Изменить стиль страницы

Итак, он должен был находиться, повторяем, где-нибудь неподалеку, лучше — за границей: для большей недоступности и изолированности, скажем — в Мюнхене, и пребывать под надежной охраной верных людей, обепечивающих невозможность его бегства по собственному произволу.

По мере того, как текло время, а он никому так и не понадобился (ничего не известно о подобных дополнительных допросах!), у контрразведчиков снижалась заинтересованность и в нем, и в сохранении его жизни.

Если он был достаточно умен, то должен был понимать, что едва ли ему удастся больше чем на год пережить Редля — его старшего партнера по любовным утехам, сознательно, хотя, может быть, и не добровольно, преданным его младшим партнером.

У этого жалкого молодого человека не было, казалось бы, шансов прожить долгую жизнь или, тем более, войти в историю.

Но он сам распорядился по-другому.

Заключение. Ахиллесова пята Адольфа Гитлера.

Напомним, что Гитлер отбыл из Вены 24 мая 1913 года, а поселился в Мюнхене у портного Поппа лишь 26 мая. У него, следовательно, имелось время куда-нибудь заехать по дороге, например — в Прагу.

Обратим внимание и на то, что его квартирохозяин был не совсем обычным человеком: он владел французским языком и был ранее модным портным в Париже, вернувшись затем навсегда в Германию. Не совсем обычная судьба, заставляющая подозревать, что он был еще и кем-нибудь другим, например — разведчиком, вышедшим на покой.

Это наблюдение подтверждается тем, что об этом хорошо знали его дети — и крайне осторожно и взвешенно делились информацией о том, что происходило с их семьей в 1913–1914 годах — даже спустя очень много лет после этого.

Мы помним, что Мазер, общавшийся с этими детьми в 1966–1967 годах, был уверен в том, что неизвестный ему напарник Гитлера, поселившийся вместе с Гитлером в одной комнате с отдельным входом, выехал оттуда уже через несколько дней, не выдержав непрерывных разглагольствований Гитлера о Редле, о котором тогда писали газеты. Так вот, очень характерно то, что эти бывшие дети сочли необходимым не говорить Мазеру то, что они наверняка не могли забыть: этот молодой человек (ему было двадцать — на четыре года моложе Гитлера) жил вместе с Гитлером вплоть до 15 февраля 1914 года — и лишь затем покинул квартиру Поппов.[1211]

«Но и в Мюнхене Гитлер по-прежнему оставался одинок. Вместе с Рудольфом Хойслером он снял комнату у портного Поппа /…/. Что могло связывать этих двух людей, остается неясным — впоследствии о Хойслере больше никто никогда не вспоминал. Его имя открыто только в результате новейших исследований. Сосед Гитлера был по профессии торговым служащим, позднее он стал Главным руководителем отделения НСДАП в Вене.

Времяпрепровождение Гитлера в Мюнхене мало чем отличалось от его образа жизни в Линце и Вене. Не чувствуя в себе больше призвания к профессии художника, Гитлер продолжал однако рисовать только для того, чтобы заработать на кусок хлеба. Жена портного Поппа позднее вспоминала своего постояльца как чрезвычайно вежливого, но очень замкнутого молодого человека. «Иногда проходила целая неделя, а Гитлер так и не выходил из дома». Ни разу молчаливый квартиросъемщик не принял у себя гостя. /…/ Его талант живописца не получил дальнейшего развития. Рисунки оставались на прежнем уровне, менялись только мотивы: в Вене — церковь Карла, рынок сладостей, Старый город, в Мюнхене — Фельдхерхалле, Старая ратуша, придворный театр и пивоварня. Виды города — точные, правильные, но какие-то окаменевшие, бездушные, как и сам художник-чудак, опасающийся людей. /…/

Скудные свидетельства немногих современников, знавших в те годы Гитлера, показывают, что и в Мюнхене он по-прежнему был неприметным существом, странным одиноким волком, таким же плоским и бесцветным, как и все его картинки».[1212]

Понятно, что Гитлер был просто раздавлен тем прессом, каким оказались для него все обстоятельства его прошедших лет, а теперь все это походило на затянувшийся театральный антракт: ничего практически не происходило, но прошлые обстоятельства сохраняли над ним власть, хотя бы в лице Поппа и Хойслера, а будущее казалось неотвратимым, но пока ничем себя не проявляло.

