Военную операцию «против осетин» по поручению графа Паскевича возглавил военный губернатор генерал Стрекалов, командование войсками и «исполнение» карательных мер было возложено на генерала Ренненкампфа. Схема движения карательной экспедиции по Южной Осетии разрабатывалась военным штабом в Тифлисе под руководством самого Паскевича. Накануне графу собрали все сведения, касавшиеся Южной Осетии, в том числе материалы, относившиеся к проведению всех предыдущих карательных экспедиций в Осетии. Одиннадцать пунктов этой схемы предусматривали детали военной операции. В десятом из них повторялась общая задача, ставившаяся перед экспедицией: «Вообще с жителями, – указывалось в нем, – которые покорятся добровольно, наблюдать кроткое и справедливое обращение; но тех, кои будут защищаться в своих селениях, обняв со всех сторон, истреблять, давая пощаду покоряющимся и забирая в плен с женами и детьми; жилища же их разорять в пример и страх другим». Однако особенность ситуации заключалась в том, что Южная Осетия, как и все другие районы Осетии, рассматривала себя в составе Российского государства. Ее население требовало от российских властей освобождения от грузинских притязаний и перевода крестьян в разряд «казенных». Это требование, собственно, и рассматривалось как «непокорность» России. Со своей стороны, жители Южной Осетии, увидев у себя российско-грузинские войска, вооруженное нападение понимали как новое насильственное подчинение их грузинским тавадам.

18 июня 1830 года войска вступили в Цхинвал. На другой день генерал-адъютант Стрекалов произвел «осмотр» войск, проверил их готовность к военным действиям и приказал генералу Ренненкампфу начать карательную экспедицию. В тот же день, 19 июня, российско-грузинские войска численностью более 2000 солдат вступили в Джави – один из крупных населенных пунктов Южной Осетии. Не зная о причине появления большого количества войск, жители села ушли в лес и оттуда выслали к Ренненкампфу 18 своих представителей. Получив от генерала заверения, «что цель экспедиции не есть истребление их жилищ», они вернулись в свои дома. Жители Джави, а также другие села, входившие в Джавское общество, выдали войскам аманатов. Из Джави генерал Ренненкампф направил князя Мачабели с отрядом в Кешельтское общество, чтобы он привел жителей этого общества в покорность и взял у них аманатов. Сам он направился «по трудной дороге» Лару в селения Цамаду, Биквуама и Дуадонастау. Маневр Ренненкампфа был также направлен против жителей Кешельтского общества. В обход сюда же двинулся отдельной колонной подполковник Берилев. Против кешельтцев был брошен еще один отряд под командованием грузинского князя Гурамова. Окружив со всех сторон Кешельтское общество, на которое, как на феодальное владение, претендовали князья Мачабели, войска приступили к военной операции. Местные крестьяне, видевшие грузинских князей вместе с российскими войсками, ясно понимали цели, с которыми к ним пришли войска. Они вступали в неравные бои и оказывали регулярным войскам упорное сопротивление. По свидетельству самого Паскевича, «войска... проходили под пулями» осетин, превращавших свои села в укрепления. К кешельтским крестьянам присоединилось Магландолетское общество, отказавшееся прислать к Ренненкампфу своих депутатов. Опасаясь всеобщего выступления осетин, генерал обратился к жителям с воззванием, полным угроз: «Повторяю, подумайте, что вас ожидает? – писал Ренненкампф, – не война с россиянами, нет, с вами воевать не будут, вас истребят, как непокорных подданных, как врагов общего спокойствия, как людей, желающих собственной гибели. Придут войска, придет грозный военачальник граф Паскевич-Эриванский, он, следуя велению великого монарха, рассеет непокорные племена ваши. Не спасут вас тогда ни мольбы отчаянные жен, ни слезы и рыданья детей ваших». Генерал не обманывал, он говорил правду... В его угрозах нельзя было не заметить стремления свести свою карательную миссию к минимальной крови. Но угрозы Ренненкампфа не пугали жителей, уверенных: господство грузинских князей – это тоже истребление людей, но более изощренными методами. Население Кешельтского общества покинуло свои дома и ушло в горы. Российско-грузинские войска сжигали дома. Несмотря на это, вооруженное сопротивление местных жителей нарастало. В Бикойтикау Ренненкампф расположился лагерем. С боями продвигалась по Южной Осетии колонна под командованием Берилева. Когда она вступила в села Дамцвари и Кола, завязался первый настоящий бой. Накануне жители этих сел ушли в горы, остались здесь только их защитники. Село Кола подожгли его жители, давая этим понять, что разрушением сел командование никого не напугает.

