Сергей молча кивнул. Понятно, что все мы выполняем приказы, но чувствуется, что Малышу немного неудобно за то, что было в душе Сереги перед разборкой. Малыш – это не то, что тот мерзавец Вареник, которому все по барабану и до одного места!..

– Что в пакете? – спросил Сергей.

– По паре обойм для нас, – заперечислял Малыш, заглядывая в него, – телефон – на, возьми, ты старшой.

Сергей не мог сдержать довольной улыбки: косяки с него сняты. Он сунул сотовик в карман и завел движок.

– Сразу туда? – поинтересовался Малыш.

– Сразу купить пожрать, а потом туда и очень быстро, – ответил Сергей и медленно вывел машину из двора. Программа «пожрать» еще ни разу не вызывала у Малыша противоречия, он и сейчас отреагировал предсказуемо. Сергей взял курс на привычный кабак «У Юрия», который держал переломанный на давней разборке бывший браток из его бригады. Иногда Сергей ему завидовал, иногда радовался за свои целые и здоровые кости. Сегодня он радовался.

Олег Зелепукин мрачно молчал и курил уже третью сигарету. В его небольшой кабинет набилось человек десять-двенадцать. Кто сидел на стульях, кто и на полу. Здесь не загонялись – отношения были простыми.

– Вот такая, значит, ботва, получилась, пацаны, – Телега осмотрел всех присутствующих тяжелым взглядом. – Наш Эйнштейн оказался крысой, будто мы ему мало платили! Натырил у нас дури и захотел нам же ее и пихнуть. Чтобы товар не ушел, я ему дал аванс, десять штук зелеными. Как с человеком поступил! Но он, видно, устроил аукцион, гнида! Мне предложил и Купаве, – Телега затушил сигарету в пепельнице, вынул другую, посмотрел на нее и бросил на стол. – Чтобы развести рамсы, я послал к Эйнштейну на работу Стрижа, Гадкого и Цыпу с Бензобаком. Что было дальше – знаете. Мишу убили. Купавинские убили. Какого хера им там делать?! Эйнштейн – крыса, но это моя крыса! Его лаборатория – это мое дело. Только я могу там решать вопросы, а Купава – не может! Теперь еще Эйнштейн куда-то подевался, паскуда!.. Товара нет и аванса нет. Что за дела? Он что, думает, что со мною это может прокатить?! Эйнштейн пропал после этого гнилого дела. Если просто залег, можно понять, если задумал меня кинуть – ему не жить!

Присутствующая братва кивками и короткими фразами продемонстрировала одобрение сказанному.

– Под ментов косили, позорнички! – взревел Телега – Но это еще не все! Стриж, братишка, расскажи-ка пацанам про спецназ, – обратился Телега к сидевшему почти напротив него Саше Стрижу. Стриж до этого смотрел на Телегу, сейчас полуобернулся, чтобы видеть все присутствующих.

– Короче, – начал Стриж, – завалились мы в рабола...тьфу, блин, извиняюсь, – поперхнулся он сложным словом, – к Эйнштейну, короче. Его не было, подождали. Пришел, козел, нас увидел, перессал сразу. Мы с Мишей начали его кошмарить, раскололся, в натуре, быстро раскололся. Достал из сейфа своего пакет с дурью, там на три кило тянуло, базарю! Прижал я его слегонца, тут, слышу шум. Дверь, блин, вышибается и влетают двое. Парень и девка. Они Бензобака и Цыпу задавили, в натуре. Извините, пацаны, но – было.

Бензобак, тот братишка, которому Игорь немножко перекрыл кислород, при этих словах покраснел так, будто ему снова нечем стало дышать, но промолчал. Зато Цыпа, более, чем его товарищ, униженный, потому что пострадал от женщины, попытался вскочить на ноги, но по причине тесноты не смог этого сделать и с места разразился матерными проклятиями. Телега грохнул по столу кулаком:

– Пусть Стриж доскажет! Тихо!

