Мусульманские историки явно преувеличивают степень враждебности курайшитов к переселению мусульман, и особенно Мухаммеда. Рассказ о том, что Абу Лахаб возглавил группу курайшитов, намеревавшихся его убить (конечно, по наущению шайтана, принявшего участие в совещании под видом старца из Неджда), вряд ли соответствует действительности, так как Мухаммад не побоялся оставить Фатиму на несколько месяцев в Мекке со своей новой женой Саудой.
Не заслуживает полного доверия и распространенный рассказ о том, что Мухаммад замаскировал уход из дома, положив на свое место Али и укрыв его своим плащом [+160], — слишком ярко проступает в нем желание возвеличить Али, характерное для шиитской исторической традиции, чтобы признать его соответствующим действительности. Кроме того, Мухаммад отправился в путь не из своего дома, он ушел сначала к Абу Бакру, у которого бывал ежедневно [+161], поэтому отсутствие его дома само по себе не могло вызвать подозрений. Абу Бакр давно уже держал наготове верблюдов на каком-то дальнем пастбище. Ночью они вдвоем вышли из шалаша на задах дома Абу Бакра и укрылись в пещере на горе Саур на южной окраине Мекки. Здесь они укрывались трое суток. Дочь Абу Бакра, Асма, носила им еду, а сын, Абдаллах, извещал о том, что делается в городе.
Враги Мухаммада всполошились, Абу Джахл с группой знатных мекканцев пришел в дом Абу Бакра и требовал от Асмы сказать, где скрывается отец. Ничего не узнав, он разозлился, дал ей пощечину и ушел. Мекканцы стали обыскивать места, где могли укрыться беглецы, и даже добрались до пещеры, где они находились, но, как повествует благочестивая легенда, паук заткал паутиной вход в нее, и преследователи решили, что там никого не может быть.
На третью ночь, когда поиски прекратились, мавла Абу Бакра привел проводника-бедуина с верблюдами, и они вчетвером отравились сначала на юг по йеменской дороге, затем свернули к морю и оттуда выехали на главную мединскую дорогу около ал-Усфана. Из перечня остановок, которые они делали на этом пути, следует, что путники избегали отдыхать на обычных стоянках [+162]. 12 раби 1/24 сентября 622 г. Мухаммад прибыл в Куба, где его уже несколько дней ожидали его последователи.
Примечания
[+1] Само святилище, несомненно, очень древнее, и под той Ка'бой, к которой пришли курайшиты, могли лежать остатки более древних сооружений, но поселение при ней отсутствовало. Это следует не только из того, что при поселении возникла проблема — можно ли вырубать терновник на священной территории для расчистки места под жилье [Балаз., А., с. 56], но и из того, что во всей арабской литературе нет ни одного, упоминания об обнаружении при строительстве в Мекке каких-то остатков древности (кладов монет, остатков построек). Если бы такие находки были, то они, породив массу фантастических интерпретаций, были бы зафиксированы средневековыми авторами. Исключение составляет рассказ о находке кольчуг и золотой статуэтки газели при расчистке Замзама [Азр., с. 75], но это говорит только о древнем функционировании святилища.
[+2] Мухаммада отделяют от Кусаййа пять поколений; считая по 30 лет на поколение, мы получим между 600 г., когда Мухаммаду было около 30 лет, и периодом активной деятельности Кусаййа около 150 лет.
[+3] Только ал-Азраки говорит о том, что хуза'иты остались в Мекке «в своих кварталах (риба'ихим) и своих жилищах… и остаются так до настоящего времени» [Азр., с. 64–65]. Но, видимо, это были такие же примитивные хижины, как и у курайшитов в первые десятилетия.
[+4] Caskel, 1966, Bd. 1.
[+5] Watt, 1958, с. 23.
[+6] При средней для Аравии плотности кочевого населения около 1,5 чел./км2 в хараме Мекки (320 км2) могло бы прокормиться около 480 кочевников, а, учитывая, что мекканцы пользовались некоторыми пастбищами и вне харама, можно удвоить это число.
[+7] Kister, 1965a, с. 122. В изданной части «ал-Муваффакийат» аз-Зубайра б. Баккара, к которому восходит это сообщение, соответствующее место отсутствует.
[+8] Балаз., А., с. 63.
