Майор судорожно глотнул, откашлялся в кулак:

— Того… А как же… Очень даже… — забормотал он.

Но глаза компаньона уже впились в майорский кулак, заметались: с золотого «Ролекса» на запястье — на пальцы, снова на «Ролекс»:

— А где ваше кольцо, хозяин? Ваше рубиновое кольцо? — страшное подозрение отразилось на лице компаньона. — Ты… Ты не хозяин! Ты — не он!

Пленник яростно рванулся к клавиатуре, собираясь стереть только что введенные цифры. Но тут в дело неожиданно вмешался Серега. Младший программист коротко ткнул пальцем в клавишу ввода… Цифры мигнули, окошко закрылось и тут же появилось вновь, с надписью: «Перевод денег завершен».

Есть! — тихо, словно он не мог поверить своему счастью, пробормотал Иващенко. — Вернулись! Я спасен!

Ага! — взревел Серега. — Как я тебя! — Он торжествующе воззрился на компаньона: — Будешь знать, как бабки за работу замыливать!

Несчастный компаньон издал мучительный стон и закрыл лицо дрожащими руками. Он раскачивался на стуле и тихо, придушенно бормотал:

Я не виноват! Хозяин, я не виноват! Меня обманули, хозяин! У них ваш «Ролекс», хозяин!

«Ролекс», — майор растерянно поглядел на свое запястье и забормотал, тоже тихо и придушенно: — «Ролекс», рубиновое кольцо… Хозяин! — И вдруг, сорвавшись с места, распахнул дверь офиса. Ирка кинулась к нему, встала рядом. Длинная кишка коридора тянулась вглубь здания. А у батареи, там, где должна была находиться поникшая фигура жадного папаши, не было никого. Лишь пустые наручники бессильно свисали с трубы.

Смылся, — задумчиво проговорил майор. — Еще когда мы с этими, человечьими выкормышами, сцепились, его уже не было. И как он умудрился?

Не знаю. И знать не хочу, — отрезала Ирка. Ей было невыносимо страшно. — Нашли Иващенковские деньги — и хватит, всё! Уходим отсюда! Всё кончилось!

Ничого не скинчилося… усе тилькы починаеться… — проскрипел незнакомый голос.

ГЛАВА 16

ЛОВУШКА НА ХОРТОВУ КРОВЬ

Свет в бухгалтерии потух. Загудел и смолк компьютер. Светильники в коридоре на мгновение ослепительно вспыхнули и разом погасли. Здание погрузилось во тьму.

Эй, что такое происходит?! — рявкнул раздосадованный Иващенко. — Немедленно включите свет!

А якщо нэ включимо? — проскрежетал голос уже из другого угла.

Ирке показалось, что и сам голос был другим.

— Где вы? Где прячетесь? — требовательно спросил Иващенко.

Послышался скрипучий смешок.

Мы не прячемось. Мы здесь. Та й здесь! И тут! И ще тут! Сюды! — голоса неслись со всех сторон, из всех углов. И еще в кромешной темноте слышался дробный топот маленьких ножек. Словно крысы пробежали.

Уберите свои когти от моей ноги! — объявил Серега.

Кто тебя трогает, да еще за ноги! — буркнул майор.

Но кто-то же трогает, — дрожащим от ужаса голосом проговорил программист.

У самой его ноги опять скрежетнул смешок, и кто-то маленький и ловкий отбежал в сторону.

— Ай, они колются! — вскрикнула Танька.

Ирка тоже почувствовала укол в коленку. Она схватилась за больное место — что-то острое тут же ткнулось ей в руку.

А вокруг забегали, затопотали, замельтешили. Топот маленьких ножек окружал, замыкал в кольцо. Ирка завертелась на месте, пытаясь разглядеть тех, кто носился вокруг нее, но видела лишь мелькающие сгустки мрака. Они все мчались быстрее, топот усиливался, нарастал, вроде бы удваивался, утраивался, вроде бы их становилось больше. И вдруг всё прекратилось, смолкло. Будто ножом обрезали.

— Эй вы, которые здесь… — нерешительно позвал Богдан. — Вы теперь где?

Мертвая тишина была ему ответом.

Ушли, что ли? — потерянно пробормотал майор.

Вам лучше знать, — отозвалась из темноты Танька. — У вас, вон, нюх, слух.

Да не чуем мы ничего! — раздосадовано бросил вовкулака. — Как поотшибало! А ты, сестренка?

А я тут при чем?! — мгновенно возмутилась Ирка.

