На Гитлера и многих его родственников такое очень походило бы! Недаром тот же Георг Хидлер так и потерял (скорее всего — зазря) подобающее ему родительское наследство, вынужденно уступив его младшему брату Иоганну Непомуку!

В результате Гитлер действительно мог дойти до настоящего голода, даже еще не успев разориться.

Голодающий богач Гитлер — это нечто!!!

Так или иначе, но в ноябре 1909 Гитлер докатился до ночлежки для бездомных: его местожительством стало Meidlinger Obdachlosenasyl (Мейдлингское убежище для бездомных); в это же время он якобы работал днем на подсобных работах.[1047]

Гитлеру определенно не нравилось об этом вспоминать — это очень заметно по тексту «Майн Кампф».

Вот как пишет Гитлер, имея в виду себя самого: «Найти работу мне было нетрудно, так как работать приходилось как чернорабочему, а иногда и просто как поденщику. Таким образом я добывал себе кусок хлеба».[1048]

А вот как он, якобы углубившись в философский анализ проблем других молодых людей, пишет об этих других (все на той же странице!): «деревенский парень приходит в большой город, имея в кармане кое-какие деньжонки. Ему не приходится дрожать за себя, если по несчастью он не найдет работы сразу. Хуже становится его положение, если, найдя работу, он ее быстро потеряет. Найти новую работу, в особенности в зимнюю пору трудно, если не невозможно. Несколько недель он еще продержится. /…/ ему приходится бродить по улицам на голодный желудок, заложить и продать последнее; его платье становится ветхим, сам он начинает все больше опускаться физически, а затем и морально. Если он еще останется без крова (а это зимой случается особенно часто), его положение становится уже прямо бедственным. Наконец он опять найдет кое-какую работу, но игра повторяется сначала. /…/ Постепенно он научится относиться к своему необеспеченному положению все более и более безразлично. Наконец повторение всего этого входит в привычку».[1049]

Поразительно, но ни сам Гитлер, ни его читатели не узрели здесь никаких противоречий: уж либо одно, либо другое!

Можно полагать, что все последнее относится именно к самому Гитлеру — по меньшей мере в течение осени и начала зимы 1909 года: «Конрад Хейден, автор первой значительной биографии Гитлера, установил, что в это время Гитлер, оказавшись в «горькой нужде», был вынужден несколько ночей провести без крыши над головой и пока не наступили холода ночевать на скамейках в парке и в летних кафе».[1050]

В ночлежке, которая выручила его от холода, Гитлер и встретился со своим спасителем — Райнхольдом Ханишем, гораздо более опытным и толковым товарищем, не обуреваемым сверхъестественными амбициями, притом не чуждым искусству и вскоре оценившим художественную квалификацию Гитлера, хотя: «Прежде чем Ханиш предложил продавать картины, они жили попрошайничеством, переноской багажа пассажиров на западном вокзале /…/ или убирали снег на улицах».[1051]

Кнопп, однако, замечает: «У нас нет доказательств того, что Гитлер просил милостыню».[1052]

Далее благодаря новому знакомцу положение выправляется: «Райнхольд Ханиш, с которым Гитлер познакомился во время кратковременного пребывания в приюте для бездомных, быстро и чаще всего выгодно продает картины оптовым и частным покупателям. Выручку они с Гитлером делят пополам. Гитлер пишет в «Майн кампф»: «В 1909–1910 гг. мое положение… несколько изменилось… Я работал тогда самостоятельно, рисуя небольшие картины и акварели». Ханиш подтвердил эту информацию, добавив, что «иногда удавалось получить очень хороший заказ», так что «жить было на что. Но в хороших художественных магазинах работы никогда не принимали /…/».»[1053]

Отметим: «Гитлер считал, что сам он не в состоянии продавать свои работы, потому что «в своей поношенной одежде он не смотрится».»[1054]

Трудно назвать это настоящим художественным творчеством, хотя Мазер и некоторые другие поклонники Гитлера пытаются создать такое впечатление: «Покупателями картин Гитлера, которые он подписывает «А. Гитлер», «Гитлер» «А.Г.» или «Гитлер Адольф» и после августа 1910 г. в большинстве случаев сам вручает заказчикам, чаще всего были представители еврейской интеллигенции и коммерческих кругов. Даже в 1938 г., когда акварели Гитлера продавались по цене от 2 до 8 тысяч марок, среди владельцев картин Гитлера периода 1909–1913 гг. были такие люди, как еврейский врач Блох, лечивший и мать Гитлера, и его самого [!!!], венгерский инженер еврейского происхождения Речай, венский адвокат доктор Йозеф Файнгольд, который с 1910 по 1914 г. поддерживал молодых способных художников, и продавец рамок для картин Моргенштерн. У многих владельцев отелей и магазинов в Линце и Вене, а также деятелей науки в 1938 г. было даже по несколько картин Гитлера периода «учебы и страданий в Вене». В замке Лонглит английского коллекционера Генри Фредерика Тинна, лорда Батского по-прежнему хранится 46 подписанных Гитлером картин периода до 1914 года».[1055]

Понятно, что все эти сведения не имеют никакого отношения к объективной оценке художественных возможностей Гитлера. Факт, что его произведения были не настолько плохи, чтобы все они были выброшены на помойку в те годы, когда имя Гитлера было почти никому не известно. В то же время ценить их стали лишь тогда, когда имя их автора приобрело широкую популярность — отнюдь не в сфере художественного творчества!

Изображения людей крайне слабо удавались Гитлеру.[1056] Но этим страдали многие мастера различных пейзажных жанров — даже такой гений, как Айвазовский. В то же время малоизвестный художник Сталин не оставил ни одного рисунка в цвете, ни одного изображения архитектурного сооружения, но вполне узнаваемо воспроизвел лицо деда автора этих строк.[1057]

От Ханиша известно, что Гитлер редко создавал самостоятельные работы или даже вообще никогда этого не делал: он, якобы, просто копировал малоизвестные гравюры и картины прежних мастеров — достоверно выяснить это теперь уже, по-видимому, невозможно. Гитлер, до которого подобные слухи дошли в 1944 году, оскорбился и утверждал, что копированием не занимался![1058]

Вполне определенный жизненный сдвиг у Гитлера произошел вскоре после его знакомства с Ханишем: оба они накануне Рождества 1909 года (незадолго до 25 декабря) оказались постояльцами некоего мужского общежития на Meldemfnnstr., 27.[1059]

Лишь с этого-то момента времени, заметим, Гитлер и получал возможность заняться своими художественными поделками — где он еще мог бы это делать посреди зимы, будучи бездомным? Поэтому материальный сдвиг в быту Гитлера произошел не в результате успехов его художественного творчества, а предшествовал им, имея, таким образом, какую-то иную первопричину. Эта-то невыясненная основа и обеспечила, как минимум, перемещение из ночлежки в общежитие, вовсе не бывшее, как будет показано ниже, благотворительным учреждением для нищих.

Историки, пытавшиеся отыскать все подробности жизни и быта Гитлера, установили, что для него это общежитие оставалось затем постоянным местом дальнейшего жительства в Вене; правда, непрерывность проживания там Гитлера до июня 1910 года документально не подтверждена; зато с 26 июня 1910 и до 24 мая 1913 года, согласно полицейской регистрации, Гитлер постоянно проживал исключительно по этому адресу.[1060]