— Больше чем о'кей, и спасибо тебе!

Надо сделать еще один звонок, но у меня кончились монетки, да и дело предстояло более важное, чем звонок Дону Фрисону. Запрыгнув в «коммодор», я полетел назад, в город. Надо бы, конечно, позвонить в полицию, но самолет настолько просто спрятать в бескрайних пустынях Западной Австралии, что полиция окажется беспомощной, по крайней мере пока не выяснится, в каком направлении искать. А вот это-то как раз и неизвестно.

Дом № 26 по-прежнему был погружен в темноту. Хотя сейчас мне уже кое-что известно о нем: он стоял на Толлер-роуд. Сейчас...

Сейчас я снова по кустам неслышно пробирался к дому. Ночь выдалась холодная и тихая, деревья едва качали верхушками, отделанные лепниной окна казались мне глазами, наполненными злобой. Где-то на соседнем участке хлопнула дверца машины, на другом залаяла собака. Мною овладело вдруг чувство одиночества и опустошенности.

Осторожно, ярд за ярдом, обошел я вокруг дома. Похоже, внутри никого не было: ни звука, ни света, ни малейшего движения — ничего. Осмелев, быстро перебежал узкую тропинку и, подобравшись к французскому окну, заглянул внутрь. Хаос! Старые газеты, разбросанные по полу, грязная посуда, полная объедков. Обстановка очень старая, кругом царит запустение.

Сам дом выглядел так же. Подобное впечатление на меня произвело жилище на Стринджер Стейшн. По всей видимости, и в этом месте долгое время жили старики.

На всех дверях и окнах — замки и задвижки. Все заперто. Я не мог попасть в дом, но скоро обнаружил, что в гараж дверь не заперта. Она открывалась на лестницу, ведущую вниз. Рядом с дверью был выключатель. Сделав несколько глубоких вдохов, я собрался с силами и вошел, прихлопнув за собой дверь, включил свет и начал спускаться по ступеням...

Подвал оказался сухим, с толстыми каменными стенами. Одна сторона подвала обшита панелями из твердой древесины. Тяжелая деревянная дверь, укрепленная болтами, — поистине средневековая картинка. Внутри от пола до потолка высились стеллажи для хранения винных бутылок; тут же брошены надувной матрас, одеяло, чуть подальше стоит стол, на нем валялось несколько журналов, пустые бутылки, рядом пара кресел. В углу установлен биотуалет.

У меня не возникло сомнений: ее держали здесь.

Из подвала лестница вела прямо в дом. Там та же картина запустения, всюду мусор. Я обошел каждую комнату и не нашел ничего, что могло бы мне в чем-то помочь. Потом выглянул в окно на лестничном пролете и увидел узкую тропинку, вьющуюся меж кустов и ведущую к кирпичной стене на южной границе сада. Выйдя из гаража, я пошел по этой тропинке. Она кончалась возле тяжелых литых ворот, закрывавших кирпичный свод в стене. Ворота были заперты.

У меня возникло вдруг странное чувство, будто я со всем этим уже был давно знаком, какое-то чутье, какое-то не испытываемое доселе знание. И вдруг я понял, что больше не боюсь. Ничего.

Вскоре я вернулся в свой офис в «Макдональд и Слаутер», где мог воспользоваться всеми имеющимися в ее распоряжении возможностями. Солиситоры, работающие на судах, всегда водят знакомство с копами, и Питер Кноулес был среди моих знакомых. Запустив свой компьютер, он через несколько секунд сообщил, что фургон зарегистрирован на имя компании «Типтоп майнинг» в Вуллонгонге, недалеко от Сиднея. Спасибо Питу.

Знакомы ли юристы с брокерами? Конечно. Если у юристов есть мозги, они водят знакомство с людьми самых разных профессий. Моего приятеля звали Джим Линдсей. Он уже заработал миллион долларов, но не собирался покидать свой стол, пока на земном шаре еще работает хоть одна биржа. Он был очень богатым и очень уставшим. Когда я позвонил, Джим, как всегда, оказался на месте.

— Что тебе известно о «Типтоп майнинг»? — спросил я.

— "Типтоп"? — вяло повторил он. — Сейчас посмотрю. Да, восточная компания, основана два года назад, зарегистрирована в Сиднее.

