Преступники мгновенно скрылись, брошенную ими машину милиция обнаружила в нескольких километрах от места происшествия. Введенный в городе план "Перехват" не принес никаких результатов. В тот же день губернатор области Леонид Полежаев заявил, что организаторы и исполнители преступления — "стреляли в политику администрации области, направленную на борьбу с водочной мафией, коррупцией и наркобизнесом".

Однако следствие вряд ли в ближайшее время сможет дать определенный ответ на вопрос о реальных организаторах и мотивах этого преступления, поскольку курировавший финансово-бюджетную политику области молодой вице-губернатор успел обзавестись значительным числом могущественных недоброжелателей. Возглавляемая им Чрезвычайная комиссия по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины действительно ведет активную борьбу с неплательщиками налогов и недавно наложила арест на имущество нескольких формально оказавшихся на грани банкротства предприятий, среди которых выделяются Калачинский механический завод и пивзавод "Волочаевский". Эта же комиссия поручила правоохранительным структурам области заняться комплексными проверками на Кормиловском водочном заводе. Поговаривают, что решиться на физическое уничтожение чиновника могли стоящие за этими предприятиями криминальные структуры.

Кроме того, удар по видному деятелю областной администрации могла нанести наркомафия. Дело в том, что руководство области в последнее время принимает чрезвычайные меры по борьбе с наркобизнесом, ставшим одной из серьезнейших проблем региона. Приток в область огромных партий ядовитого зелья осуществляется через "прозрачную" границу с Казахстаном, куда наркотики, в свою очередь, прибывают из Пакистана, Афганистана и среднеазиатских республик бывшего СССР. Лишь за несколько дней до покушения на Голушко его непосредственный начальник Леонид Полежаев, выступая в Совете Федерации, предложил ввести для торговцев наркотиками смертную казнь. В своем выступлении он ссылался на опыт таких стран, как Китай, Малайзия, Иран, утверждая, что истинный гуманизм "не в том, чтобы сохранить жизнь преступнику, отнявшему ее у десятков, может быть, сотен и тысяч людей", а в том, "чтобы оградить общество от опасности глобального характера". Пока же в Омске и его окрестностях проводятся массированные облавы на наркодилеров; над торговцами отравой проводятся показательные процессы.

У расстрела на улице Декабристов может оказаться и политическая подоплека. В силу профессиональных обязанностей именно Голушко, как никто другой, знал, чьи деньги крутятся в регионе. И как видный член команды нынешнего губернатора он мог встать на пути потока криминальных финансов, которые, несомненно, будут направлены на приближающиеся выборы губернатора и мэра города Омска.

Более того, Голушко — один из наиболее талантливых ораторов в команде областной администрации, уже не раз вступал в публичную конфронтацию с нынешним мэром Омска Рощупкиным (ярым либералом, копирующим градостроительные потуги Лужкова) и его сторонниками в законодательном собрании области. Многие местные аналитики утверждают, что на предстоящих выборах Андрей Голушко будет наиболее перспективным кандидатом на место главы города.

Возможно, поэтому большинство экспертов расценивают покушение на Голушко как очередной акт "политического террора", волна которого будет, очевидно, нарастать по всей России в связи с наступающим длинным сезоном выборных кампаний.

Александр ЮРЬЕВ

Омск

Денис ТУКМАКОВ ОСЕТИЯ: ВЗРЫВ

ГОРЫ ПОД ДЖЕЙРАХОМ вздрогнули и притихли, когда Хоттаб в первый раз бросил в небо свою безумную клятву: "Своей рукой вырежу десять тысяч христиан, клянусь Аллахом!" Стоявшие подле отшатнулись, склонились в страхе. Проклятие ненавистью бога милостивого, милосердного на миг стерло лесистые склоны, слизало выжженную траву стоянки, скрыло вышки лагеря боевиков, на которых сонно дежурили пулеметчики. Показалось: арабский глас отразился от гор эхом древнего стона, будто ущелье вспомнило хруст сабель давно минувших сражений. Осама бен Ладен подбежал к иорданцу, все еще склоняясь, хотел коснуться его плеча, но смог лишь промолвить: "Да будет так, эмир!" Хоттаб обернулся, его лицо подрагивало нервно, будто крик еще метался в застенках зубов: "Они овцы. Резать их. Всех — русских, осетин, грузин. Все овцы пред мечом Аллаха."

План теракта был прост: добраться до Владикавказа, прийти на Центральный рынок, принести с собой мешок картошки, продавцы мы, оставить на минуту у прилавка, уйти спокойно, нажать кнопку. Все. Кара ужасна своей обыденностью. Пусть боятся каждого встречного, несущего мешок картошки на базар. Пусть узнают, что такое гнев бога прощающего.

Взрывное устройство готовил бен Ладен. Его бомбы в Дар-эс-Саламе и Найроби неверные не забудут. Трудясь над тротилом, обучал молодых ночхи, как безопасно уложить десять кило, как правильно нести, как ставить в ногах продавцов. Те кивали, запоминая.

Выбрали трех исполнителей из местных, чтоб без акцента на осетинском говорили. Заставили стереть из памяти все имена и дороги в лагерь, сохранив лишь гнев Аллаха и позор разгрома под Черменом.

На прощание во взгляде Хоттаба все трое прочитали свою близкую судьбу: эти горы они больше не увидят.

Осетия — единственный российский форпост на Кавказе. Осетины — братья русских по крови и по вере: их арийские предки аланы приняли православие раньше Руси. На Северном Кавказе осетины исповедуют христианство в окружении мусульманских народностей. За веру и преданность России последние нередко называют осетин предателями Кавказа.

Раскинувшись в самом центре региона, посередине между Черным и Каспийским морями, Северная Осетия стала клином, вбитым в исламский Кавказ. Этот клин враги России, внешние и внутренние, не раз пытались выбить. Именно Осетия приняла на себя первые в России удары национал-сепаратизма.

Сначала, в 1991-м, была организованная новым грузинским режимом бойня в Южной Осетии, завершившаяся полным разгромом грузинских соединений. Затем, в 1992-м, произошла резня на границе с Ингушетией. Тогда вторгшиеся ингушские боевики намеревались с ходу захватить Владикавказ, считая его исконно ингушским городом, но, наткнувшись на сопротивление, почти неделю проводили карательные рейды по Чермену, Карце, Дачному, Камбилеевскому, не дойдя трех километров до осетинской столицы. Через десять дней все было кончено: осетинское ополчение гнало ингушей аж до Назрани, "настрогало" две тысячи боевиков и надолго усмирило ингушские села на границе.

Осетины сражались в одиночестве при полном бездействии российских войск и практически безоружные: никто не оставлял им целые дивизии, как это было в Грузии, никто не снабжал автоматами и БТРами, как в Чечне или Ингушетии. Оружие покупали на общие народные деньги у тех же ингушей. На народных же сходах выбирали и первых командиров, впоследствии прославивших себя в боях с захватчиками.

Трое террористов знали Владикавказ, как жадно знают притягивающую чужую вещь. Не раз бывая в городе, каждый из них, едва проехав блокпосты, окунался в странное чувство вожделения к городу, которое насыщало его и не отпускало все первые дни пребывания. Это было пьянящее желание обрести, схватить, стиснуть до крови сразу всех жителей, сразу все здания и улицы, стать хозяином вот этого дома, овладеть вот той женщиной. Они примеривались к чужим людям и жилищам, лелея надежду когда-нибудь, совсем скоро, прийти сюда вновь, уже не как прохожие, а как новые владельцы, насильно взять Владикавказ, присоединить его к своей земле, застроить его мечетями, зарастить своими садами.