От Алексея Аджубея до Игоря Голембиовского

Газете «Известия» везло на главных редакторов — А. Аджубей, Л.Толкунов, И. Лаптев были известны в советском общественном мнении как личности, стремившиеся соблюдать некоторые приличия, и уж, во всяком случае, им удавалось при всех режимах делать газету достаточно интересной (по сравнению с «Правдой»). Известинцы, будучи сотрудниками главного печатного органа Верховного Совета СССР, до недавнего времени получали указания из идеологических отделов ЦК КПСС. Но и при этом они уважали своего читателя, так же как это пытались делать «Комсомольская правда», «Труд», «Московский комсомолец».

29 января 1991 года первый заместитель главного редактора «Известий» Игорь Голембиовский был вызван к Председателю Верховного Совета СССР А. Лукьянову, который предложил ему оставить свой пост и отправиться собственным корреспондентом газеты в Испанию. С именем Голембиовского связаны, без преувеличения, все демократические традиции и начинания «Известий» последних лет. По мнению «Независимой газеты» (31.1.1991), «попытку снять его с должности следует рассматривать в контексте общего наступления на гласность, начатого в нашей стране с официальных средств массовой информации. Кроме того, Голембиовский является одним из авторов письма учредителей газеты „Московские новости“, в котором нынешний режим прямо обвиняется в преступлении против народа Литвы».

30 января на общем собрании коллективов газеты «Известия» и ее еженедельных приложений «Неделя» и «Союз» журналисты выразили решимость отстоять своего «первого зама» вплоть до объявления забастовки. Резко усилилась конфронтация между коллективом газеты и ее главным редактором, назначенным в 1990 году Президиумом Верховного Совета СССР вопреки мнению коллектива «Известия», единогласно выдвинувшего тогда кандидатуру И.Голембиовского. Сравнительно молодой журналист Н. Ефимов занимал высокие посты в течение последних 10–15 лет, был заместителем председателя правления агентства печати «Новости», главным редактором «Московских новостей», председателем Государственного комитета СССР по делам печати и книжных издательств и везде проявлял себя в качестве послушного верхам чиновника и добросовестного цензора. Бывший до Ефимова главным редактором «Известий», Председатель Совета Союза ВС СССР Иван Лаптев в открытом письме выразил свое несогласие с отставкой И. Голембиовского. Политическая правка материалов «Известий», снятие острых материалов из номеров Ефимовым особенно участились после январских событий 1991 года в Прибалтике.

Не было газеты в СССР, да и, пожалуй, в мире (из крупных), которая не высказалась бы на тему о конфликте в «Известиях» первой половины 1991 года. Дело, конечно, не в личности Николая Ефимова. По мнению его коллег, было ясно, что он не жилец в газете, где когда-то, много лет назад занимал пост заместителя главного редактора, а впоследствии сам стал главным. Что ни сделает, какую кадровую перестановку ни изобретет — все со скандалом на всю страну, хотя его новые первые замы Мамлеев и Севрук прошли утверждение на свои посты через Лукьянова и Горбачева, но в обход редколлегии газеты. «Ефимов хозяина подводит, найдут другого слугу, умнее. Для газеты это еще хуже», — писал в «Литературной газете» (17.7.1991) спец. корр. «Известий» Эд. Поляновский. Репутацию (престиж, авторитет, доверие) «Правды», «Советской Россия», ТАСС и ЦТ власть провалила настолько, что всеми руками держалась теперь за «Известия» — «последний полудемократический плацдарм в официальной пропаганде» (по словам того же Поляновского).

Эту же мысль подтвердил в «Огоньке» (27, июль 1991) Илья Мальштейн:

«Газета „Известия“ гибнет. Давно махнули рукой на „Московские новости“, „Огоньки“. „Знамена“ и „Коммерсанты“ — пусть себе печатают, что хотят. В любой день можно прихлопнуть, да просто бумаги не дать! „Известия“ даже на сутки выпускать из рук страшно! Это ведь единственная ежедневная всесоюзная газета центристского направления, и любой, даже самый робкий шаг ее влево (таких шагов, и неробких, известинцами совершенно уже предостаточно) угрожает власти. Существуют разные степени приближения к настоящей свободе. Известинцы тут добились немалого».

