Вся история человечества, история всех разумных существ вселенной были доступны Максу. Действительно плазмоиды ничего не собирались от него скрывать, и только неумение пользоваться доступными ему знаниями привело Макса к сомнениям относительно их роли. На самом деле, это был вид разума, взявший на себя роль няньки для всех развивающихся форм. Доброй стареющей нянюшки, не позволяющей ребенку слишком заигравшись натворить бед с собой и окружающими. Нянюшки умеющей быть и нежной, и строгой, когда надо, но всегда доброй и заботливой. Нянюшки позволяющей развиваться вольно, идти своим путем, не навязывая никаких своих мыслей, но строго следящей за тем, чтобы ребенок не сделал себе что-либо непоправимо вредное.

Словно выходя из глубокого сна, Макс почувствовал нежные руки Велии, гладящие волосы на его голове, лежащей на ее коленях. Ощутил поток доброты и нежности струящийся, казалось, прямо из ее сердца, увидел нежный взгляд ее миндалевидных глаз и очнулся полностью.

— Я видел, какие вы на самом деле.

— Я знаю. Теперь ты понимаешь, что даже в первоначальном виде я не могла тебе показаться.

— Да, я бы не вынес даже твоей температуры, не то, что смог бы понять тебя.

— Это так, но теперь все по-другому. Теперь я сама жалею, что никогда не жила в теле человека. Это такое непередаваемое наслаждение ощущать себя человеком. Мы, конечно, пользовались возможностями трансформации, ты теперь и сам знаешь. Но пользоваться телом человека, или являться в образах созданных его воображением, это совсем не то же самое, как ощутить себя человеком. Теперь я знаю, что это такое, благодаря тебе. Да, ты правильно все понял, наш вид разума всегда был только нянюшкой, как вы красиво называете нашу деятельность, и что настало время отойти немного в сторону. Пришла старость, мы уже не понимаем то дите, что вырастили. Ребенок вырос и ушел далеко вперед. Теперь наш удел радоваться, глядя как растет и мужает наше дите, и оказывать посильную помощь, в случае надобности.

— Значит, в этом и заключался эксперимент? Значит, вы просто хотели убедиться, что настало наше время, а ваше прошло?

— Увы, да. Теперь ты понимаешь, кто был на самом деле подопытным кроликом во всем затеянном?

— Прости меня, Велия. Я был слеп. Но неужели ты сейчас уйдешь? Почему я так явно чувствую в тебе горечь расставания?

— Я уйду, когда ты этого захочешь, может случиться и так, что произойдет это прямо сейчас. Ты ведь так и не понял себя.

— Мы не понимаем себя, даже прожив целую жизнь. Пожалуйста, не уходи, даже если ощутишь во мне такое желание, по крайней мере, не сразу. Дай мне время все обдумать, и привыкнуть к тому, что я узнал.

— Конечно, милый, я не причиню тебе боли даже своим уходом, я просто теперь не в состоянии этого сделать, так многое мне передалось от тебя.

— Спасибо, родная, я рад. Но давай теперь вернемся к тому, что с нами произошло там…

— Ты что-то до сих пор не понял?

— Конечно. Я ведь только заговаривал зубы этому монстру, а ты все время молчала, и, как я понял, сканировала его разум-поле. Эти данные я только нащупал во время нашего с тобой побега, мне еще надо кое-что объяснить.

— Ну, так спрашивай.

— Неужели эти самые «пчелы» сконструированы им. Откуда у него умение создавать разум, в нашей вселенной это не доступно никому.

— Ты не понял, Макс. Сконструировать разум не может никто. И он тоже. А вот переконструировать, можем даже мы. Но мы никогда этим не воспользуемся, ты же знаешь. Вспомни тот механизм, что обстреливал звезду, ты помнишь, что он сделал со мной?

— Он что же отбирает у разума все возможности, кроме тех, что ему нужны? Что, все эти «пчелы» тоже когда-то были людьми?

