— Выходит, это правда? Ты можешь сделать человека высшим?

Стил ответил горькой улыбкой.

— Если бы я мог, — сказал он, — то Лотту было бы не в чем меня обвинить. Высшим, Майкл, становишься ты сам, когда пройдешь достаточно шагов, чтобы больше не задумываться о пройденном. Тиэрин был прав в одном: я аллен, Майкл, и хочу я того или нет, но мои интересы всегда будут связаны с интересами Торра, равно как интересы людей — с Землей. Я… предчувствовал, что когда-нибудь вопрос о доверии станет главным. Вот почему я не навязывал тебе свое мнение или волю. Ты должен был сам сделать выбор, но коварство этой возможности в том, что выбор, Майкл, не обходится без потерь. Никто не смог бы заставить тебя вступить в бой с Запредельным, если бы ты сам не решился на этот шаг.

— Ты… Подожди, ты о чем?

Стил пожал плечами. Его губы дрогнули, прежде чем он сказал:

— Запредельный, Майк, никогда не представлял для Земли никакой угрозы и, тем более, не прибывал из будущего. Он — страж тех тайн, ключ к которым достается лишь тем, кто сможет разрушить неприступную стену его высшего сознания. Как известно, один из немногих способов это сделать — вызвать стража на силовой поединок и сломать печать, за которой находится долгожданный ответ.

— Вы…

Майкл запнулся. Кровь стучала в висках, ослепив его, будто внезапная, горькая правда.

— Вы использовали меня… — выдохнул он.

— Я бы так не сказал.

— Да неужели?!

— Майкл, Майкл… — вздохнул Стил. — Это ведь была твоя идея. "Землю должен спасти землянин"… старые добрые времена, да, Майк? Я ведь не советовал тебе перекраивать историю по свежим шрамам, не выдумывал воинов из будущего, даже не советовал так радикально разобраться с линкором… Надеюсь, наш договор выполнен и больше ты меня не побеспокоишь. Хитрая штука это старая дружба. Если пользоваться ей слишком часто, она бесповоротно стареет. До встречи… Майк.

— Стил! — выкрикнул Майкл, но слова ударили в пустоту. Силы покинули его так же внезапно, как и появились перед лицом опасности. Он уже не хотел ничьих откровений, ни лжи, ни правды… ничего.

ХXVII

Это была бесконечная ночь. Мир утопал в тиши, сковавшей огромное здание. Стены окутал мягкий мрак, погрузив его в пустоту, стирая все то, что было значимо при свете солнца, а сейчас превратилось в безликие тени под бледным сиянием луны. Тонкий, холодный луч пронзил стекло и легким касанием опустился на пол, словно лезвие меча, словно радуга из всех оттенков бесцветного, на мгновение выхватив из плена тьмы его бледное лицо. Неподвижный взгляд Майкла был прикован к потолку, а губы едва шевелились, вторя бесконечным мыслям. Тишина и тьма превратились в вечность, и он уже не знал, жив он или нет — настолько сильной была боль.

— Майор О'Хара?

Эти слова были сказаны шесть часов назад, но Майкл вновь и вновь переживал тот короткий диалог, который разом перечеркнул все оставшиеся надежды.

— Майор О'Хара? — вновь повторил голос из воспоминаний, и в памяти Майкла всплыл образ адмирала Морриса. Их было десять — десять офицеров Верховного Командования. Они стояли у двери сплошной светло-серой линией… и Майкл не видел перед собой ни одного знакомого лица. Но он видел себя… в их глазах… видел бледную тень того человека, который еще вчера был им. Мир поблек, превратившись в собственное отражение в мутной воде. Майкла окружал свет ярких ламп, но для него он больше не был светом — всего лишь отсутствием тьмы. Он дотронулся до своей щеки — и чуть не отдернул руку. Его пальцы были ледяными.

