Вскоре, Нач. Рост. Штаба получил от Пох. Атамана отношение, в котором тот просил его принять в Рост. каз. Штаб на работу Сюсюкина, а спустя непродолжительное время прислал и Духопельникова, т. к. они своим поведением дискредитируют работу Войскового Штаба.

Приказ Пох. Атамана был принят, конечно, к исполнению. Но что мог сделать Нач. Рост. Штаба, если с ними не мог справиться Пох. Атаман. Конечно, и Пох. Атаман и Нач. Рост. Штаба могли-бы с ними расправиться и знали, что нужно было сделать, чтобы их обезвредить, но приходилось считаться с тем положением, в каком находились.

Действительно, эти «друзья» вели себя в Ростове отвратительно: все время пьянствовали, устраивали в ресторанах и шашлычных «дебоши», валялись на улицах и попадали в полицию, откуда их нужно было вилручать, чтобы «не выносить сор из избы». Никакие уговоры на них не действовали.

Наконец, Нач. Рост. Штаба решил отправить Сюсюкина, как «пропагандиста и агитатора» в район, в ст. Егорлыцкую, а для сопровождения его и наблюдения за ним, отправил одного старого урядника, Свеколкина.

Прошло 2 недели, а от Сюсюкина не было никаких известий. Духопельников, узнав, что Сюсюкин отправлен в ст. Егорлыцкую, пожалел, что отстал от него, т. к. знал, что там можно провести время весело. А от Сюсюкина все еще не было известий. В разговоре с Нач. Рост. Штаба Духопельников сказал, что, может быть, Сюсюкин перешел к большевикам, оперировавшим в этом районе. Так-как, в то время, еще не было твердой уверенности в прежней работе Сюсюкина в НКВД, то г. Адмиралов, думая, что Духопельников говорит это в шутку, ответил, что Сюсюкин не позволит себе сделать это. Но Духопельников посмотрел на г. Адмиралова и, «многозначительно» улыбнувшись, ответил: «Вы так думаете?!»

Этот ответ Духопельникова ясно показал, что от этих «приятелей» можно было всего ожидать.

Прошла еще неделя и в Рост. Каз. Штаб возвратился урядник Свеколкин, посланный для наблюдения за работой Сюсюкина. Свеколкин сообщил, что Сюсюкин все время пьянствовал, но, все-же, собрал много продуктов и 60.000 рублей деньгами. Продукты он отправил в Новочеркасск, в Войсковой Штаб, думая этим выслужиться перед Пох. Атаманом, а деньги Сюсюкин все время возил собой и, однажды, напившись до безчувствия, разсыпал их по полу. Урядник Свеколкин деньги собрал, привез с собой и передал в бухгалтерию Рост. Штаба, а Сюсюкина уложил на подводу и привез в Ростов.

Таковы были помощники и «работнички» на пользу казачества. Спустя много времени, после эвакуации казаков с Дона, уже в Германии, все, эвакуирующие казаки, были поражены, прочитав в газетах, производством Духопельникова, этого пьяницы и работника НКВД, Донским Атаманом в чин генерала за его «доблестную работу на пользу Казачества», а на похоронах его в Германии, один из его прителей, кубанский полковник С., называл Духопельникова спасителем казаков от большевиков, который вывел их с Дона, тогда как на самом деле Духопельников только дискредитировал Войсковой Штаб и Казачье освободительное движение и бежал в панике из Ростова на первой-же Штабной машине вместе с Сюсюкиным, обвиняя Нач. Рост. каз. Штаба в том, что тот думает, будто-бы, оставить их в Ростове и отдать в руки большевиков. А следовало-бы это сделать и казачество от этого ничего-бы не потеряло, а наоборот выиграло, т. к. эти «герои», в дальнейшем, своей разлагательской и провокаторской работой доставили потом много неприятностей казачеству.

Провокаторская и разлагательская работа И. М. Духопельникова и А. Сюсюкина, в качестве агентов НКВД, подтвердилась, впоследствии, стенографическим и протокольным отчетом 3-го съезда Российской эмиграции в Американской зоне, в г. Мюнхине 20-21-го мая 1950 г.

7-я Глава

Начиная с декабря месяца 1942-го года в Ростове и его районах стали появляться беженцы, сначала одиночками, а затем и целыми массами. Всем было ясно, что немцы отступают. Вскоре, действительно, стали показываться и отступавшие немецкие войсковые части. Видно было, что дела немцев плохие и Ростов будет отдан ими большевикам. Нужно было форсировать подготовку транспорта и обоза к эвакуации.

