– А также гниют в склепах времени, потому что кое-где им наобещали царствие небесное, задарма и на любой вкус.

– Значит, это был ошибочный путь? Тупик, неудачный эксперимент?

– Как бы не так! Кокон тёмных бредней, опутавший человечество, неувязки в событиях, дыры в Реальности и последующий фарс под названием "Страшный Суд", – ничего себе эксперимент! Вчувствуйся: ведь это лживо, как оплаченная реклама. Похоже, тут не игра случая, а продуманный сценарий… Я не зря нарушил правила, общаясь с изгоем, с Вороном, – теперь я знаю, почему с ними так поступили. То новое свойство, которого не было в других вариантах развития, могло сделать людей всесильными. Я имею в виду едва рожденное умение – умение ясно предвидеть последствия своих поступков. Только его отсутствие мешало им подняться до демиургов. Этот дар был выкорчеван на корню.

– Но кто способен перечеркнуть историю?

– Поверь, страж: не только магистры ткут время. Есть силы, стоящие над нами. Мы должны помнить: есть древние силы – безличные, могущественные.

– Это я знаю, – ляпнул зачем-то оператор судьбы.

"Я знаю! Я уже так много знаю!" Рефлекс подготовишек. Сбой ритма посреди серьезного разговора. И с кем? С магистром Вневременья! С самым настоящим, а не дослужившимся до верховных чинов благодаря векам мелких свершений. Масть его ощущалось сразу: как он плащом-то по экрану…

Оба взглянули на экран. Пламя исчезло. Изгой держал в руках прозрачную птицу. Он не то морщился, не то улыбался.

– Зачем нам этот факельщик?

– Он маг, как и мы с тобой. Он умеет обращаться с огнем.

– Несущий огонь? Но я помню миф. Его герой родом из вечности. А кто перед нами? Эл-че! Лишний человек. Ликвидированный человек!

– Ты слишком прав, страж. Слишком… Да, звезды – всего лишь точки в небе; люди – просто актеры; боги – авторы ныне забытых бестселлеров… Тебе нужно избавляться от избыточной правоты. Эл-че не лишний – латентный человек. Скрытый в чужой личине, закованный в цепи предписаний. Такова плата за несогласие с судьбой.

Герою дали роль шута. Герой не может быть шутом – но приходится. Сценарий вынуждает. Он терпит, подчиняется… Однажды наступает момент, когда действие требует от него не шутовства, а поступка. И тогда он ломает роль. Становится героем в чужой пьесе.

Я не стану ему мешать.

Я намерен обжаловать приговор Страшного Суда. Ворон будет свидетелем.

Не обижайся, сказал ему пёс. Не жди справедливости от небожителей. Они такие же люди, просто намного старше и немного умнее вас. И они тоже разные – очень разные.

Стражи времён – всего лишь психиатры Вселенной. Следят за порядком в мыслях. Взращивают новые, окультуренные сорта эпох и воззрений. Они не терпят догадок, не одобряют исповедей. Догадка тихим бесом реализует себя в подлунном мире. Исповедь переиначивает жизнь. Маршрут движения меняется, кондуктор спрыгивает вслед за водителем на рельсы. Состав ведут восставшие пассажиры…

Стражи времён – тюремщики Хаоса.

Толкователь – вот кто тебе действительно нужен. Не исполнитель – судья.

Но нужен ли тебе судья?

Волк-оборотень с опаской заглянул в подъезд. Поднялся по ступенькам. Мордой приоткрыл дверь. Втиснулся в шестигранную комнату. В нос шибанул острый запах сгоревших жизней. В ушах звенели голоса невидимок. Ждущие звали его.

Волк задумался. Ещё раз поверить тем, кто обещает будущее? Они так часто обманывали… Волк тоскливо завыл.

Человек не обернулся. Оборачиваться – шея развинтится. Тут на каждом углу воющие. Край оборотней и выродков.

Это твой край, прорицатель долбанный, сказал он себе. Это ты его сделал таким.

"Вместе с вами горю…" Ты "в этом процессе не участвовал?" – в том-то и дело! пеняй на себя!

Теперь Ворон знал, почему судьба бережёт его. Изгою нет места в раю мертвецов. Изгой вне смерти.

Отныне он факельщик. Технический персонал Эдема… обидно!.. – зато не надо беспокоиться о выживании. Он – неуязвим. Неподсуден, как сам Хаос.

Ворон шёл и думал о том, как по весне вырежет свирель, чтобы играть на ней всюду, для всех, для горожан и бомжей, для зверей и химер, для оборотней и ждущих.

Мечты его будут просты и обязательно осуществятся.

– Жил-был стон. Жил он в каждом. Сложившись в Крик, стал таким громким, что мир обвалился. Пришла тишина – мертвая, ледяная. А однажды…

Весенним вечером спящие услышали музыку. Музыка проникла в них, и они вспомнили, что в яви существует не только стон. Они вернулись. Построили дома, родили детей… Как тебе эта сказулька, Чуткий?

Пёс деликатно зевнул и задрал лапу на куст можжевельника.