Точнее, вскрытием занимался только один. Почему ему на помощь не пришли остальные, стало ясно примерно через полминуты, когда всё вокруг поглотила ослепительная вспышка, тут же погашенная поляризационными фильтрами камер наружного наблюдения. Хотя, пожалуй, ясно ничего не стало. Наоборот. Да, "Каракурт" занимался установкой вышибных зарядов. Но установить их он не успел. Да, сработала система самоподрыва, снёсшая люк и всё, что возле него находилось, а заодно и смявшая наружную часть технологического тоннеля, по которому враги собирались пробраться внутрь корабля. Но таких в буквальном смысле ослепительных спецэффектов при этом наблюдаться не должно было… "Вспышка-М", — прокомментировала события Кира, — "Случайно совпало".
"Ага. Теперь все незащищённые датчики вокруг выжжены", — сделал выводы Егор. Большинство наружных датчиков корабля перед активацией "Вспышки", естественно, были убраны. А те, что не убраны… В общем, сейчас картинку разрушенного технологического тоннеля транслировали уже другие камеры. Вот теперь к тоннелю ринулись сразу несколько роботов. Но не с оружием, а с инструментом. Прежде чем пройти по тоннелю, его следовало восстановить. Белецкий остро пожалел о том, что когда транспортники класса "Змееёж" проектировались, никому в голову не могло прийти, что они будут ходить без прикрытия. Уже потом, когда возникла угроза абордажа, корабли напичкали оружием, где это только возможно. К сожалению, технологические тоннели, наподобие того, над которым сейчас трудились "Каракурты", набить оборонительными системами оказалось нельзя. Как и избавиться от этих опасных червоточин.
Вот именно поэтому, через семнадцать минут "Каракурты", которых за это время набралось уже около сотни, ринулись в восстановленный тоннель, походя смяв его последний рубеж обороны — одинокий "дырокол".
Картинка сменилась. Теперь в кадре была секция центрального тоннеля — такого же, как и тот, в котором находились бойцы. Из узкого лаза в стене тоннеля, чуть ближе к потолку, один за другим вылетали "Каркурты", тут же попадая в жаркие объятия "комитета по торжественной встрече", состоящего из стационарных оборонительных установок. Первые "Каркурты" вообще расстреливались ещё в пути, и падали на пол тоннеля в виде металлолома. Однако они ещё не были окончательно мертвы. Из у кого уцелевших, у кого разбитых транспортных контейнеров разлетались в разные стороны разведывательные нанозонды и "прилипалы" систем киберборьбы. Первые занимались сбором информации о боевых точках и их системах наведения, а вторые всеми доступными способами пытались подключиться к локальной сети корабля, дабы снизить эффективность её работы, а в идеале — вообще вывести из строя. Если нанозонды можно было легко уничтожить подрывом спецбоеприпаса, то с "прилипалами" такой номер не проходил. Пока их было относительно мало и не было более важных целей, можно было "убивать" их поодиночке (что, кстати, имело и негативные последствия в виде демаскировки оружия), но когда "поголовье" этой гадости переваливало за тысячу, а в тоннеле начинали появляться вполне работоспособные "Каракурты"…
"Зафиксировано враждебное проникновение в локальную сеть" — ровным голосом доложила Кира, "Заражённые участки изолированы. Структура вирусов анализируется для последующего лечения".
"Понеслось…" — Белецкий пристально следил за происходящим в тоннеле. Пока стационарная система справлялась самостоятельно, потом должны были вступить в бой "Тарантулы", ну а потом… Егор передёрнул плечами…
"Вражеский десант сформировал второй атакующий конус" — на этот раз в голосе ИскИна проскользнули нотки удивления, — "Угроза проникновения вражеской абордажной группы в первой секции второго сегмента".
— Вот это номер! — удивлённо воскликнул Шелехов. И после небольшой паузы добавил уже тише: — Хотя, этого следовало ожидать…
Командир задумался ещё на несколько секунд, а затем, оглядев притихших бойцов, сказал:
— Есть у меня нехорошие подозрения… Я ими поделился с нашей боевой подругой, и она сейчас просчитывает вероятность такого развития событий…
"Исходя из имеющихся данных, вероятность — 86,8 процента", — доложила Кира.