Стриж, польщенный поддержкой Телеги, продолжил:

– Через них прошли, короче. Девка подготовленная от и до, насчет нее – не западло! Отвечаю! Вы все Мишу знали, и я на покойника вешать не буду, но она его положила. Вот так! Там черный пояс, не меньше, или спецназ, это правильно Олег сказал! А парень на меня насел, мы с ним схлестнулись. Девка пакет – хап, и – ноги. Тут врываются купавинские, я ствол дернул, этот падла упал на пол и ползком из кабинета. Тут Мишу и положили, прямо из автомата. Я ствол оголил и тоже начал шмалять. Спасибо вон, Бензобаку – он свару затеял. Пошел махач! Кто чем, в натуре. Ну, дальше, когда менты прискакали, мы с купавинскими вместе и рванули оттуда. Жеста знаете? – братки закивали, – ну, вот, мы с ним через забор перескочили и на другую улицу ушли. Расстались, вдруг, смотрю – он в беэмвуху вытаращился и вроде кивает кому-то. Когда она мимо меня проехала, я заглянул, а там эти двое сидят: парень с девкой. Ну что я мог подумать, а?

– Купавинские, что ли? – спросил один из присевших на пол братков.

– Ты сам сказал, я молчал, – сразу же зацепился за его слова Стриж. Все происходящее неминуемо повышало его авторитет, и он очень рад был таким поддержкам, они приходились кстати.

– Там еще один был, – громко сказал Цыпа. Упоминание о том, что нападавших было трое, хоть немного оправдывало его в глазах бригады.

– Верно, – подтвердил Стриж, подосадовав, что забыл про третьего нападавшего, но его он почти не видел и поэтому в лицо не запомнил. Однако промолчать не годилось, и Стриж спокойно соврал:

– Он тоже сидел в беэмвухе, только сзади. Парень этот за рулем, девка – рядом, а тот позади. Вот так!

Вовку Ляфмана Стриж не только не запомнил, но и в машине не видел. Сам того не зная, слукавив, он попал в точку.

– С Купавой мы не ссорились, – продолжил речь Телега, – но он решил отжать наш товар, за который я уже и забашлял. Он прав?

Пацаны возмущенно загудели.

– Он своих людей в камуфляжи одел, без разборов напал. Нанял каких-то залетных и, наверное, думает, что сумеет отмазаться, а?

– Ни хрена! Не сумеет, в натуре! – Стрижу не давали слова, но он вылез сам, понимая, что сейчас скажет в жилу Телеге и себя поддержит еще разок. – Номерок машины я запомнил, а потом знакомцу из ГАИ шепнул, а он мне адресок дал, – Стриж достал из кармана мятую бумажку и показал присутствующим. – Местная беэмвуха, может, и в угоне. А вот проверим и, если найдем этих чужих, Купаве не отмыться, в натуре!

Глава восьмая

Сделав несколько разных поворотов и поняв, что погони нет и опасность пока миновала, Игорь остановил «БМВ» в удобном месте, спрятавшись в тихий двор. Ольга, захватив из бардачка аптечку, перешла назад. Сбросив куртку на сиденье рядом с собой и положив рядом автомат, она захотела осматривать рану Вовки Ляфмана. Вовка посопротивлялся, но с Ольгой не поспоришь, когда она решила добиться чего-то. Вовка сдался и подставил плечо.

– Где? – спросила его Ольга, расстегивая его куртку.

Вовка сделал жалостливые глаза и трепетно показал на район правой лопатки. Ольга немного повернула его к себе спиной и заметила на рукаве два следа от пули, на самом плече. Уже обнадеживало то, что пуля прошла навылет, и рукой Вовка, хоть и слабо, но владел. Не обращая внимания на стоны раненого, она стянула с него куртку. Под курткой на Вовке был серый вязаный свитер. Рукав свитера покраснел и намок от крови, но ее было меньше, чем можно было бы предположить.

– Что дороже, – спросила Ольга у Вовки, – здоровье или свитер?

Так как Вовка молчал, видимо, не решаясь сделать выбор, Ольга, достав из аптечки ножницы, вспорола рукав. Откинув разрезанные половины, так же немилосердно она поступила и с водолазкой. Вовке повезло и нужно было радоваться, но он пока этого не осознал и, старательно косясь назад, все равно ничего не видел и без перерыва спрашивал:

– Что там? Не молчи! Что, серьезно, да?

Пуля не прошла, а пронеслась мимо, сорвав лоскут кожи на трицепсе, и этот лоскут уже присох самостоятельно без квалифицированного вмешательства. Нужно было только тщательно обработать рану и перевязать ее.

Игорь, разглядев в зеркало заднего вида спокойное лицо Ольги, достал сигарету и ничего не спросил, – и так примерно догадался.

Вовка же, которому Ольга сказала обычную фразу, что все будет нормально и до свадьбы заживет, надулся, но нашел в себе силы скорбно пошутить: