Кирилл взял из мешка камень, сунув брату под нос.

— Что это?

— Ну и? — Александр оттолкнул от себя руку. Он пошамкал губами, разминая их, будто собирался произнести непроизносимое слово. — Булыжник…

— Кремень, поделочный камень, — Кирилл раскрыл альбом. — Если разрезать его, то внутри он такой. Правда, красиво? Если сделать срез, то сразу понятно, возьмут камень или сразу выбросить его.

— Кремень? Похоже, вы там совсем! — Александр покрутил пальцем у виска.

— Совсем, не совсем, а дубленку Мирке купили, — довольно заметил Кирилл.

— Ты больной? — возмутился Александр. — Лучше бы о матери подумал! У них с отцом двадцать пять лет! — неожиданно вспомнил он.

— Не сравнивай меня с собой, мы втроем скинулись и купили золотые сережки. Те, что папа подарил, продать пришлось, из-за тебя! — напомнил Кирилл. — Так ты проводишь Мирку? Мы на конце живем, мало ли что…

— Кому она нужна?! А не боишься, что мы… ну… — Александр сделал жест, заведя палец на палец и неприличное движение.

— И не мечтай! — усмехнулся Кирилл. — Мирка не Иринка твоя, не ловит мужиков феромоном на остановках!

— Перебьетесь! — пренебрежительно бросил Александр. — Сама дойдет!

— Ладно, встречу, — не расстроился Кирилл, вооружаясь лупой и напильником.

— Че, реально так занят? — как бы между делом поинтересовался Александр, остановившись у мешка с образцами и перебирая камни. — Тетя Вера вчера целый день сидела над справочником.

— Не заметно? — испытующе взглянул Кирилл на Александра. — У нас не так много времени осталось, скоро дожди начнутся.

— Ну, если только по пути… — миролюбиво согласился Александр, кивнув. — Я могу не один…

— Тронешь пальцем — убью! — пригрозил Кирилл.

— Ну, это уж как сама захочет! — рассмеялся Александр, разведя руками. — Начнет приставать, сам понимаешь, я отказать не смогу, честь моя будет задета!

Кирилл передернулся, но благоразумно промолчал. Александр был в благодушном расположении, испортить ему настроение не хотелось. Он еще ниже склонился над мешком, перебирая камни.

Кот потянулся лениво, наблюдая за Кириллом. После того, как он получил в доме официальную прописку, не скрывался, оставаясь всеобщим любимцем. Но при Александре старался не попадать ему на глаза.

— А я что говорил? — промурлыкал он. — У них есть тема для разговора — ты, тетя Вера, ваши приключения. Это их объединит. Ты неплохо поработал с Мирославой, когда разбил камень в ее информационном поле. Она сильная девушка.

— На кой хрен я это сделал? — раздраженно спросил себя Кирилл, уставившись в окно.

— Чтобы вылечить брата, — напомнил Страж. — Это твое первое испытание.

— Первое, что?

— Испытание. Самое простое. Разорвать связь между Владыкой и его жертвой. Между делом, это опыт, который помогает Хранителю в будущем судить о людях непредвзято и объективно. Он начинает понимать, что движет человеком.

— И что движет Александром? Я попросил, он согласился. Боюсь, что Мирка воспримет это как расположение, — вздохнул Кирилл. — Или обидится.

— Не сомневайся, она думает об Александре гораздо менее реалистично, чем он есть. Эта встреча поможет ей сравнить тот образ, который ей навязали. Уверен, когда она почувствует Александра, как человека, и сравнит с образом, образ частично потеряет над нею власть. И Александр, который думает предвзято, откроет для себя много нового. То же, что смотреть на хорошую и плохую фотографию и вдруг встретится с оригиналом.

— Качество фотографии зависит от фотографа, — закончил Кирилл.

— Нарисовал чудовище, будет чудовище, нарисовал ангела, будет ангел. Сама фотография лежит в матричной памяти ближнего, в левой стороне, или подавляя человека, или поднимая. Поэтому Александр, при всех его фокусах, считает себя ангелом. Убедить с его стороны в обратном невозможно. А Мирка, обладая мягкостью и рассудительностью, постоянно испытывает стресс, комплексуя по любому поводу. Кроме бессознательности ближнего в левой области сам ближний. Как основа. Перун там, а Дажьбог здесь. Там он дышит, лечит, работает. Здесь мерило ценностей — совесть, имидж, магнит. Истинные знания и мысли друг о друге немного, но уравновесят силу демона.

