Ни встреч не опасаясь, ни разлук -

От всех разлук один огонь зажжется.

2.12

От всех разлук один огонь зажжется -

Он опалит поющие уста,

И станет черной береста листа -

Строкою боль утраты обернется.

Как отраженье в глубине колодца

Вдруг задрожит, от ясности устав,

Так и любовь, рабой быть перестав,

Начнет вдруг жечь, метаться и колоться.

Огонь утраты освещает жизнь,

Очерчивая пеплом рубежи,

Ведя надежд пунктирные полоски.

Я не желаю жизни без огня,

Хотя он жжет и будет жечь меня,

Как ни было б его свеченъе жестко.

2..13

Как ни было б его свеченъе жестко,

И как бы он пространство ни ломал,

Мир будет жить, коль час его настал -

Расти, цвести, как травы и подростки.

Миры выходят на свои подмостки,

Хоть их еще освистывает зал,

Который, как обычно, опоздал

Взлететь на миг над горизонтом плоским,

И, значит, над собой не разглядел

Столь нужную ему для жизни цель,

Которой нет в привычных измереньях.

Зал обретет пророческий прищур,

И зазвучит мое стихотворенье -

Я ни о чем, чем жил» не умолчу,

2.14

Я ни о чем, чем жил» не умолчу.

Не так уж жизнь открытьями богата.

Все встречи от рассвета до заката

Я помню – и поэтому грущу.

Строка к строке я жизнь свою строчу,

И обо всем уже писал когда-то -

На буквы только Завтра не разъято:

Его увидеть и разъять спешу

Затем, чтоб жизни продолжать движенье.

Возможно ль Совершенное творенье?

К нему на шаг приблизиться хочу,

Но бьюсь, как рыба, о свою бездарность,

Чтоб на камнях следы борьбы остались

Из букв и слов» из разума и чувств.

3. ПЕРВЫЙ ЭТАЖ

3.1

Я ни о чем, чем жил, не умолчу:

Черна предательств личная Голгофа.

Беспечно неоплаченных долгов я,

Скорей всего, уже не оплачу.

Во лжи и трусости свой дух я уличу.

Прозрение – еще не катастрофа.

Беда, когда самодовольно строфы

За бинт кровавый выдают парчу.

Меня все время мучает вопрос:

Влияет ли на Космос Ноокосм?

Иль, по-другому: кто мы во вселенной?

Мне нужно правду знать не для бравады:

Для жизни, для работы вдохновенной -

Стихи мертвы, когда в них полуправда.

3.2

Сдаю мертвы, когда в ник полуправда.

Или еще страшней – полулюбовь,

Когда волненье чувств волненьем слов

Мы подменяем ловко и эстрадно,

Умелых жестов возводя ограды -

Самообман эффектен, но не нов.

Так ведьм теперь сжигают без костров:

Условных ведьм – к условному обряду!

На лжи не вырастают города.

В нас возникает новый мир, когда

В душе затих надутый звон парада,

И, не заботясь боле о судьбе,

Мы говорим всю правду о себе -

Ложь скромностью оправдывать не надо.

3.3

Ложь скромностью оправдывать не надо:

От скромности до трусости шажок

Малюсенький – и чувствуешь ожог

Стыда, потом озноб досады,

Что ты не бог, разящий без пощады,

А лишь семейный маленький божок,

И враг твоих идей – тебе дружок,

Вы скромно восхвалять друг друга рады.

Плыву, как айсберг, в океане лжи,

Всю жизнь свою воображая жизнь,

В воображенье находя блаженство.

Но с совестью мечту свою сличу -

И, как бы ни манило совершенство,

Я ложью строк своих не омрачу.

3.4

Я ложью строк своих не омрачу.

Пусть лучше их тогда совсем не будет,

Пусть ночью строчек зов меня не будит,

И я беззвучно их не прокричу.

Пусть тишина, подобная бичу,

Ожогом льда мой пыл пустой остудит:

Мир жив, когда его заселят люди,

А что я им для жизни в нем вручу?

Фундамент в пустоте и клочья от эскиза?

Иль ищущей души безумные капризы?

В борьбе с невыразимостью ничью?

Дам жажду дел, дам пламень чувств высоких,

Дам жизнь свою, впитавшуюся в строки -

Чиста в них прелесть чувства, страсть причуд.

3.5

Чиста в них прелесть чувства, страсть причуд

В любимых наших женщинах и строках.

Они милы нам и в своих пороках,

Поскольку наши грезы в них живут.

А наши грезы нам так сладко лгут,

Сдвигая в бесконечность жизни сроки,

И делая доступными пороги,

К которым нас навряд ли позовут.

Да, грезы – ложь, но в них сверкает правда

Сквозь стены лет прорвавшегося взгляда,

Для жизни отраженного назад,

Он видел мира юность, зрелость, старость,

Ему открылись рай земной и ад,

И красоты нечаянная радость.

3.6

И красоты нечаянная радость,

И тишины неслышимая грусть,

И под ступнями суток песен хруст -

Всё это входит в мировой порядок

Длиною в жизнь и в сотни жизней кряду.

И хочется смириться – ну, и пусть!

И в то же время ясно: номер пуст -

С душой подвластной ввек не будет сладу,

А разум шепчет – это ж хорошо!

Для счастья нужно, чтоб живущий шел.

И цели высота – ему награда.

Я мир пищу – хорош он или плох,

Но в каждой строчке – непокорный вздох

И чудо исцеляющего яда.

3.7

И чудо исцеляющего ада

Вошло в меня с дыханием моим,

И день за днем пропитывались им

Идеи духа, тела каждый атом.

Вкуснейший яд всегда со мною рядом:

Глоток-другой – и стал себе чужим,

И в прошлом растворился, словно дам,

Прожитый мир, который мог стать адом.

И, наконец, я научился сам

Таким же ядовитым чудесам

И без расчетов чувствую их меру.

Мой яд не приведет к параличу,

А принесет в свое бессмертье веру

И дальний свет, которым тьму лечу.

3.8

И дальний свет, которым тьму лечу,

Дал мне понять, что нам не лгут идеи.

Лгут люди, что идеями владеют.

Таких в толпе по взгляду отличу:

Взгляд эластичен, словно каучук

В резиновой дубинки стройном теле.

От глаз пустых он будто бы отделен,

Как страхи тел от рыцарских кольчуг.

Но свет есть свет – он не бывает черным.