Самое главное — эта газета, как в принципе и любое из советских традиционных изданий, в общемто мало зависела от личных мнений, честности и компетентности своих сотрудников. Последние, обладай они всеми вышеназванными добродетелями, и дня не задержались бы в редакции. Вот смотрите, ушел Шеварднадзе, политика СССР в американско-иракском кризисе претерпела к середине февраля 1991 года значительные изменения. Горбачев заявил, что, по его мнению, США в своих действиях выходят за рамки полномочий, предоставленных им Советом Безопасности ООН. И как же на это откликнулись известинцы? Так же, как и большинство ортодоксальных и даже перестроечных изданий, вся советская пресса дружно заголосила о том, что американцы ведут в Ираке очередную империалистическую войну, не брезгуя нанесением ударов по гражданским объектам.

Политический обозреватель газеты «Известия» Станислав Кондрашов черным по белому писал тогда, что американская операция на Ближнем Востоке «должна именоваться не бурей, но убийством в пустыне. Наша совесть не может примириться с тем, что в этой войне мы приняли сторону убийц, действующих под благородным мотивом стремления остановить агрессию». Кондрашов даже сравнил действия американской авиации в Ираке с атомной бомбардировкой Хиросимы, добавив, что США всегда склонны применять оружие массового поражения для того, чтобы обезопасить жизнь собственных солдат.

Другой политический обозреватель «Известий» Максим Юзин так же был на стороне Саддама Иваныча (свой ведь, родной, спустя полго да даже с путчем Янаева поздравил; только Хусейн и Каддафи откликнулись, Арафат, вероятно, в отпуске был, не успел). «Чем бы, в чисто военном плане, ни завершился нынешний кризис, — писал Юзин, — мы можем уже сейчас предсказать ухудшение американо-арабских отношений… В сложившейся ситуации мы можем усилить собственное влияние в стратегически важном районе, а поэтому в самый разгар войны мы не должны прекращать связи с Багдадом и держаться на расстоянии от акций, предпринимаемых Вашингтоном».

Я регулярно читаю «Известия». Но зачем мне углубляться в статью на малознакомую мне тему в номере от 2 августа 1991 года «Западная Украина: новые люди у власти», если у меня нет гарантии качества ни этого материала, ни вообще любой публикации в данной газете. Куратор Н. Ефимова по ЦК КПСС вдруг… попал к нему не в первые заместители, редактором известинского приложения «Неделя». Портрет бывшего крупного чиновника написал очень ехидный и даже злой Андрей Нуйкин в «Московских новостях» (30.6.1991):

«Слухи о том, что Владимир Севрук снова „пошел в гору“, подтвердились Решением высших инстанций (Президиум ВС СССР и лично Лукьянов — куда уж выше?) ему отдана во владение „Неделя“.

Ну, отдана, так отдана — чего тут сенсационного? При развитом феодализме воеводства всегда так раздавались и раздаются. Что журналисты так уж разволновались?

Подумаешь, событие — назначение какого-то Севрука куда-то редактором, хотя бы даже и главным! Однако в том и дело, что не куда-то, а в одно из самых массовых и уважаемых в глубинке изданий, и не какого-то, а хорошо известного всем, кому приходилось в годы затхлости пробивать свежие мысли, кому выламывала зубы самая гуманная в мире цензура.

Севрук не чиновник из ведомства, он вестник иных миров — сумрачных, пропахших серой и чернилами. Возьмите Суслова. Тоже ведь порождение сталинско-брежневской системы, но в нем не было никакой загадки! Прост и ясен, как те галоши, которые, говорят, он зачем-то положил в холодильник незадолго до смерти. Невежественный догматик, каким-то завихрением вынесенный случайно в верхние слои партийного болота. Севрук не невежда (кандидат филологических наук!) и не догматик, а человек, исполненный канцелярской романтики и чиновничьей мистики.