— И людьми тоже. Но и многими другими разумными существами антивселенной. По каким-то непонятым нами законам, все зло, накопившееся в разуме людей за их долгую жизнь, преобразуется в разум антивселенной. И если, развиваясь, разум человека приобретает больше античеловеческую направленность, чем человеческую, то такой индивид способен осознать себя личностью и в антимире. Видимо из таких личностей и состоит правитель антимира. Ты нашел его самое слабое звено, антагонизм личностей внутри него самого, но приведет ли это к распаду его личности, это еще сомнительно. Как я поняла, он тоже понял, и попытается предпринять какие-то свои меры против этого.

— А что он подразумевал под полным контролем? Конечно, в его вселенной не так много миров, как в нашей, но и такое количество контролировать одному, даже многосущьному, все же невозможно.

— И это ты понял правильно. Во всех мирах есть правители, подконтрольные ему телепатически, но держать их всех под постоянным контролем, ему не под силу. Поэтому он создал телепатическую матрицу. Как бы компьютер на уровне телепатических возможностей, который постоянно сканирует управленцев и в случае заметных отклонений от нормы сигнализирует и выдает адрес и характер отклонений. Узко специализированный, высокоскоростной телепатический компьютер, предоставляющий право принятия решения и изменения своих программ только правителю.

— Да, но как же бороться с этим монстром?

— Опять война? Опять революции? У тебя нет других решений?

— Откровенно говоря, нет.

— Ну так возвращайся на Землю, и поведай людям все, что знаешь. Научи их открывать свои способности, и пользоваться ими. Научи их правильно развиваться и правильно переходить на новый уровень развития. Уже то, что все меньше материала для правителя будет поступать в антивселенную, само по себе победа. И потом, почему ты решил, что тебе дано право решать участь антиразума? Ты что, тоже возомнил себя богом? Может общими усилиями все разумы вселенной все же найдут путь решения проблемы антивселенной?

— Ну вот, называется нянюшка, называется не наказывает, а мне сразу и по сусалам.

— А ты не зарывайся. И потом я сейчас тоже человек, так что ничто человеческое мне не чуждо. Получил?

— Ладно, сдаюсь. Виноват, исправлюсь, больше никогда не повторится, каюсь, раскаиваюсь, и все такое. С другой стороны, это все шуточки, но проблема-то, серьезная. Как я могу дать людям по сути всемогущество, и быть уверенным, что оно не вызовет у них звездную болезнь. И сейчас есть люди стремящиеся прославиться, все свое умение и знания направляющие на то, чтобы стать известными. Да что греха таить, не так давно я и сам мечтал о славе первооткрывателя внеземного разума!

— Ты как всегда улавливаешь самое главное в проблеме. Это замечательно, что у вас людей есть такая способность. Мы приходим к таким выводам путем длительного анализа и сопоставления. С другой стороны, есть ли такая проблема, в этом надо разобраться. Ты ведь, приобретя знания плазмоидов, отказался от главенствующей роли. Может то же произойдет и с другими? Хотя сомнения, конечно же, есть. Овладение всеми людьми телепатическими возможностями приведет человечество к обществу полной открытости. В какой-то степени ваш общечеловеческий разум станет единым целым, сохраняя индивидуальность составляющих. Вопрос только в том, что будет превалировать в этом едином разуме. Останется ли человечество настолько агрессивным и импульсивным, или все же главенствовать будет присущая людям любовь?

— Я так понимаю, что нынешнее поколение все же потеряно для мирового сообщества разумов, и начинать надо с воспитания у растущего разума приоритетов любви?

— Почти так. Я думаю нынешнее поколение тоже не потеряно. Ты и тебе подобные, сразу примут мир таким, как он есть. Многие придут к нему через раздумья и сомнения. Некоторые не примут его совсем, но у растущего поколения воспитывать представления о мире надо с самого начала. На них основная надежда в будущем. Но начинать, как ты сам понимаешь надо не с них, а с преподавателей.

— Это я понимаю, но кто будет отбирать преподавателей, на такую работу? Неужели я один должен выполнять эту функцию? Чем же я буду отличаться от диктатора антимира? Все равно получается, что я один решаю судьбы целого мира, как-то это не по мне.