«Развитие контакта с инопланетянами. Отчет о проделанной работе № 137.

Общее резюме.

Как и в прошлый раз, никаких серьезных изменений не произошло. ВИ Люсиль Колдер продолжает совершенствоваться в языке «Застава-1». Аборигены подтвердили ее предположение о том, что на планете существует ряд различных языков, большинство из которых не имеет точек соприкосновения. Предшествующие предположения о противном были опровергнуты. Исследованиям с орбиты и составлению карт планеты препятствует плотный облачный покров, но с орбиты было обнаружено около 100 вероятных мест расположения поселений — они рассеяны по обширной территории, Недавние атмосферные полеты на небольшой высоте, осуществленные с орбитальной станции «Ариадна», показали, что большинство этих поселений невелики, многие из них выглядят заброшенными. Самое крупное из них размером не превышает поселок людей с населением в несколько тысяч человек. Мы вновь повторяем просьбу запретить подобные полеты, поскольку они беспокоят местных жителей. Мы бы не хотели столкнуться с негативной реакцией тех групп аборигенов, с которыми мы еще не знакомы. В сущности, подобные полеты почти бесполезны: нам и без них было известно, что у аборигенов Заставы имеется множество мелких поселений.

Специальное резюме.

Язык: ВИ Колдер проделала отличную работу, составив основной словарь языка 3—1. По моему распоряжению она делит время между совершенствованием своих знаний и занятиями с присланными со Столицы учениками. Ученики уже в состоянии вести краткие беседы с местными жителями. Кроме того, Колдер привлечена к работе по созданию электронного переводчика. Подобная работа пойдет на пользу всем: Колдер приобретет большую беглость в 3—1 и в будущем сможет освоить другие местные диалекты; ее ученики закрепят свои знания, а электронный переводчик будет более совершенным. Но я хочу еще раз подчеркнуть, что осуществление всех этих проектов требует длительной и утомительной работы. Сама сущность этой работы, большей частью ведущейся методом проб и ошибок, исключает возможность немедленного достижения значительных успехов. При всем уважении к срочности в таком деле спешка недопустима, и смею заверить все заинтересованные лица: нам, сотрудникам штаба контакта, так же не терпится получить результаты, как и всем прочим. Но для этого требуется запастись терпением. По крайней мере, мы способны передать своим преемникам знания о большинстве нюансов языка 3—1. За свой труд Колдер заслуживает самых высоких похвал.

Культура и техника. Я вынужден сообщить ту же информацию, что и в прошлом отчете. Уровень развития культуры и техники аборигенов остается неопределенным, но несомненно высоким, вероятно, даже выше, чем предполагалось во время написания предыдущего отчета несколько дней назад. Особенно поражают достижения аборигенов в биологии. По-видимому, обитатели Заставы способны оказывать быстрое и эффективное влияние на местный эквивалент хромосом. То, что мы считаем изнуряющей работой инженеров-генетиков, они воспринимают как само собой разумеющееся.

И в связи с этим я считаю своим долгом повторить уже неоднократно высказанное предупреждение: было бы ошибочным считать местных жителей существами примитивного уровня только потому, что с орбиты мы не заметили на планете больших городов, или потому, что они ведут полукочевой образ жизни, или потому, что мы не обнаружили здесь мощных радиопередатчиков и электроприборов. Бесспорно, мы только начинаем познавать жизнь этих существ, но я могу предложить следующую теорию.

Люди всегда считали, что города, особенно крупные, являются очагами культуры. Мы убеждены, что города должны быть постоянными поселениями. Аборигены Заставы не разделяют ни одно из этих убеждений. По-моему, в этом и состоит главное различие наших культур. Что же касается связи между культурой и техникой, я вынужден повторить предположение, бывшее очевидным еще до контакта с аборигенами: такой связи здесь не существует. Возьмем всего один пример: у древних греков уровень развития техники был ниже, чем у любых последующих цивилизаций, но в отношении культуры они превосходили большинство из…»

Послышался приглушенный стук по обшивке люка — герметичная конструкция почти не пропускала звуков извне. Радуясь перерыву в скучной работе, Густав убрал с экрана отчет и за оставшиеся две минуты успел сложить бумаги в стол. Одно из преимуществ воздушного шлюза заключалось в том, что в кабинет Густава никто не мог ворваться без предупреждения.

