— Ладно, сказал Нат Джибсон, — опасности никакой, отец, не разрешишь ли ты мне взять лодку?

— Зачем тебе?

— Хочу поудить рыбу у скал… Еще осталось часа два светлого времени, а я не буду терять из виду бриг.

Мистер Джибсон не сомневался в том, что его корабль простоит здесь долго, и отпустил сына с двумя матросами поудить рыбу вблизи отмелей. И так как течение имело юго-восточное направление, он бросил якорь с тридцатипятиметровой цепью в песок.

Когда лодку спустили на воду, в нее вместе с Натом Джибсоном сели Хоббс и Виклей — матросы, которым капитан полностью доверял.

— Поезжай, сынок, но не задерживайся до ночи…

— Обещаю, отец.

— И принеси рыбы на завтрак, — добавил Хаукинс, — да немного ветра, если он еще сохранился на берегу.

Шлюпка отчалила и благодаря хорошим гребцам быстро прошла те две мили, что отделяли ее от коралловых рифов. Там все трое забросили удочки. Ни ветерка, ни течения. Не понадобилось даже бросать якорь как только убрали весла, лодка встала неподвижно.

Банки тянулись на полмили от острова, в направлении островка Филлип. Солнце уже скрылось за вершиной Пит-Маунта и слабо освещало берег, но взгляд мог еще различить узкие полоски песка среди меловых желтоватых скал, закрытые бухточки, скалистые горы, множество ручейков, бегущих к морю по зеленым равнинам острова. Все побережье было абсолютно пустынным. Ни хижины под деревьями, ни дымка в листве, ни пироги на причале или на берегу.

Между землей и вершинами гор царило необычайное оживление. Это водоплавающие птицы наполняли воздух невообразимым гамом. Тут были и бакланы, украшенные беловатым пушком, и зимородки, с перышками цвета морской волны, и ласточки, и мухоловки, не говоря уже о фрегатах или морских орланах, молнией проносившихся над всем этим шумным пернатым миром.

Если бы Нат Джибсон захватил ружье, он мог бы поохотиться, но, впрочем, дичь тут несъедобна. Гораздо разумнее было попросить у моря то, чего не могло дать небо для будущей трапезы. И оно действительно показало себя щедрым. После двух часов лодка наполнилась уловом, достаточным, чтобы прокормить экипаж в течение двух дней. Рыба водится в изобилии в этих прозрачных водах, полных водорослей, под которыми роятся моллюски, лангусты, крабы, креветки, одноклеточные, морские блюдечки,[69] которых должно быть бесчисленное множество, ибо амфибии, тюлени и другие пожирают их в огромных количествах.

Пойманные рыбы отличались удивительным разнообразием и соперничали друг с другом в яркости и причудливости форм. Среди них было и несколько пар Blena mucus, странных существ с большими глазами и челюстями, находящими друг на друга. Эти серые рыбешки бегают по песку и прыгают на скалы, как кенгуру.

Было семь часов. Солнце только что село, и его последние пурпурные лучи гасли на вершине Пит-Маунт.

— Мистер Джибсон, — сказал Виклей, — не пора ли нам возвращаться?

— Это было бы разумно, — добавил Хоббс, — а то иногда к вечеру с суши начинает дуть ветерок, и бригу неплохо бы им воспользоваться.

— Собираем удочки, — ответил юноша, но боюсь, что не принесем мистеру Хаукинсу долгожданный ветер, который он нам заказывал…

— Да уж, — сказал Хоббс, — тут и берет не надуешь!..

— А с моря ни одной тучки, — прибавил Виклей.

— Отчаливаем, — распорядился Нат Джибсон.

Но перед тем, как отчалить, он встал на корме и еще раз внимательно оглядел скалы на северо-востоке. Он опять подумал об исчезнувшей шхуне, нет ли на поверхности каких-либо обломков «Вильгельмины», которые могли быть прибиты к берегу морской волной? Может быть, корпус корабля не разрушился полностью и какую-то его часть можно будет заметить на горизонте? Его примеру последовали матросы. Но все было напрасно. Никаких следов шхуны, о которой предупредил пароход, моряки не смогли обнаружить.

Виклей и Хоббс уже было сели за весла, когда Нату показалось, что на скале он увидел человека. Их лодка стояла на расстоянии мили от нее, и спускались сумерки, поэтому юноша спрашивал себя — не ошибся ли он. А может быть, все-таки вид лодки привлек этого человека? И не размахивал ли он руками, зовя на помощь?..

