— Нет, не человек, но эмоционально, наверное, люди. Тень — и понимание образа мыслей.

— А боли нет?

— Нет, боли нет.

— Хм, — Кирилл почесал затылок. — Замкнутое пространство с отсутствием звука и света прекрасно подходит для глубокой медитации. Но по правилам вместе с демонами должна выйти боль, а если не выходит?

— Это ты у нас у нас экстрасенс! — напомнила Мирка, заканчивая снимать копию рисунка.

Дальше двигались медленнее и с осторожностью, просматривая каждый метр стен. Породы изменились, в некоторых местах Кирилл заметил прожилки роговой обманки. Иногда приходилось преодолевать завалы полуразрушенных и подмытых стен, которые заинтересовали Кирилла более всего, но отбор проб он оставил на обратный путь.

— А представь, если найдем золото, алмазы, драгоценные камни! Что бы ты с ними сделал? — помечтала Мирка.

— Не найдем, — уверенно ответил Кирилл. — Я не заметил ни оливина, ни пиропа, ни флогопита. И золото… Возможно, но порода твердая. Если и есть, нам его не достать. На камни тоже рассчитывать не приходится, люди здесь бывали. Сдается мне, что Леха и Серега по части сокровищ были правы, их здесь нет. Капище расположено прямо у пещеры, а это значит, что сотни человек прошли ее вдоль и поперек. Но собрать камни на анализ стоит. Не сейчас, — отмахнулся он. — Посмотрим, как далеко она ведет, не залезая в опасные места.

— Жаль, — посочувствовала себе Мирка. — Я бы квартиру купила… А ты знаешь, как золото намывают?

— Примерно. Можно попробовать на перекатах. Конечно, до нас проверили сто раз, но мне всегда было любопытно, что останется в решете. На всех месторождениях проверяли сто раз, а потом раз, и кто-то нашел. Не забудь, ты моя девушка, я теперь должен тебе помогать! Возьму моторку, поедем за грибами или за вениками, обязательно испытаем удачу! Нам всего ничего нужно — три килограмма! — засмеялся Кирилл.

— Вау! Вот это да! — Мирка остановилась, заметив впереди причудливые тени.

Кирилл тоже остановился, прислушиваясь и всматриваясь в темноту. Именно в этом месте ребята повернули назад, бросившись наутек, и лишь он осмелился войти в залу с непроницаемым озером посередине, дождавшись, когда оно выдохнет и успокоится. Второй моток толстой нити подходил к концу, значит прошли они более полутора километров. Если верить карте, то были недалеко от вершины горы, чуть сместившись в сторону.

На этот раз Кирилл обошел озеро, обнаружив небольшой ручей, вытекающий из щели. На другой его стороне пещера разветвлялась на несколько ходов, часть из которых или заканчивалась тупиком, или уходила резко вверх. Лезть по крутому склону он не рискнул, но некоторое время изучал осыпавшиеся породы щебня и камней, промытых сточными водами.

— Куда теперь? — Мирка с любопытством следовала за Кириллом, побоявшись остаться одна.

— Думаю, нам сюда, — Кирилл уверенно ткнул в один проход. — Здесь люди бывали, проход частично укреплен.

— И знак есть! — Мирка внезапно засмотрелась вверх над проходом, наставив фонарь на фигуру в виде глаза.

— Круто! — согласился Кирилл, сделав снимок.

Вспышка фотоаппарата на мгновение ослепила обоих.

— Заправские исследователи по чужим следам не ходят, — запротестовала Мирка, не удовлетворившись его доводами. — Она поступила примерно так же, как Кирилл, изучая обломочные камни, оставшись разочарованной.

— Правильно, но мы изучаем не саму пещеру, а пытаемся обнаружить следы древних, которые ее посещали, а значит, движемся в правильном направлении. Кстати, — Кирилл усмехнулся, — ценные камни в природных условиях выглядят булыжниками, поэтому опознать их может только профессионал, а все прочие топчут и думают, как ты.

— Мне кажется, или откуда-то дует ветер, — Мирка принюхалась. — Нет, не ветер, полем пахнет…

Кирилл тоже уловил свежий запах, остановившись. Не говоря ни слова, он достал свечу, поджег ее, постояв у каждого входа по нескольку секунд. Наконец, погасил, рассматривая широкое отверстие, наполовину заполненное не до конца просохшей глиной, которая вела к озеру, размываясь неровной дорожкой.