Моррис заговорил снова. Едва скрывая безразличие за циничной печалью, он сообщил Майклу, что бывший главком киноидов, используя дестабилизатор Нереальности, смог засечь местонахождение линкора "Антонио Скайлер", снабженного сложной системой маскировки, и уничтожил его, врезавшись в корабль на загруженном боеприпасами крейсере. В ту минуту, когда взрыв правого двигателя привел к почти мгновенной гибели корабля, на борту находился Юджин Симмонс, главнокомандующий Космических Сил Земли… и его дочь, Дженни Симмонс. После этих слов Майкл уже не мог его слушать. А Моррис говорил. Рассказывал о заговоре Ронштфельда, обмолвившись, что зам главкома арестован за предательство интересов Земли и тайное подписание договора о сотрудничестве между людьми и дарками, которое заверил своей подписью подосланный дарковский адмирал Тиэрин Лотт. Предупреждал о последствиях разрыва отношений с алленами, об опасности новой войны… Майкл не нашел в себе силы возражать, когда Моррис, переглянувшись с остальными, внезапно сказал о том, что в предательстве мог быть замешан не только Ронштфельд, но и другие высшие офицеры КР и КС, поэтому Совет принял единственно возможное решение о том, что временным исполняющим обязанности главкома должен быть назначен человек, раскрывший заговор. Этим человеком был Майкл О'Хара. Цепочка с "ключом" сомкнулась на его шее и рука, онемевшая от бессильной боли, вздрогнула, когда Моррис одарил его приветственным рукопожатием.

Никто не знал, что творилось в его душе…

— Разрешите, сэр?

Майкл вздрогнул. Высокий человек с аккуратной бородкой и коротко остриженными русыми волосами вырвал его из плена воспоминаний.

— Меня зовут Манфред Холстен, я второй заместитель главнокомандующего. До ваших новых распоряжений, разумеется.

Майкл с трудом заставил себя вдуматься в смысл его слов.

— Сэр, — поспешно сказал Холстен. — Вас ждет главком алленов. Он связался с нами несколько минут назад. Если вы не возражаете, я сейчас же провожу вас к главному проектору.

Майкл вздохнул. Ему были понятны причины такой спешки: многие из Командования очень желали бы оказаться среди лиц, приближенных к новому главкому, рассчитывая занять этот пост на постоянной основе, когда срок временных полномочий Майкла истечет. Когда-то он слышал, что Холстен и Ронштфельд находились в довольно натянутых отношениях. Доверившись туманному воспоминанию, Майкл кивнул и с трудом поднялся на ноги.

Взгляды проходивших мимо кололи его, словно ножи. В них сквозили все оттенки удивления, любопытства, страха, непринятия, печали… Не сделав и двадцати шагов, Майкл уже жалел, что природа не создала его невидимым. Видеть чужие чувства было тем больнее, когда его душу терзали собственные. Майкл снова погрузился в хаос переживаний, отстранившись от мира стеной тяжелого молчания. Холстен заметил, что он опустил взгляд, и предусмотрительно свернул в пустой технический коридор. Через несколько минут молчать стало невыносимо, и Майкл мрачно пошутил:

— К чему вам понадобилось вести меня в такую глушь? Подальше от Юргена и Морриса?

— Если вы согласитесь выслушать мое мнение, сэр, то я посоветую вас ни с кем сейчас не говорить. Все те воины, которые встретились нам по пути, — вы видели, что было в их глазах. Со времени трагедии не прошло и суток. Никто ничего толком не знает. Я уверен, среди них найдутся и такие, кто думает, что смерть Юджина подстроил кто-то из нас. Сейчас для вас главное — найти сильных союзников.

— А почему вы вдруг оказались одним из них? — в том же мрачно-шутливом духе спросил Майкл.

— Вы раскрыли планы Ронштфельда, — ответил Холстен. — Его отец ответственен за гибель моих родителей и младшей сестры. Я рад, что Дитеры, наконец, понесли должное наказание.

— Так тому и быть. Райдер знает о гибели Юджина?

— Нет. Но он знает вас… и, как я понимаю, кое-чем вам обязан. Если бы не вы, аллены потеряли бы львиную долю контроля над Землей. Вам не нужен Моррис, сэр. Не нужен Юрген. Вам нужна поддержка Райдера. Да, у него свои расчеты, но он не сумасшедший, вроде Кэнада, и с ним можно вести дела.

— Я одного не пойму, — с горькой улыбкой сказал Майкл. — Почему для главкома непобедимых КС так важна поддержка Райдера? Только не говорите мне, что каждый второй из Командования куплен алленским главкомом, а каждый третий — Эшли Стилом.