Прапорщик помолчал ещё немного, тяжело вздохнул, и севшим голосом начал говорить:
— Ну что ж, други мои… У нас появился неплохой шанс попасть в анналы русской военной истории… А просто "в историю" мы уже влипли… Теперь могу сказать: в одном из отсеков второй секции второго сегмента, то есть, там, где находится звено барона, перевозятся редкоземельные металлы… я бы даже сказал — очень редкоземельные металлы, в количестве примерно годовой потребности всей земной промышленности, и, соответственно, примерно годовой добыче их на Свароге. Почему и как случилось такое вопиющее нарушение всего, что можно было нарушить — не знаю. На мой рапорт вышестоящему начальству ответа я не получил. Но сейчас это неважно. Важно то, что если этот груз не попадёт на Землю — это нанесёт серьёзный удар по обороноспособности Империи. А если попадёт к врагу — удар будет ещё серьёзнее.
Поэтому слушай приказ: Второе звено остаётся на месте. Сейчас к вам доставят "Подарок". Он будет размещён в отсеке, соседствующим с отсеком, интересующим наших гостей. То есть в вашей каюте, господин Карлаш, — мимики лица прапорщика под непрозрачным забралом шлема видно не было, но по интонациям голоса можно было догадаться, что он улыбнулся, — На корабле остаётся минимальное расчётное количество "Тарантулов", необходимое для обороны. Все остальные боевые машины собираются во второй и третьей секции второго сегмента. Первое звено пробивается туда же с боем через четвёртую секцию. Времени на обход по кольцу у нас нет. Наша задача: удерживаем вторую секцию до последнего. Время работает на нас. На эсминце сопровождения уже, несомненно, заметили пропажу связи, а "Вспышка-М" видна и на окраинах Системы. Так что помощь идёт. "Каракурты" начнут сдыхать ориентировочно через три-четыре часа — противолазерное облако "Змееежа" недаром на тридцать процентов состоит из нанодеструкторов. После роботов надо ждать людей… Много людей… Намного больше, чем нас. В случае, если противник будет прорываться в первый или третий сегмент, либо… либо если мы не сможем больше удерживать секцию, Кира отстыкует наш сегмент, снова перестыкуется в кольцо, и будет уводить корабль подальше… Во втором случае она подорвёт "Подарок"… От груза и всей второй секции останется большое облако красиво разлетающихся во все стороны мелких обломков. Так сказать, "Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг"", — Шелехов сделал паузу, давая людям время осознать сказанное им, и продолжил:
— Господа офицеры! Думаю, уже можно вас так называть, ибо после этого боя вы будете восстановлены в звании в любом случае — живыми или мёртвыми… Родина ждёт, что каждый выполнит свой долг! С нами Бог и Андреевский флаг! — и уже обыденным тоном добавил: — Первое звено: идём на прорыв через десять минут. Время пошло.
Прорваться на соединение с звеном барона оказалось на удивление легко. Пущенные впереди "Тарантулы" буквально смели немногих недобитых стационарной системой "Каракуртов", и следовавшим за ними людям оставалось только лавировать между расчленёнными тушками вражеских арахноидов, и следить, чтобы какой-нибудь недобитый "паучок" не решил совершить напоследок героический поступок. Белецкий, морально подготовившийся к тяжёлому сражению, даже разочаровался. Но когда за спинами бойцов сомкнулись створки шлюза, отсекая их от "поля боя", Шелехов утешил своих подчинённых, пообещав им, что без тяжёлого боя они сегодня точно не останутся… Кстати, пройти по следующей секции, буквально забитой "Тарантулами", закрепившимися на полу, стенах, потолке, и друг на друге, оказалось едва ли не тяжелее, чем проскочить через участок, где вёлся бой. Иногда приходилось ступать прямо по спинам роботов. Единственная радость — тут не приходилось опасаться врагов.
Так что, когда группа воссоединилась в полном составе, Белецкому всё ещё хотелось бить, ломать и крушить. Но вместо этого пришлось найти себе место среди кучи арахноидов, оккупировавших и стыковочный узел, и, насколько "уже почти офицер" — по словам Шелехова, мог видеть сквозь время от времени раскрывающиеся створки шлюза, следующую секцию, и ожидать, когда же наконец-то начнётся "дело". Раньше Егор думал, что самые неприятные минуты в жизни он уже пережил — когда ему зачитали приговор, по которому он угодил в штрафбат. Но сейчас он понял, что ошибался: вот они — самые неприятные минуты. Минуты ожидания неизбежного боя, и, может быть, смерти.