— Круто!.. Получается, в Небесном не все так благополучно… — заметив вопросительный взгляд Стража, Кирилл рассмеялся. — А с чего бы нам бежать за Сыном Человеческим?

— Неисповедимы пути Богов. Но изменился не мир, он все еще прекрасен, изменился сам человек, как перед Потопом, когда костями своими подпирал терем Марены и черепа его украшали колья вокруг избы Великанши Усоньши Виевны.

Кажется, время застыло. Кирилл стоял у окна, понимая, что сделал глупость, которую, возможно, никогда не сможет себе простить. Все же, не стоило доверять Александру. И наблюдал за домом Штерн через бинокль, встревожившись, когда заметил свет. Не подумал о том, что могла появится сама Ирина, которая редко, но приезжала навестить родителей.

Мирка взяла телефон лишь после третьего звонка.

— Ты где?

— Кирилл, все нормально, мы почти у дома. А ты не спишь?

— Нет.

— Саша приглашает меня на чай.

Кирилл молчал, смысл сказанного дошел до него не сразу.

— Ты против? — испугалась Мирка.

— Нет… Нет, конечно, просто не ожидал от него…

— Ой, а мы не разбудим Анну Владимировну? — испуганно спросила Мирка.

— Ее нет, на дне рождения у сотрудницы, а тетя Вера в городе, ты же знаешь.

— У Инессы Викторовны, да, я слышала, когда она приглашала.

— Кир, ты дома? Я думал, ты за нами следишь, — брат тупо хихикнул. Очевидно, был навеселе. — Поставь чайник, мы скоро будем.

— Идиот! — процедил Кирилл сквозь зубы. — Просить проводить Мирославу, чтобы потом бегать за вами по кустам?!

— Да ладно, я пошутил, — рассмеялся Александр, отключив телефон.

— Похоже, им там весело! — бросил Кирилл недовольно коту, который спускался за ним по лестнице.

— Мне сложно объяснить, что бывает, когда встречаются две души… Примерно то же, как когда Перун встретил своего сына Дажьбога. И хотели бы друг друга побить, да кому Род небесный поможет, если один голова, а другой хвост? Сам себя не съешь.

— А как же проклятые, про которых я весь вечер читаю?

— Проклятым человек становится, когда один встает царем над другим. Он заранее знает. Но даже так он приходит, когда его помощники отключили сознание ближнего. В данном случае речь не идет о нежити, Александр, и Мирослава жертвы. С вампирами мы еще встретимся, это второе задание, но ты пока не готов. Вот осилишь девятнадцатый параграф, сподвигнемся на подвиг. Славка самый что ни наесть проклятый. Пока наблюдай за ним.

Поставив чайник у себя в комнате, Кирилл разложил в беспорядке камни, чтобы создать видимость проделанной работы. Повесил на стену зеркало. Свечи теперь он зажигал редко, лишь когда хотел рассмотреть, что творилось в его информационном поле, скрытое от ока, и на тени, что вставали со спины. Без света книга в зеркале отражалась ярче и картинки вдруг оживали, внезапно заполняя все зеркало. А если требовалось прочитать текст книги, использовал свет сотового телефона.

Александр и Мирослава появились минут через десять. Мирку было не узнать, глаза у нее светились. И Александр радовался непонятно чему, виновато посматривая на Кирилла. Заметив фотографии над кроватью, Мирка будто только сейчас вспомнила, что она его девушка. И зарделась, когда Кирилл потянулся чмокнуть. Разумеется, Саня притащил свой фотоальбом, размышляя над каждым фото, описывая предшествующие события, а Мирка, как это ни странно, слушала с интересом, будто всю жизнь мечтала на них посмотреть.

Кирилл остался в одиночестве, почувствовав себя лишним.

— Кир, а ты чего молчишь, — добродушно поинтересовался брат, заметив, что Кирилл уткнулся в атлас.

— Ничего, ничего, продолжайте, — махнул Кирилл. — Я смотрю, у вас много общего, — съязвил он. — Как прошел вечер?

— Замечательно! Жаль, что тебя не было, — выдохнула Мирослава, не сумев скрыть радость, что его-то как раз с ними не было. — Мы танцевали… Саша меня пригласил.