Многочисленные постукивания и поскрипывания возвестили о прибытии гостя.

— Привет, Джонсон, — проговорила Люсиль, входя в кабинет. Ее голос приглушало стекло шлема.

— Привет, Люсиль. Как дела?

— Отлично, — сообщила она, избавляясь от шлема. — Здесь у меня бывают дни двух видов: в одни из них я теряюсь в догадках, почему мы топчемся на одном месте, а в другие — поражаюсь, какого прогресса можно достичь за столь короткое время. Сегодня у меня как раз день второго типа, — с усмешкой добавила она. — В программе распознавания речи аборигенов на слух наконец-то удалось выловить большинство ошибок — это уже достижение.

С тех пор как экспедиция приземлилась на планету, произошло небывалое событие: военнообязанный иммигрант Люсиль Колдер и лейтенант Джонсон Густав стали друзьями. Такого не могло быть, и все-таки это случилось. Но в их дружбе еще оставались границы, притом весьма определенные: они не обсуждали войну, не строили догадок о случившемся, когда известия из новой провинции гардианов, Новой Финляндии, вдруг перестали поступать. Что-то произошло. Гардианам явно не повезло — и теперь они развернули бурную подготовку к очередному удару. Такие слухи доносились до членов экспедиции с охваченной лихорадочной деятельностью ОСГ «Ариадна». И Люсиль и Густав сгорали от любопытства, но не могли признаться в нем друг другу.

— Ну что, состряпал очередной отчет? — поинтересовалась Люсиль.

— Угу. Начальству вынь да положь идеальный электронный переводчик — причем немедленно, и большие шишки никак не могут понять, что такой переводчик нельзя попросту снять с полки. Мне до отвращения надоело объяснять, почему так трудна работа с переводчиком совершенно нового для нас языка.

— Чертовы бюрократы! Ваши ничем не лучше наших.

Густав хмыкнул, но ничего не ответил. Люсиль по-прежнему проводила границу между «своими» и «чужими», не в состоянии причислить себя к гардианам. Даже получив возможность осуществить первый контакт и будучи удостоенной всех привилегий и свободы, которая была необходима для выполнения работы, порученной ей гардианами, Люсиль отказывалась забыть, что она всего лишь пленница.

Все это осложняло положение Густава, поскольку подвергало сомнению и мотивы его поступков. Он понимал, что и он сам — только узник начальства, что он связан по рукам и ногам бесконечными и невозможными амбициями вышестоящих гардианов. Он знал, что положение на Столице может лишь ухудшиться в результате плохих вестей. И когда он спрашивал себя — а такое случалось часто, — почему Люсиль не отказывается от работы, он был вынужден задавать подобный вопрос самому себе.

«Потому, что это неслыханная возможность, от каких не отказываются. Потому, что именно из-за мечты встретиться с инопланетянами большинство парней стремятся служить в космофлоте. Потому, что эту работу мы делаем для всего человечества, а не для своры идиотов, живущих сейчас во дворце на Столице. Потому, что отказ был бы равносилен самоубийству. Потому, что тогда наше место занял бы кто-нибудь другой, и еще неизвестно, каким был бы этот человек…» Постепенно он доходил до менее убедительных и более неудобных причин. Хотя Густав не мог дать однозначный ответ, почему он продолжает эту работу, он не сомневался, что Люсиль знает ответ. И это означало, что доверять ей следует лишь в определенных пределах. Это не нравилось Густаву: Люсиль Колдер стала для него тем, чего не может позволить себе офицер разведки, даже бывший, — другом среди врагов.