[+9] Насколько неясна была даже ранним арабским историкам роль каждого из братьев, свидетельствует, например, такой разнобой в сведениях: ал-Балазури сообщает (со слов Ибн ал-Калби), что Хашим заключил соглашение с «царями Сирии», Абдшамс — с «владыкой Хабаши», ал-Мутталиб — с царями Йемена, а Науфал— с «царями Ирака» [Балаз, А, с. 59; И. Са'д, т. 1, ч. 1, с 45; Кала'и, с. 207–209], а в анонимном «Нихайат ал-араб» [Kister, 1972, с. 61–62] Хашим один заключает соглашение с йеменцами, едет к эфиопскому правителю Абрахе ал-Ашраму, договаривается в Сирии с Джабалой б. ал-Айхамом и сасанидским царем Кубазом (Кавад I, 488–531). В последнем сообщении бросаются в глаза анахронизмы- Джабала б. ал-Айхам — современник Мухаммеда и дожил до 40-х годов VII в., Абраха был правителем Йемена, а не Эфиопии.
[+10] Kister, 1965а, с. 116–121. П. Кроун отрицает роль Мекки как крупного центра транзитной торговли, полагая, что ее связи охватывали только Хиджаз. Отрицает она и значение Мекки как культового центра в превращении ее в торговый центр [Crone, 1987, с. 109–115, 149–185].
[+11] Союзники-халифы отнюдь не были бедняками, адоптированными богатым родом, среди них были и состоятельные люди [Goto, 1976]
[+12] Азр., с 436—441
[+13] Там же, с 104—111
[+14] Sprenger, 1861, Bd. 3, с CLIII
[+15] Hamidullah, 1959, vol. 1, с. 29.
[+16] М. Хамидуллах исходит из того, что в битве при Хунайне (см. гл. 4) отряд мекканцев составлял 2000 человек. По более определенным сведениям, мекканцы, подняв всех боеспособных мужчин для похода на Бадр (см. гл. 3), смогли собрать только 950 человек, оставив город без защитников [Вак, с. 26–32; Вак., пер., с 42–43] Добавив к ним 30–50 человек, находившихся в караване Абу Суфйана, 100 мусульман, покинувших Мекку с Мухаммадом, и 100–200 мужчин, не участвовавших в походе из-за болезней или по каким-то иным причинам, мы получим 1200–1300 мужчин в возрасте от 15 до 60 лет, которые обычно составляют 25–28 % всего населения (доля этого возраста при любом возрастном составе популяции мало меняется и колеблется около 50 % [Sauvy, 1956, с. 97–98], по ряду данных, доля мужчин этого возраста может иногда достигать 27–28 %); учитывая неизбежное наличие инвалидов, мы должны снизить долю боеспособных мужчин до 23–24 % всего населения. В данном случае это составит 5213–5652 человека. Усреднив эту цифру до 5400 и прибавив по два раба на семью, мы получим около 7500 жителей.
Наиболее простой способ определения численности населения по площади города в данном случае ненадежен, так как нам неясен характер застройки. Обычно для не очень тесной полутораэтажной застройки характерна плотность населения в 100–150 чел./га. В этом случае на 60 га застройки в Мекке мы получили бы 6–9 тыс. жителей.
Наконец, у нас имеется возможность использовать достаточно точные сведения о численности группы абдманаф для установления общей численности населения города. По генеалогическим спискам, в роде Абдманафа насчитывалось 155 мужчин поколения Мухаммада, предшествующего и следующего за ним поколений [Caskel, 1966, Bd. I, № 5—14]. Учитывая возможные пропуски и наличие некоторого числа детей второго от Мухаммада поколения, мужскую половину этого рода можно увеличить до 200 человек, тогда весь род (вместе с халифами) составит 450–500 человек. Сведения о численности других родов менее полны, генеалогические списки явно отражают не весь их состав. Крупнейшим был, видимо, род махзум, выставивший для похода на Бадр 180 бойцов (вместе с халифами), что дает общую численность рода 900 человек; род зухра выставил тогда 100 бойцов, что может соответствовать общей численности рода около 450–500 человек. Считая, что остальные 9 родов, жившие в Мекке, имели среднюю численность 500 человек (харис и амир были малочисленны) мы получим еще 4500 человек, а всего — 6300–6400 человек (вместе с рабами — до 8500 человек).