Еще задолго до этого, при Рост. каз. Штабе были организованы гараж и при нем автомастерские, в которых, из брошенных немцами автомашин, производилась сборка и ремонт этих машин, и из несколькх машин удавалось собрать одну машну, годную для пользования. Таким образом, удалось собрать 5-ть грузовых машин.

Однажды, в Рост. каз. Штаб явился инженер одного Ростовского завода, господин Ж., предложивший свою машину Штабу, с условием взять его с женой в эвакуацию со Штабом. Это предложение г. Ж. было принято, имея в виду, использовать его машину при эвакуации казаков из Ростова.

Следует отметить поведение некоторых сотрудников Рост. каз. Штаба, занимавших ответственные должности и на обязанности которых лежала эвакуация сотрудников Штаба и казачьего населения г. Ростова. Хотя еще не было непосредственной угрозы г. Ростову со стороны большевиков, эти «ответственные» сотрудники бежали из Ростова одни из первых. Интендант г. Б., приготовив себе лучшую подводу, выехал с семьей, без разрешения Нач. каз. Штаба, один из первых. Помощник интенданта, г. Шатин, и адъютант Абраменков, вместо того, чтобы устраивать отправку казаков в эвакуацию, также без разрешения Штаба, захватили, по соглашению с инженером Ж., его машину и выехали также раньше всех, оставив Нач. Рост. Штаба одного справляться с эвакуацией сотрудников Штаба и казаков. Пропагандист г. Д., не смотря на то, что все время получал исправно жалованье от Рост. Штаба, также выехал из Батайска со своим небольшим обозом, не предупредив Рост. Штаб о своем выезде, хотя была договоренность ехать вместе. Он хотел быть самостоятельным, к чему всегда стремился, и не хотел считаться как с Пох. Атаманом, так и с Ростовским Штабом, где числился на работе. Двигался он со своим обозом отдельно от всех, не желая поддерживать с кем либо связь, хотя мог-бы, при желании, всегда присоединиться к Рост. Штабу, т. к. отлично знал направление Ростовского Штаба и местопребывание Пох. Атамана.

Комендант г. Ростова, ген. Киттель, во избежание паники, успокаивал всех и говорил, что дела немцев не так уж плохи и выезжать из Ростова пока нет необходимости. В это время, многие из обывателей города приходили в Казачий Штаб, посмотреть: на месте-ли еще Нач. Рост, каз. Штаба, или его уже нет.

Направление для эвакуации Рост. каз. Штаба было выбрано через Таганрог на г. Кривой Рог, куда были заранее выданы препроводительные документы, а вместе с документами было выдано и жалованье сотрудникам Рост. Штаба, согласно общего положения об эвакуирующихся сотрудниках, за два месяца вперед. Но, по соглашению с сотрудниками Штаба и чтобы они потом не разбежались, им было выдано жалованье пока за один месяц, а по приезде в Кривой Рог, где они должны были продолжать свою работу в Казачьем Штабе, они должны были получить жалованье и за второй месяц полностью. В начале, ген. Киттель старался удержать Рост. каз. Штаб в Ростове, но 7-го февраля 1943-го года он приказал Рост. Штабу свернуть свою работу и, немедленно, выезжать, т. к. оставаться в Ростове далее небезопасно.

Большинство сотрудников Рост. каз. Штаба выехало на штабных автомашинах. Ехали прямо по льду сначала реки Дона, а, потом Азовского моря, т. к. гужевые дороги были сильно разбиты и находились в ужасном состоянии. Была оттепель и стояла грязь невылазная, так-что штабной гужевой обоз едва мог дотащиться до Таганрога. Дороги были забиты, отступавшими, немецкими частями, а также беженцами. Бежали все, кто мог передвигаться. Немцы никого не принуждали, как это делали большевики, не обижали и не выгоняли насильно. Желавших, они брали с собой в машины и никому в этом не отказывали.

Картина отступления была потрясающая. Шли пешком с мешками за плечами, ехали на подводах, запряженных иногда коровой или собаками, а иногда и на детской коляске или детских саночках. Часто встречались семьи с маленькими детьми, привязанными вместе с последним имуществом к детским саночкам, которые тащили на себе родители.