— Взгляните туда! — обратился Нат к матросам.

Виклей и Хоббс посмотрели в направлении скалы. В этот момент сумерки накрыли ее, и человек, если это был человек, исчез.

— Ничего не вижу, — сказал Виклей.

— И я тоже, — заявил Хоббс.

— И все-таки мне кажется, что я не обознался. Там только что был человек.

— Человек? — удивленно воскликнул Виклей.

— Да, там, на скале… и он жестикулировал. Мне кажется, он звал, но его голос не доходил до нас!

— На эти камни на закате часто выходят тюлени, — заметил Хоббс, — и когда они выпрямляются, то становятся похожи на людей. Здесь никто не живет, разве что кто-нибудь из потерпевших кораблекрушение.

— А если есть потерпевшие, — заметил Виклей, — то они могут быть с «Вильгельмины»?

— На корабль! — скомандовал Нат Джибсон. Может быть, завтра бриг не двинется с места, и тогда с помощью подзорных труб мы внимательно осмотрим побережье при свете дня.

Матросы налегли на весла. Через двадцать минут шлюпка причалила к кораблю. Капитан, по-прежнему не уверенный в своем экипаже, позаботился о том, чтобы ее подняли на корабль. Улов особенно радостно был принят мистером Хаукинсом, так как он интересовался естественной историей. Теперь он мог, сколько заблагорассудится, изучать «Blena mucus», которых он до этого никогда не видел. А рассказ Ната Джибсона о том, что он увидал на скале в момент отплытия, вызвал любопытство и у судовладельца, и у капитана, ведь остров был необитаем.

— Но это могли быть рыбаки, — заметил Флиг Балт, который принимал участие в разговоре.

— Пожалуй, — сказал судовладелец, — это вовсе не удивительно в это время года.

— Заметил ли ты внизу какую-нибудь лодку? — спросил капитан.

— Ничего, отец.

— Думаю, что мистер Джибсон просто ошибся, — заключил боцман. — Вечер был темный… и, по-моему, капитан, если ночью поднимется ветер, стоит сняться с якоря.

Флиг Балт, и без того раздосадованный присутствием на корабле Хаукинса и Ната Джибсона, ничего так не боялся, как появления на нем новых пассажиров.

— Но если Нат не ошибся, — сказал капитан, — и там на берегу люди, потерпевшие кораблекрушение, это вполне могут быть оставшиеся в живых с «Вильгельмины»… Мы обязаны им помочь! Я нарушу свой офицерский долг, если подниму паруса, не убедившись в этом…

— Ты прав, Джибсон, — одобрил Хаукинс. — Но человек, которого заметил Нат, может быть преступником, сбежавшим из тюрьмы и оставшимся на острове.

— Тогда он должен быть очень старым, ведь эвакуация произошла в тысяча восемьсот сорок втором году, а сейчас у нас тысяча восемьсот восемьдесят пятый, значит, ему должно быть уже больше семидесяти!

— Пожалуй, ты прав, Джибсон, это скорее всего потерпевшие кораблекрушение с голландской шхуны, которых могло выбросить на остров Норфолк, если Нат не ошибся…

— Нет… нет! — утверждал юноша.

— Тогда эти несчастные, — сказал Хаукинс, — находятся там уже добрых две недели, судя по сообщению капитана «Ассомпсьон».

— Итак, завтра мы сделаем все, что должны, и все, что можем, — объявил капитан. — Если Нат не ошибся, и в этой части острова кто-то нашел приют, он до утра будет наблюдать за бригом, и, несмотря на удаленность, мы увидим его в подзорную трубу.

— Но, капитан, настаивал боцман, — а что, если ночью поднимется ветер…

— Поднимется или нет, Балт, «Джеймс Кук» останется на якоре, и мы не снимемся, не отправив лодку на разведку! Я не уйду от острова Норфолк, пока не обследую окрестности Северо-Восточного мыса, даже если на это уйдет целый день.

— Прекрасно, отец, и я убежден — этот день не будет потерян!

Вернувшись на полубак, Флиг Балт передал Вэну Моду весь разговор. Матрос был также раздражен услышанным, но, в конце концов, может быть, Нату Джибсону почудилось… Во всяком случае, об этом станет известно меньше чем через двенадцать часов.