Глава 18.

Сложив и запихав письмо в конверт. Билли заклеил его и положил в раздел исходящих документов. Несмотря на сопротивление Хока, он решил во что бы то ни стало похитить у Миррена Трейси Смит. Не потому, что он действительно в ней нуждался, как справедливо было подмечено Хоком, но просто для того, чтобы еще раз оказать давление на ее работодателя. По меньшей мере его предложение должно было посеять в ней некоторое смятение. А по большей — она могла согласиться на него. Что поставило бы Яна Миррена в крайне затруднительное положение и подготовило его к сдаче позиций. Билли все больше приближался к своей цели. Он почти уже ощущал ее.

Размышления о Миррене вызвали насмешливую улыбку на его лице, и он, достав из кармана мобильник, набрал номер Микки, желая узнать последние новости.

— Нет, вчера мы ничего не предпринимали по отношению к твоему типу, — ответил ему бодрый голос, когда он задал свой вопрос, — Просто не получилось. Среда и четверг — дни наших сборов, старик. И тебе ли этого не знать, если ты получаешь половину дохода. К тому же мог бы и посмотреть, за что ты получаешь свои деньги. Почему бы тебе не вылезти сегодня со своими пацанами?

— К черту! — ответил Билли. — Чего ради?

— Может, это и глупо, но иногда бывает очень смешно. Честное слово.

— Откуда ты знаешь? Микки рассмеялся.

— Просто смотрю, как обламывают ребят. Производит сильное впечатление. У меня даже иногда эрекция начинается.

Билли помолчал. Еще пару недель тому назад ему бы и в голову не пришло заниматься запугиванием кого бы то ни было. Ему с детства внушили, что это жалкая трусость, и хотя невежды и полагали, что на футболе они занимаются именно этим, они глубоко заблуждались. По большей части в субботних стычках участвовали только те, кто этого хотел. И победы там чередовались с поражениями. И все знающие участники принимали эти правила игры. Наезды и запугивания были совсем иным, Как справедливо утверждал Микки, это было демонстрацией силы и власти, и по крайней мере в этом отношении тут было некоторое сходство с деятельностью Бригады. Но в данном случае речь шла о подавлении напуганных и более слабых людей, а не равных противников. Поэтому между тем, что делал Микки, и тем, чем занимался на футболе он, была большая разница.

Однако все изменилось. История с Мирреном показала Билли, что вне зависимости от его личных ощущений, шантаж был полезным оружием. Он был действенным. И деньги, выданные ему Микки после разгрома «Дикобраза», красноречиво свидетельствовали об этом.

— Знаешь что, — ответил он. — Я прикрою их, если ты поедешь со мной.

Микки помедлил, прежде чем ответить. Но голос его прозвучал еще более жизнерадостно.

— Хорошо. Где встретимся?

Билли сидел на пассажирском месте в «БМВ» Микки и смотрел в темноту. Ему было скучно до умопомрачения.

В первых нескольких пабах он действительно испытал некоторый прилив энергии, ощутив, как пульсирует кровь, когда хозяева достают свои деньги. Однако его возбуждение начало быстро проходить, когда он понял> что все они делают это, даже не задумываясь. Он не заметил ни единого признака колебания или сожаления. Не говоря уже о каких-либо возражениях. Парочка барменов оказалась даже довольно общительной. Они поставили пиво всем четверым, а с Микки разговаривали так, словно были старыми друзьями. Наконец все это превратилось в такую рутину, что Микки велел пацанам продолжать самостоятельно, а сам вместе с Билли даже не выходил из машины.

— Ты ожидал другого? — поинтересовался он, поворачиваясь к своему пассажиру, Билли передернул плечами.

— Честно говоря, да. Хотя на самом деле я не очень-то знал, чего мне ожидать.

Микки улыбнулся и закурил самокрутку, наполнившую салон едким дымом, что заставило Билли открыть окошко.

— Я же говорил тебе, что это плевое дело. Просто надо быть готовым ко всему. И главное — чтобы хозяева понимали, что ты ко всему готов. Когда они это понимают, тогда они платят. Тогда им просто не выгодно не платить.