22 июня обе колонны российско-грузинских войск двинулись к горе Зикара, где сосредоточилась значительная часть населения Южной Осетии. Узнав о приближении войск, беженцы-осетины уходили дальше – одни перебирались в Кударское ущелье, другие еще дальше – в Имеретию. Зрелище напоминало горную лавину, от которой пытались спастись люди. Одна из вооруженных групп заняла в сожженном селе Кола, где жила фамилия Кочиевых (Коцта), боевую башню и отсюда вела прицельный огонь. Осетины, хорошо отличавшие грузинские отряды от российских, старались вести стрельбу по грузинской милиции. Эту избирательность заметило командование. Граф Паскевич доносил, что в одном бою легко были ранены два русских офицера и три рядовых, при этом тяжело (со смертельным исходом) были ранены девять грузин, трое из «коих князья и дворяне». В связи с этим вернемся к князю Бардзиму Мачабели, накануне направленному в Кешельтское общество. Его появление среди местного населения столь бурной реакции, как ожидалось, не вызвало. На этот факт обратил внимание исследователь З.Н. Ванеев, считавший, что именно тогда у генерала Ренненкампфа возникло подозрение, что у князей Мачабели отсутствует искренняя привязанность «к русской власти». По мнению Ренненкампфа, упорное сопротивление осетин российско-грузинским войскам во многом объяснялось двуличием князей Мачабели, будто бы настраивавших осетин против российских властей. Генерал явно преувеличивал влияние князей на осетинское крестьянство, однако не исключено было, что Бардзим Мачабели к масштабным военным действиям командования в Южной Осетии отнесся ревниво, подозревая, что это делается не для грузинских князей, а для нужд российских властей.

Основные бои развернулись у горы Зикара, где хорошо укрепились осетины. Атаки российско-грузинских войск они встречали с большим ожесточением. По своей боевитости и желанию участвовать в сражении от мужчин не отставали женщины. Стоит сказать, в Осетии хорошо известно, что женщины югоосетинских обществ заметно отличаются и внешностью, и характером, и особым положением в обществе. Они необыкновенно красивы, полны собственного достоинства, держатся независимо, необычайно трудолюбивы и жизнестойки, никогда не теряются перед тяжелыми испытаниями и нередко выступают в роли подлинных амазонок. Русский историк В. Потто, описывая бои, завязавшиеся под Зикара, не без восторга писал: «В войсках появились убитые и пленные; число их стало расти, и солдаты с удивлением замечали в среде сражавшихся женщин. Однажды, когда казаки взбирались на голый утес, из-за камней вдруг выскочила молодая осетинка и, как разъяренная тигрица, обхватила первого попавшегося ей казака, напрягла все силы, чтобы вместе с ним низвергнуться в пропасть. Страшная борьба происходила на краю обрыва. Еще мгновение – и осетинка совершила бы свой самоотверженный подвиг, но силы ее истощились: она выпустила свою добычу из рук и одна полетела в бездонную пропасть, где острые камни в куски изорвали ее тело». Картины, подобные этой, происходили ежедневно. Они вызывали не только удивление. Все – от солдат и до генералов, ранее представлявших Южную Осетию как «гнездо разбойников и воров» – поразились рыцарской храбрости противника и невольно задумывались над внутренним мотивом, заставлявшим его так самоотверженно сражаться.

25 июня российско-грузинские войска предприняли одну из последних атак на естественное укрепление горы Зикара. Но и она, как и предыдущие, не принесла результата. На отряды генерала Ренненкампфа обрушились огромные камни, и солдаты с потерями были вынуждены отступить. В тот же день, являвшийся днем рождения императора Николая I, атака войск повторилась. От нее осетинские боевые отряды понесли тяжелые потери: было убито 60 человек, захвачено в плен 17, угнано до 200 голов рогатого скота. Несмотря на это, у Ренненкампфа не было уверенности в легком завершении боев у Зикара. Генерал предложил переговоры. Осетинские старшины, видя бессмысленность сражения с регулярными войсками, постоянно пополнявшимися отрядами грузинских князей, решили явиться к генералу и принести присягу «покорности». К этому вынуждало их также тяжелое продовольственное положение как участников сражений, так и многочисленных беженцев. Однако далеко не все разделяли решение старшин. Многие, например Кабисовы, ушли в леса, а фамилия Кочиевых во главе с Бега Кочиевым продолжала свое вооруженное сопротивление в селе Кола.