Едва ли можно поверить в недостаточную материальную обеспеченность Гитлера и его конвоира-компаньона, занимавшегося совершенно непонятно чем. Судя по приведенным описаниям, они вели предельно скромный образ жизни по сравнению с тем, когда Гитлеру, облаченному во фрак, приходилось коротать дни и вечера в Вене в обществе австрийских и зарубежных офицеров.

В играх разведок, в которых тогда участвовал Гитлер, тысячами крон бросались если не каждую неделю, то каждый месяц, и ничтожной части подобных сумм, ассигнованных на существование двух молодых людей, должно было хватать не на месяцы, а на годы подобного существования.

К тому же Гитлер, напоминаем, как раз в промежуток времени между тем, как ему исполнилось 24 года и прекратилась выплата ему сиротской пенсии (на которую, по мнению Феста, он не имел прав), и выездом из Вены, успел вытребовать себе через суд остатки этой пенсии — это было еще порядка 800 крон, которых, при его мюнхенском образе жизни, должно было хватать на целый год.

Но сразу после Нового 1914 года режим ожидания неизвестно чего резко прервался.

Оказалось, что еще 29 декабря 1913 года австрийская полиция просила мюнхенскую полицию установить местожительство призывника Гитлера:[1213]

«Художник Адольф Гитлер, родившийся в 1889 г. в Браунау-на-Инне, — сообщали австрийцы, — 24 мая 1913 г. выбыл из Вены в Мюнхен. Просим Вас в порядке оказания помощи… сообщить нам, зарегистрировано ли там указанное лицо».[1214]

10 января 1914 года мюнхенская полиция сообщает в Линц: «Разыскиваемый с 26.V. 1913 г. проживает по адресу Шляйсхаймер-штрассе, 34/III, у квартировладельца Поппа».[1215]

Через 8 дней Гитлер получил от мюнхенской уголовной полиции повестку с указанием явиться 20 января в Линц на призывную комиссию.[1216]

Гитлер отсылает в ответ в Линц целую декларацию, полную горестных подробностей, в том числе: «Я зарабатываю как свободный художник только для того, чтобы обеспечить себе дальнейшее образование, так как совершенно лишен средств (мой отец был государственным служащим). Добыванию средств к существованию я могу посвятить только часть времени, так как все еще продолжаю свое архитектурное образование. Поэтому мои доходы очень скромны, их хватает только на то, чтобы прожить. В качестве доказательства прилагаю свою налоговую декларацию и прошу вновь возвратить ее мне. Сумма моего дохода указана здесь в размере 1200 марок, причем она скорее завышена, чем занижена, и не надо полагать, что на каждый месяц приходится ровно по 100 марок».[1217]

Гитлероведы не уточняют, чего же конкретно добивался Гитлер этим посланием. Поэтому не совсем ясно почему, но в ответ на это послание уже 19 января происходит вторжение полиции в квартиру Гитлера:

«Сотрудники мюнхенской уголовной полиции доставляют Гитлера в австрийское консульство в Мюнхене /…/, где был составлен протокол. Мюнхенское консульство благосклонно поверило всем данным, которые сообщил о себе Гитлер, который, вероятно, явился с визитом в старом и измазанном краской костюме. Он рассказывал о своих болезнях и, по-видимому, сумел произвести довольно жалкое впечатление. В сообщении консульства было сказано: «По наблюдениям полиции и по личным впечатлениям, изложенные им в прилагаемом оправдательном заявлении данные полностью соответствуют истине. Он также якобы страдает заболеванием, которое делает его непригодным к военной службе… Поскольку Гитлер произвел благоприятное впечатление, мы пока отказались от его принудительной доставки и порекомендовали ему непременно явиться 5 февраля в Линц на призывную комиссию… Таким образом, Гитлер выедет в Линц, если магистрат не сочтет нужным учесть изложенные обстоятельства дела и его бедность и не даст согласие на проведение призывной комиссии в Зальцбурге».»[1218]

вернуться

1211

М. Кох-Хиллебрехт. Указ. сочин., с. 344.

вернуться

1212

Г. Кнопп. Указ. сочин., с. 158, 160.

вернуться

1213

В. Мазер. Указ. сочин., с. 109.

вернуться

1214

Там же, с. 115.

вернуться

1215

Там же.

вернуться

1216

Там же.

вернуться

1217

Там же, с. 111.

вернуться

1218

Там же, с. 109, 115–116.