— Талые воды. Здесь выход на поверхность… Так, ты остаешься. Если меня завалит, возвращайся старым путем. Заблудиться тут невозможно. Или вытянешь меня, если я застряну.

— Я здесь одна не останусь! — ужаснулась Мирка.

— Останешься! Я его проверю, — твердо приказал Кирилл, обматывая себя веревкой. — Мы недалеко от поверхности. Нам здорово повезет, если сумеем выбраться, мы почти рядом с тем местом, где я оставил мотоцикл.

Кирилл усадил испуганную девушку, поцеловав на прощание, и неторопливо нырнул в проход, прощупывая потолок и стены саперной лопаткой. Вода хорошо промыла породу, местами он смог даже подняться, местами приходилось ползти на коленях. Но полз он не долго, уперевшись в скалу, сквозь щели которой брызнул свет. Расчистив выход, он обнаружил себя в чаще террасы, недалеко от подножия горы, где жгли костер. И свистнул Мирке, подергав за веревку.

Бледная и с испуганными глазами Мирка выползла минут через десять, перемазанная в глине.

— Обратно идти не придется, — довольно сообщил Кирилл, заметив ее радостный взгляд, который сразу стал таким, как только она почувствовала себя на поверхности.

— Слава Богу! Только как же мы слезем вниз? — Мирка глянула вниз отвесной стены. — Разобьемся!

— Нет, если сначала поднимемся, а потом спустимся, — успокоил Кирилл. — Но я не закончил. Ты подожди меня, а я проверю, куда ведет глаз.

— А не боишься?! — тонюсеньким жалобным голосочком проблеяла Мирка, внезапно сообразив, что снова останется одна.

— Нет, поверь, здесь опаснее, чем там, — усмехнулся Кирилл, решив, что перед своей девушкой показывать трусость не имеет права. — Я быстро, одна нога здесь, другая там, пока нитки не закончатся. А ты отдохни, сутки уже не спим.

Он достал из рюкзака припасенные бутерброды и термос, протягивая Мирке. И сразу услышал сигнал пропущенных звонков, которые пошли на телефон.

— Это мама! — он набрал номер, подробно объяснив, где он и что с ним, опустив подробности и скрыв, что собирается спуститься в пещеру еще раз.

— А мне мама уже никогда не позвонит, — завистливо вздохнула Мирка, задумчиво пережевывая бутерброд и запивая кофе. — И папа не позвонит. Я даже не знаю, как мне жить дальше… Знаешь, иногда так хочется умереть.

— Не смей так говорить! — рассердился и расстроился Кирилл. — Не сомневайся, если совсем станет худо, я на тебе женюсь! Чтобы от армии откосить! Мне еще ребенка надо успеть сделать!

— Так, Кирилл, иди, а то я заметила, — вскинулась Мирка, — если тебе что-то в голову торкнуло, самостоятельно уже не выйдет. С ума сойти, я перестала переживать и о Славке, и о неприятности, которая меня дома ждет.

— Этот козел, который тебя избил, умрет! — пообещал Кирилл.

— Кто? Славка? Это он меня… Тимур защищает. Но он старается или уйти, или молчит, не вмешиваясь. Забудь про него, у него дома жена и ребенок. Мы фиктивно, ему гражданство надо получить.

— Чего им у себя не живется? Зачем это тебе?

— А деньги? Он восемьдесят тысяч пообещал. Такие огромные деньги на дороге не валяются. Мне год надо пахать, чтобы столько заработать.

— Нет, это не выход, — Кирилл по новому взглянул на Мирку, сильно обрадовавшись. Сел рядом, прижимая ее к себе, мягко заглянув в лицо. — Мы что-нибудь придумаем, я же обещал! Пробьем квартиру, а если не получится, попрошу маму поговорить с Матвеем Васильевичем, чтобы отремонтировали вам дом.

— И не надейся, я не врач, я всего лишь медсестра. Спасибо, что Славке хоть какую-то работу дают. И маме твоей спасибо, что пенсию выбила. Так хоть еду из больницы не тащу домой.

— А какая неприятность? — спохватился Кирилл.

Мирка покраснела.

— Братец твой… Думаешь, он не убьет меня?

— Кто? Сашка?! — рассмеялся облегченно Кирилл. — Забудь про него! Он смертельно болен, а болезнь мы знаем. Пусть с Иркой своей разбирается, а ты ему кто?! Забудь! Накажем! Ты ешь, ешь, и помни, я тут, — Кирилл похлопал по земле ладонью. — В смысле — там!