— Кто ее директора?

— Дж. Смит, как здесь сказано, и А. Джонс. Секретарь Т. Браун. Чаевые будут?

Я ответил, что с меня причитается ужин, и отправился в отдел регистрации, где в нише возле окна хранились карты изысканий. Стринджер Стейшн не единственная недвижимость, сменившая владельца под внимательным оком «Макдональд и Слаутер»; через руки фирмы в свое время прошла половина Перта, поэтому были предприняты попытки составить ведомости по датам.

Дом № 26 по Толлер-роуд занимал участок земли площадью два (точка) семь десятых акра, (переход на десятичные дроби был еще не закончен); против имен владельцев мистера и миссис Альфред Грей стояла пометка "у" — «умерли». Дата смерти — три месяца назад. Однако недвижимость была арендована. Кем?

«Типтоп майнинг».

Интересно, загадочно и, возможно, просто невероятно.

Я сидел, обхватив голову руками, думая о Джейн Стратт, о Бобе, о своей чертовой беспомощности, трусах и глупцах вроде меня, которые завлекают людей в опасные ситуации и ничего не делают, чтобы помочь им, потому что куда бы глупец ни повернулся, всюду натыкается на проклятую кирпичную стену и падает на задницу...

Итак, я видел их, эти кирпичные стены, одна из них имеет арку, перекрытую коваными воротами. Почему там было два участка земли и два дома, соединенные подобным образом?

Снова документы, ведомости. Кто является владельцем недвижимости, к которой вела узкая извилистая тропинка?

Ведомости мне ответили. Я все знал, знал имя. Даже не одно имя, много имен крутилось у меня в голове, подобно разноцветным мячикам в игре бинго[15].

Сейчас уже все соединялось в единое целое. Все.

Кроме...

Один последний телефонный звонок.

Мистер Фрисон оказался дома. Мистер Фрисон, оказывается, уже пропустил мои буквы через компьютер, который выдал всего одно слово, казавшееся удивительно неправдоподобным и невероятным.

СМАРАГД[16].

— Смарагд? — переспросил я.

— Эй, ты не знаешь, что оно означает? — насмешливо спросил Дон.

— Нет.

— Так посмотри.

У нас в фирме «Макдональд и Слаутер» был краткий оксфордский словарь английского языка. Слово «смарагд» отыскалось во втором томе.

Итак, смарагд был именно тем, из-за чего все это началось.

Теперь я знал. И знал, как мне удалось это узнать. Но каким образом узнала тасторона?

СМАРАГД...

Глава 16

Сегодня уже три дня... Я молился, чтобы Джейн была жива, чувствовал себя больным и каждой клеточкой своего тела желал, чтобы Джейн была жива. Джейн не представляла себе, чтоона знала, и этот факт должен хранить ее. Так я твердил себе, пока ехал на север в направлении Гнангаре, где меня должен был дожидаться Билли Одна Шляпа, остановившийся у друзей в культурном комплексе для аборигенов. Джейн, рассуждал я, такая же, как и все: голова набита всякими фактами. Один или два из них представляют для кого-то другого большую ценность. К примеру, ей известно, что название трактира не «Рэнджмен», а «Грин Мен». Джейн знала, что название изменено, ей хватило одного взгляда, чтобы сказать: «Странно!»

Существовали и другие факты. Мэри Эллен, внучатая тетка Джейн, одинокая старуха, с подозрительностью относящаяся к окружающим, спрятала секрет за барьером, который игроки в гольф называют «местное знание», хотя в данном случае все проще простого и находилось на виду, там, куда кто угодно мог зайти и найти это. Но если вы не знаете, скажем, о смарагде, ваша находка ничего не даст вам.

Итак, сейчас оставалась одна задача: местонахождение смарагда. Этого я не знал. Но не знали и враги. Только Джейн должназнать или может объяснить что-нибудь, иначе весь план, выстроенный Мэри Эллен, не имеет точки отсчета, а значит, и смысла. Но такого не должно быть, потому что рано или поздно Джейн Стратт в старом доме на Стринджер Стейшн могла пройти мимо чего-то и сказать себе: «Странно», и тогда она стала бы обладательницей того, что миссис Грин хотела скрыть ото всех остальных.