Глава вторая

НА ПУТИ ОБРЕТЕНИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ

ЭХО ОКТЯБРЯ В ЗАКАВКАЗЬЕ

ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОГО ПЕРЕВОРОТА. Октябрьский переворот был неоднозначно воспринят в разных уголках бывшей Российской империи, и Кавказ не являлся в этом случае исключением. Вопрос, что делать дальше, стал первоочередным для лидеров российских мусульман, не имевших четкого плана действий в ходе подобного развития событий. Показательно, что 27 октября в передовой газете Всероссийского мусульманского совета прозвучал своеобразный призыв к нейтралитету и неучастию в разгоравшейся Гражданской войне: «Зарево гражданской войны поднялось над страной... Что делать мусульманам в этот момент тяжелой социальной борьбы? Мусульманскому населению, как национальной группе, приходится принять все меры к тому, чтобы кровавое зарево гражданской войны как можно менее захватило их. Спокойствие и выдержка! Необходимо принять все меры к самообороне от всяких случайностей» [1] .

Однако уже на следующий день Икомус в связи с «восстанием» постановил делегировать трех своих представителей в антибольшевистский Комитет спасения родины и революции, чтобы они настаивали на мирном разрешении конфликта и требовали формирования однородного социалистического правительства вместе с большевиками.

Вместе с тем Икомус считал необходимым создание именно демократического Совета, в котором должны быть представлены все населявшие Россию народности, поэтому при формировании новой системы власти решено было добиваться учреждения секретариата по мусульманским делам. То есть даже радикальная часть мусульманских политиков, как и ранее, продолжала ориентироваться на центральную власть.

Некая непоследовательность присутствовала и в действиях другой влиятельной мусульманской организации, Всероссийского мусульманского военного шуро: в октябре направляется телеграмма в поддержку Советской власти, а в ноябре октябрьские события в Петрограде объявляются противозаконным переворотом, высказывается поддержка идеи Всероссийского Учредительного собрания и соответственно признается незаконной власть Совета народных комиссаров. Бесспорно, что такие метания шуро в полной мере отражали тогдашние настроения российских мусульман, не желавших участвовать как в мировой войне, так и в гражданской. Мусульмане были сильно обеспокоены возникшей угрозой их существованию, они опасались усиления анархии, которая могла перечеркнуть все их начинания.

Действия большевиков, выпустивших одно за другим Декларацию прав народов России и обращение Совета народных комиссаров «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», внесли раскол во всероссийское мусульманское движение. Часть руководителей мусульман внутренних губерний России поверила обещаниям Совнаркома и Наркомнаца и пошла на сотрудничество. Лидеры мусульман с окраин предпочли в новой ситуации разойтись по своим национальным квартирам и попытаться самостоятельно решать насущные вопросы выживания. К началу 1918 года единый политический фронт российских мусульман окончательно развалился.

ВЛАСТЬ БОЛЬШЕВИКОВ В ЗАКАВКАЗЬЕ. Закавказье не приняло власть большевиков. Лидер грузинских меньшевиков Ной Жордания на заседании Тифлисского Совета весьма четко выразил общую позицию: «Мы требовали и требуем ликвидации Петроградского восстания путем соглашения внутри демократии и создания однородной власти, объединяющей всю демократию для общей борьбы с надвигающейся контрреволюцией» [2] .

Большевистская угроза консолидировала основные политические силы в Закавказье. По инициативе Комитета общественного спасения 24 ноября в Тифлисе созвано совещание всех общественно-политических сил региона с участием специально приглашенных представителей командования Кавказского фронта, союзников и консула США. Среди них выделялись Грузинская социал-демократическая партия (меньшевиков), «Мусават», «Дашнакцутюн», ставшие впоследствии базовыми партиями для независимых национальных государственных образований края, а также правые эсеры. В результате этого совещания было принято решение об отказе признания власти Совета народных комиссаров во главе с В.И. Лениным и создании независимого краевого правительства.

28 ноября был учрежден Закавказский комиссариат во главе с грузинским меньшевиком Е. Гегочкори. В его состав от мусульман вошли Ф. Хойский, М. Джафаров, Х. Мелик-Асланов и Х. Хасмамедов, от дашнаков – Т. Тер-Газарян, Х. Карчигян, А. Оганджанян, от грузин – А. Чхенкели и др. В тот же день Особый закавказский комитет сложил свои полномочия по управлению краем.

Особенностью политической жизни Закавказья стала своего рода ее «национализация». «В силу недостаточного политического воспитания масс, главным образом мусульманского населения, политическая жизнь края определяется не столько партийными, сколько национальными группировками» [3] , – писал осенью 1917 года член Тифлисского мусульманского совета Гейдар Бамматов.

Так, по национальному принципу были распределены посты в комиссариате. «Главнейшие министерства (внутренних дел, военное, земледелия), – вспоминал журналист С.Я. Хейфец, – были в руках грузин-меньшевиков; остальными руководили мусаватисты и дашнакцаканы; причем соблюдался паритетный принцип, по которому при министерстве-меньшевике товарищами состояли дашнакцаканы и мусаватисты, и наоборот. Аппарат государственный был налажен довольно слабо, и министерства проявляли мало жизнеспособности» [4] . Больше того, политика комиссариата определялась именно тремя нацсоветами (армянским, грузинским и мусульманским), представители которых вошли в состав Межнационального совета, выполнявшего координационные функции при комиссариате. Значительное влияние нацсоветов объяснялось вхождением его членов в состав Закавказского правительства и контролем над национальными частями, которые в условиях отхода Кавказской армии с фронта оставались единственной вооруженной силой в регионе.

Своими основными задачами комиссариат объявил ликвидацию анархии и борьбу с большевистской Россией. В его обращении к народам Закавказья отмечалось, что он является временным органом власти в крае и направит свою деятельность на решение самых неотложных вопросов – продовольственного, земельного, финансового и так далее. Обещалось также незамедлительно подписать перемирие на фронте и урегулировать национальные отношения.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ СТОЛКНОВЕНИЯ. Большие проблемы для комиссариата с самого начала стали создавать участившиеся в крае случаи межнациональных столкновений. Особенно ситуация обострилась в начале 1918 года, когда произошли крупные столкновения между армянским и мусульманским (то есть азербайджанским) населением в Эриванской и Елисаветпольской губерниях. Именно в тот период зафиксированы первые сожжения как армянских, так и татарских селений, продовольственных и оружейных складов, даже железнодорожных станций.

14 января 1918 года на заседании комиссариата этому вопросу было уделено особое внимание и отмечено, что даже в губернском центре Елисаветполе наблюдается «враждебное отношение между армянами и татарами». Как свидетельствует С.Я. Хейфец, «в самом городе Елисавет-поле положение, например, было таково, что одна часть города по одной стороне реки была в руках армян, а другая по другой – в руках татар; мост же посреди реки представлял собой границу; посредниками между обоими частями города служили местные греки, евреи и русские, которые спокойно передвигались по всему городу; армянам же и татарам нельзя было переходить из одной части города в другую под угрозой смерти. В самом Тифлисе отношения между армянами и татарами были также очень обостренные, и в татарской части города на Майдане рылись окопы на случай резни» [5] .