— Ну а что дальше? — поинтересовался Билли для поддержания разговора. — Собираешься расширяться?

— Естественно, — откликнулся Микки, заводя двигатель при виде двух пацанов, вышедших из паба. — Именно для этого мне и нужны твои ребята.

С такой силой это вообще превратится в увеселительную прогулку.

— Вряд ли это выйдет. Я тебе уже говорил, что мало кто согласится и на разовую работу. А так чтобы регулярно… Не знаю, старик. Мне надо подумать. Это не из того разряда вещей, о которых можно просто так попросить.

Микки протянул руку, взял конверт у двух залезших в машину пацанов и с усмешкой бросил его на колени Билли, прежде чем отъехать от поребрика и двинуться по направлению к их последнему месту назначения в Степни.

— Что это за место? — осведомился Билли, глядя на тускло освещенный бетонный фасад доисторического здания на пустынной улице.

— Нелегальное питейное заведение, — ответил Микки. — Его организовали боснийские беженцы в подвале, когда их отказались обслуживать в местных пабах. Все они ворюги.

Билли лукаво хмыкнул от комичности замечания Микки.

— Что-то твои ребята задерживаются. Микки посмотрел на часы.

— Да, пожалуй. Копаются. Пошли взглянем. Микки вышел из машины и двинулся через улицу по пятам за оглядывавшимся по сторонам Вилли. Он всегда чувствовал себя здесь неуютно и никогда не мог определить, почему именно. Что-то было здесь такое — неприятное, опасное. Даже для него.

— Что это? — спросил Микки, останавливаясь и прислушиваясь.

Билли подошел к нему и тоже прислушался. Изза отдаленного гула транспорта до них долетел какой-то приглушенный звук.

— Крики. Там где-то драка.

— Твою мать! — разъяренно рявкнул Микки и, схватив свой телефон, набрал номер. Ответа не последовало, и он, запихав его обратно, уставился на здание. Крики стали громче.

— Подожди минутку. — Он бросился к машине, открыл багажник и через мгновение вернулся с двумя бейсбольными битами, вручив одну из них Билли. — Это может понадобиться.

Билли почувствовал, как у него засосало под ложечкой и в кровь начал поступать чистый адреналин. Микки с поразительной скоростью превратился из самоуверенного хлыща в агрессивного бойца. И это было тем ощутимее, что впервые за время их общения Билли почувствовал себя его подчиненным, готовым скорее следовать за Микки, нежели руководить. Он уже много лет не испытывал этого ощущения, и нельзя было сказать, что оно ему нравилось.

— Давай! — гаркнул Микки, бегом устремляясь к лестнице. — Покажем этим сукиным детям!

Билли двинулся следом, инстинктивно помахивая битой, чтобы привыкнуть к ее весу и разогреть мышцы, перейдя на бег, когда Микки без колебаний скатился вниз по ступеням и распахнул дверь, отчего шум выплеснулся на улицу. Неприятные голоса кричали что-то на иностранном языке, поразившем Билли своей откровенной кровожадностью.

А потом, еще до того, как он оказался в ярко освещенном помещении, крики заглушила ругань на англосаксонском наречии. Агрессивные гортанные звуки чужого языка начали перемежаться звоном разлетающегося стекла и глухими ударами деревянной биты.

Билли притормозил и крепко сжал биту обеими руками, оглядываясь по сторонам в ожидании нападения, которого так и не последовало. Так как, несмотря на свое численное преимущество, темноволосые выходцы из Восточной Европы, двумя минутами ранее избивавшие пацанов Микки, теперь жались к стенам, когда перед ними, круша все на своем пути, появился он сам.

— Барри? Дэйв? — крикнул Микки. — Где вы? Раздавшиеся за их спинами звуки заставили их обернуться, и они увидели, как в дальнем конце помещения поднимается на ноги один из пацанов, помогая другому. При виде того, насколько крепко им досталось, Билли внутренне улыбнулся. Особенно пострадал темноглазый тип, с которым он встречался в «Святом Георгии».