укрыты тропинки парка. Девушку звали Светлана, а рядом с ней шел Саша и говорил какую-то чепуху. Это было их первое свидание и для шестнадцати летнего кавалера не имело никакого значения, что в его рассказе отсутствует какая бы то ни было связь. Так они могли бы уйти очень далеко в глубь сна, если бы не жуткая трель телефона.

Телефон всё звонил, а сон быстро уносился прочь. Даже когда он совсем исчез, Саша всё еще не открывал глаза. Телефон не умолкал. С горьким чувством досады Саша встал с кровати и снял трубку.

— Алло, — сказал Мокшин нарочно пониженным и полухриплым голосом.

— Здравствуй, родной, — сказал кто-то как можно фамильярней.

— Ты кто? — спросил Саша с той же фамильярностью, с какой некто позволил себе разговаривать с ним.

— Кто я? Я тот, кому ты двенадцать лет назад выбил два зуба в Имперском парке.

— Сколько говоришь зубов? — переспросил Мокшин, напрягая память.

— Во гад! — воскликнул незнакомец. — Ты что знакомых вспоминаешь по количеству зубов, которые ты им выбил?! — Здравствуй, Стёпа, — сказал Саша.

— Ну, признал-таки, наконец. Я так понял, что ты еще спишь? — Спал, пока ты не позвонил.

— Да-а-а? Тогда я готов загладить свою вину. Если ты не возражаешь, то компенсацией будет завтрак во дворце Хрустальных фонтанов. Подъезжай.

Через часок успеешь? — Через полтора.

— Договорились. Тебя встретят у входа.

Повесив трубку, Саша включил на кухне чайник и пошел в ванную. После душа Мокшин скушал два бутерброда с копчеными шуршунчиками, выпил кофе, надел деловой костюм и поехал во дворец Хрустальных фонтанов. У входа его встретил высокий молодой землянин, оч-ч-чень крепкого телосложения.

— Александр Иваныч? — спросил он у Мокшина, с еле уловимой вежливой улыбкой на лице.

— Угадал, — улыбнулся в ответ Мокшин.

— Вас ожидают. Я провожу.

Помниться, прежде Саша сюда захаживал. Ресторан дворца Хрустальных фонтанов был если не самым лучшем в Альвероне, то одним из лучших точно. Обедать здесь могли себе позволить только фербийские аристократы, члены сената, владельцы земных корпораций, или же те, кто не привык задумываться о стоимости вещей.

В дальнем углу вытянутого, прямоугольного зала, за столиком, сидели два землянина, одним из которых был Степа. С двух сторон недалеко от стола стояли двое телохранителей.

— Здравствуй, Саша, — встав из-за стола чтобы по поприветствовать долгожданного гостя, сказал Стёпа, протягивая руку. Его спутник в знак приветствия лишь чуть кивнул головой.

Степа сделал еле заметный знак рукой и через минуту принесли завтрак.

Молодой человек, на вид лет двадцати пяти, молча разглядывал Мокшина оценивающим, но уважительным взглядом. Саша это сразу же заметил. Он так же заметил, что при всей уверенности этого взгляда в нем не было надменности. Такое бывает, когда человек несколько сильнее, чем нужно, уверен в себе, но при этом не считает всех остальных глупцами. Он принимает окружающих со снисходительным достоинством, оставляя себе место на ступеньке выше.

Снедь была поставлена на стол.

— Итак, господа, — сказал Степа, — давайте знакомиться. По правую руку от меня сидит Саша. Наверное, самый лучший из тех людей, для кого нижний мир Альверона не является загадкой. По левую — Владимир. Он коммерсант.

При этом «деньги любой ценой» — это не про него.

— Приятно слышать, — сказал Саша.

— Я тоже рад нашему знакомству, — сказал Владимир. — Про вас Саша ходило столько легенд.

— Да уж, любят на Фербисе поболтать. Легенда — это как сказка.

— Мертвый Пьемонти выглядел вполне реально. А у Гольдберга и Кимериса последние десять лет при упоминании о вас выступал холодный пот.