Владимир Тростников НАРОД И ВЛАСТЬ

Мы уже обсуждали указанную в заголовке данной статьи проблему в самом общем, философском и богословском аспекте. Теперь пора повести более конкретный разговор на эту тему — посмотреть, как реализовывалась идея власти в нашей стране с самых давних времён, и какими действиями отвечал на эту реализацию наш народ.

     Поскольку мы будем делать исторический обзор, древностью естественно считать начало российской истории. Здесь мы присоединяемся к мнению таких авторитетов, как Платон, Аристотель и Гегель, которые полагали, что история любого народа начинается с его государственности, ибо, только обретя своё государство, народ становится действующим лицом драмы, называемой всемирной историей. Конечно, такой подход сужает понятие истории, сводя его к истории цивилизаций, но согласитесь, что именно цивилизации представляют наибольший интерес как игроки на геополитической арене. Следовательно, приступить к рассмотрению вопроса надо с момента появления на нашей территории первых начатков государственности, т.е. с княжения Рюрика и его ближайших преемников. Хотя между ними случались кровавые разборки: например, убийство Олегом Аскольда и Дира, убийство Владимиром Ярополка, убийство Святополком Бориса и Глеба, — но на первых порах они дали и замечательных вполне авторитарных властителей: таких, как Ольга, Владимир и Ярослав Мудрый, которые навели на Руси порядок (ради чего, собственно, и были призваны), а также дали народу единую религию. Благодарная память о них навеки запечатлена в русском сердце.

     На Ярославе и закончилось время, которое в смысле политического жизнеустройства русского народа мы обозначим как Первый период. Власть монархическая, общенациональная, давшая добрые плоды: эффективное централизованное администрирование, чёткая организация сбора налогов по "погостам" (волостным центрам). Русь вступает в международную жизнь в качестве сильной державы, с которой считаются соседи.

     Невольным виновником того, что блистательный монархический период нашей начальной истории был относительно кратким (он длился чуть менее двухсот лет) был сам Ярослав Мудрый, в данном случае совсем не проявивший мудрости. Он слишком восторженно, "без рассуждения", принял христианское учение, против чего всегда предостерегали святые отцы и учителя Церкви. В своём неофитском пылу он думал, что, приняв крещение, все его потомки будут исполнены любовью к своим братьям, и поделил Русь между сыновьями, не ожидая от этого ничего дурного. Но дурное началось практически сразу: не будучи столь проникнуты евангельским духом, как их родитель, Ярославичи стали завидовать друг другу и спорить за уделы, так что пришлось вырабатывать некую общепризнанную систему их распределения. Преимуществами были признаны две вещи: близость по поколениям к основателю клана Ярославу и старшинство по возрасту; кто их имел, тот получал более богатый стол. Однако вскоре эти критерии стали путаться: например, племянник оказывался старше дяди, — и тут снова возникали споры и распри. Тогда естественным образом сложилась новая практика: княжение в данном уделе переходило от отца к сыну, как и любое имущество. Это выработало отношение князя к своему уделу как к личной территориальной собственности — он становился землевладельцем, позволяющим селиться на своей земле обрабатывающим её крестьянам, с которых брал за это подать. Если крестьянин полагал, что плата за проживание слишком велика, он мог переселиться в другой удел, законно же принадлежавшей ему земли у него не было ни там, ни здесь. Так наступил Второй период. Власть децентрализованная, господствует сепаратизм, постоянно вспыхивают княжеские междоусобицы, в них вовлекаются и народные массы, у которых остаётся мало энергии на созидательный труд. Это значительно ослабляет Русь и делает её соблазнительным объектом для внешних завоевателей.

     Завоеватели не заставили себя долго ждать: с востока нагрянули монголо-татарские полчища, и Русь потеряла самостоятельность, став улусом Золотой Орды. Независимая удельная система власти продержалась на Руси с 1054 года (смерть Ярослава Мудрого) до 1238 года (кровавый рейд Батыя), т.е. 174 года. Как видим, второй период по времени был примерно равен первому. Всего на пару десятилетий больше занял Третий период. Власть иноземцев. Победители правят с помощью русских князей, назначая их своими наместниками и сборщиками дани. Рассматривая Русь как часть своей империи, ханы заинтересованы в установлении в ней порядка, чем пользуются наиболее умные наши князья для расширения и укрепления своих уделов.

     Здесь уместно вспомнить тезис знаменитого английского историка Арнольда Тойнби "Чем сильнее вызов, тем более творческим и энергичным бывает ответ". Для иллюстрации этого положения он приводил как раз ответ русского народа на татаро-монгольское иго: по его мнению, именно благодаря игу Русь стала великой державой, ибо нашла на него гениальный в творческом отношении ответ. Это совершенно верно. Но Тойнби не добавил, что гениальность всегда персональна, и творческий потенциал народа реализует себя в деятельности какой-то конкретной личности. Такой харизматической личностью стал во время потери Русью независимости князь Александр Невский.

     Одержав в качестве новгородского князя блистательные победы в 1240 г. над шведами, а в 1242 г. над Ливонским орденом, он надолго приостановил напор германско-католического мира на Русь и смог обратить свой взор на восток. Там, как он понимал, его полководческий талант был бесполезен: выступать с оружием в руках против Орды означало бы самоубийство. Для успешных действий на этом фронте нужен был незаурядный политик и дипломат. Александр им и стал.

     Прежде всего, надо было глубоко изучить противника. Сама судьба помогла ему в этом. В 1247 г. Батый вызвал Александра вместе с его братом Андреем в приволжскую Орду, а оттуда послал их в Каракорум к великому хану. Красавец и умница Александр обаял и того, и другого и получил ярлык на княжение в Киеве — формально старшем русском столе. Но фактически разорённый и обезлюдевший Киев потерял своё значение, и Александр вернулся из Орды в Новгород. Теперь он знал о завоевателях всё, что было ему необходимо для выработки по отношению к ним долгосрочной стратегии.

     Ситуация, которая открылась проницательному взору Александра, была следующая. Монголы, верившие, что сам Бог предназначил им господствовать над миром, полагали, будто Русь навсегда будет их провинцией, а отсюда делали вывод, что чем больше эта провинция будет процветать и чем меньше в ней будет усобиц, тем обильнее станет собираемая с неё дань, которую они считали вполне законным территориальным налогом. Однако азиатская масса не имела никакого намерения переселяться в чуждые для неё лесные просторы Руси — их вполне устраивала вольная жизнь в степи, где могли пастись их бесчисленные табуны лошадей, стада коров и овец. Сила же захватчиков, которой нельзя было противиться физически, состояла в единоначалии, в наличии чёткой вертикали власти и строгой дисциплине. Учтя всё это, Александр и выработал свою линию поведения, сводящуюся к двум основным пунктам.

     Первое. Надо всячески поддерживать представление Орды о том, что Русь является её неотъемлемой частью, демонстрируя свою покорность ханам.

     Второе. Надо пользоваться заинтересованностью ханов в мире и спокойствии в их "северном улусе" и не останавливаться перед обращением к ним за военной помощью для прекращения междоусобиц и централизации княжеской власти, ибо ордынской монархии сможет дать отпор только русская монархия. Пусть победители, думая, будто работают на себя, работают на нас.