И случилось чудо! Не прошло и пяти минут, как вдруг Бифштекс, указывая на воду, завопил:

— Патата!!!

Да, это был Патата. Когда зеленого ослика вынули из воды и втащили на лодку, наша радость была неописуема… но она тут же сменилась тревогой. Не выпали ли деньги из тайника? И не повредило ли им долгое пребывание под водой?

Дрожа от волнения, клоун склонился над отверстием, где раньше была голова осла, и запустил руку внутрь. Он достал бумажную пробку, которой затыкал свой тайник… Значит, деньги на месте! Вновь пошарив рукой в ноге осла, Патати вытащил пачку, с которой ручьями текла вода. Кажется, деньги были в порядке. Сапожник рванулся вперед, нашел среди денег лотерейный билет и торжествующе воскликнул:

— Это он! Первая цифра — 2! Это выигрышный билет!

От волнения у Патати подкосились колени, и он упал на скамейку, прямо в руки папаши Тап-Тапа. А Мади, обезумев от радости, бросилась на шею комиссару полиции.

Огромное вам спасибо, господин комиссар! Вот видите, мы были правы. Благодаря вам наш друг стал самым счастливым человеком на свете!

Да-да, господин комиссар, — повторил за ней Патати, пожимая полицейскому руку, — самым-самым счастливым.

А, Стриженый, забыв все приличия, завопил свое "за-ме-ча-тель-но!", которое распугало форель на несколько километров в округе, и подбросил берет так высоко, что тот плюхнулся в воду и Кафи пришлось плыть его доставать.

Но теперь комиссар торопился доставить свою "добычу" в надежное место. Он попросил папашу Тап-Тапа высадить его и его коллег, а также арестованного мошенника и водолазов на дебаркадере Турронда, который был совсем рядом.

— Спасибо, ребята, — сказал нам комиссар на прощание. — И огромное спасибо вашему псу.

Затем папаша Тап-Тап поднял парус и под ярким утренним солнцем взял курс на Мейери. На борту творилось что-то невообразимое.

— Чудо! Случилось чудо! — повторял Патати. — Не могу поверить!

И правда — он действительно еще не понимал до конца, что к нему вернулись его деньги, как раньше не верил, что мы найдем вора. Бедный Патати!

Жизнь была к нему так жестока; он не думал, что счастье еще может повернуться к нему лицом. Вместо того чтобы радоваться, он растерянно смотрел по сторонам.

— Что же вы?! — воскликнул папаша Тап-Тап, дружески хлопая его по плечу, — смейтесь, вы же клоун!

Рыбак повернулся к нам.

Ну как, сорванцы? Теперь не жалеете, что дали втянуть себя в эту историю?

Нет, — ответил за всех Малыш Сапожник. — Мы ни о чем не жалеем… Но с этого дня клянемся… всем, чем можно, клянемся, что больше мизинцем не пошевельнем… до самого конца каникул!

Тап-Тап только расхохотался.

— Эх, ребятня! Теперь я вас узнаю. Не надо клятв, все равно вы их нарушите!

Лодка на всех парусах шла к Мейери. Держа руку а руле, с трубкой в зубах, наш старый морской… то есть, простите, озерный волк вел судно в порт. Когда мы вышли на берег, Патати попросил нас сходить с им в кафе, откуда он собирался позвонить своей дочери и сообщить ей о чудесной находке. Мы не отели ему мешать, но он настоял на своем.

— Доставьте мне еще одну радость. Моя Лиди знает о вас; я ей много писал о Шестерых друзьях из Круа-Русс.

Милый Патати! От волнения он чуть не забыл название деревушки в Савойе, где отдыхала его дочь. Когда его соединили, клоун протянул трубку Мади.

— Не могу говорить, у меня словно ком в горле. Поговори лучше ты!

И тогда Мади сказала:

— Алло! Это Лиди? Это говорит Мади, подруга Шестерых друзей из Круа-Русс. У твоего папы есть для тебя новости, прекрасные, необыкновенные новости. Он нашел свои деньги… и даже гораздо больше, чем потерял. Он скоро приедет к тебе, и вы теперь всегда будете вместе.

Как мы жалели, что не можем видеть радость малышки Лиди! Если бы мой Кафи понимал, как много счастья он принес дочери одного бедного клоуна!…