На самом деле ведьмочка была бы сейчас не против, чтобы к ней вернулись черно-белое суперзрение и слух, позволяющий различать звуки, недоступные человеческому уху И, ладно уж, пусть странные непривычные запахи возвращаются тоже. Но ничего такого не происходило. Она по-прежнему едва-едва могла видеть сквозь сплошной мрак и не слышала ничего, кроме учащенного дыхания напуганных людей.

У меня кинжал с собой, — сказал вовкулакам Богдан. — Можете попробовать перекинуться.

Давай его мне, — скомандовал майор.

А вы где? — Богдан растерянно закрутил головой, вглядываясь в темноту.

Кажется, я от тебя справа, — не совсем уверенно предположил майор. — Так, я сейчас протяну руку…

Богдан тоже вытянул руку и почувствовал, как его пальцы касаются чьей-то ладони.

Вроде держу. Это вы, майор?

Наверное, я, — с сомнением в голосе предположил майор. — А это ты?

— Я! Я! — захохотал скрипучий голосок.

Твердые и тонкие, как лапки у насекомых, пальчики впились майору в руку. Острая боль обожгла ладонь. Теплая кровь заполнила глубокий разрез, струйкой полилась на пол.

— У, ё! — взвыл майор, вертясь на одном месте и пытаясь отодрать повисшее на нем существо.

В глубине комнаты заорал Богдан:

— Пусти, гадина! Ай, не кусайся!

Острые зубки, словно иголки, прокололи ему кожу и принялись рвать. По запястью прокатилась волна жгучей боли. Мальчишка затряс левой рукой, пытаясь стряхнуть существо, но зубы впивались всё крепче.

— Больно же! Ну, сейчас я тебя! — коротко замахнувшись, он рубанул турецким кинжалом перед собой.

Сдвоенные изогнутые лезвия ослепительно сверкнули, на мгновение разгоняя плотный мрак.

Ай-ай! — существо тут же выпустило Богдана. — Хладнэ зализо, у него хладнэ зализо! — И ножки затопотали прочь.

Мой тоже смылся. У-вау! — болезненно подвыл майор, обматывая платком изодранную руку.

Давайте-ка выбираться в коридор и к выходу, — решил за всех Иващенко. — Пацан, ты с кинжалом впереди. Серегу и этого, криминального гения, по центру— И, повернулся к компаньону: — Видишь, что у нас в здании по ночам делается! Твое счастье, что мы тебя нашли!

Знайшлы! Знайшлы! — скрипуче захохотали со всех сторон. — Малы знайты! Мы тэж тэпэр знайдэмо! Молодый, молодый! Знайдэмо молодого!

Наружу! — гаркнул майор.

И они, сбившись плечом к плечу, ринулись к выходу, почти неся впереди себя Богдана, выставившего руку с клинком.

— Тикають! Тикають! Нэ втэчуть! Знайдэмо! Молодого знайдэмо! — скрипели вокруг голоса.

Крохотные, но цепкие ручонки хватали бегущих за колени, и что-то невероятно острое тыкалось всем в щиколотки, что-то сухое, словно солома, хрустело под ногами.

Ирка содрогнулась от омерзения, когда цепкая лапка схватила ее за локоть. Слепо ударила рукой о стенку коридора. Кажется, попала — что-то хрустнуло, и хватка разжалась.

Группа перепуганных людей выкатилась в коридор… и замерла.

Впереди, позади, по бокам слышался ритмичный топот. Сотни крохотных ножек притопывали, приплясывали. Сотни крохотных ладошек прихлопывали, и смех, скрипучий смех накатывал со всех сторон.

— Нэ втэчэтэ! Мы вас сюды привели, мы вас сюды прыманылы, а тэпэр мы знайдэмо! — казалось крохотные плясуны пустились в хоровод вокруг тесно сбившейся группки людей. — Хто з вас, хто з вас, кажить, хто з вас?

Да кто? Кто вам нужен? — спросил компаньон. От страха его голос скрипел, как у неведомых плясунов.

Не ты, не ты! — издевательски прокричали из темноты. — Ты не вин, ты прыманка на нього. — В темноте снова заплясали, притопывая и прихлопывая. — Ай да мы, ай да мы! Пидсказалы, та пидбылы, та мысль у голову вложили! Тайни ходы зробыти допомоглы! А ты так легко пиддався, вкрав та сховався! А тэбэ шукалы, а тэбэ выстэжувалы! И нихто знайты нэ миг, бо мы следы пряталы, ухоронку ховалы! Лыше один, лыше вин кризь наше колдовство пройшов, наши тайны видкрыв. И зараз вин тут, тут! И мы його знайдэмо! Молодый, молодый!

Так ты у нас, оказывается, не сам пятьдесят лимонов стырить додумался? — с усмешкой бросил Иващенко своему компаньону— Ты у нас жертва колдовского психологического воздействия!