25 марта состоялась еще одна (вторая) запись для британского телевидения. На этот раз в Стейнс снимали передачу «Supershow». Это было первая в истории английского телевидения цветная трансляция из непрофессиональной студии. Зеппелины выступали в середине программы, за две-три позиции от «хедлайнера». Решили исполнить «Dazed And Confused». Публика принимала группу неплохо, но поначалу доминировало чувство любопытства, не более того — до тех пор пока Пейдж не взял в руки смычок. Практически мгновенно после «запила» композиция убыстрилась и перешла в драматическо-психоделическую коду. Из-под ударной установки повалил бутафорский дым, и на этом фоне Пейдж с Плантом начали свой гитарно-вокальный поединок! Фантастика! Создалось полное ощущение, что ребята прилетели с другой планеты. Впечатление полной нереальности усиливала гитара Пейджа, на корпус которой был нанесен эффектный психоделический рисунок. Именно с этой гитарой будет связана одна забавная история, которую вы узнаете чуть позже.
Едва закончился британский тур, как 24 апреля стартовало второе американское турне. На этот раз продолжительность его была чуть менее полутора месяцев, за это время предполагалось выступить 28 раз. В преддверии тура, 18 апреля, «Led Zeppelin» выступили на престижнейшем «New York Univercity Jazz Festival», имеющем почти полувековую историю. Группа выступила на одной сцене с Дюком Эллингтоном (Duke Ellinghton), Эллой Фитцджеральд (Ella Fitzgerald) и Рэем Чарльзом (Ray Charles). С точки зрения сегодняшнего дня, когда все хит-парады и музыкальные «тусовки» имеют четкую градацию по жанрам, соседство вышеперечисленных музыкантов с нашими героями выглядит несколько искусственным, но такие уж тогда были времена.
После Нью-Йорка Зеппелины совершили без преувеличения настоящий «налет» на Калифорнию. Наши друзья распоясались по полной программе. Именно после этого турне за группой закрепилась слава «самой хулиганствующей» рок-группы мира. Прекрасные концерты чередовались с дикими выходками: Зеппелины разносили номера в гостиницах, где проживали, заливали водой бунгало, где селились во время гастролей, ломали и сбрасывали с верхних этажей мебель (а команда селилась всегда как можно выше — чтобы при выбрасывании мебели достигался наибольший звуковой эффект). Особенно в этом усердствовали Плант и Бонзо, «слава» о последнем вообще опережала его самого, и, когда Грант вносил в регистрационные книги отелей имя «Джон Бонэм», администрация приходила в трепет. Впрочем, не исключено, что все это также являлось частью продуманной скандальной «раскрутки» группы. Подтверждением данного факта явилась заметка в «Los-Angeles Times», где, ссылаясь на одного неназванного управляющего отелем, было сказано, что Грант якобы заранее оплачивал предполагаемый ущерб, который могли нанести его подопечные. Более того, по предварительно достигнутой договоренности, музыкантов и технический персонал группы заселяли в номера, где в самом недалеком будущем предполагалось провести ремонт.
Бог с ними, со слухами, но две проблемы более реального характера действительно возникли перед Грантом Поскольку Зеппелины были недурны собой, то количество фанаток, передвигающихся вслед за группой, в этом турне возросло неимоверно. Если во время первого турне все посягательства на свою честь Джонс, Плант и Бонэм отвергали с порога (Пейдж по прошлому опыту был уже со всем этим знаком), то сейчас вся троица (женатая троица, к слову) с головой погрузилась во весь этот разгул, сопровождавшийся почти беспробудным пьянством. Так что траектория группы «Led Zeppelin» представляла собой не только освоенные концертные площадки и разгромленные гостиничные номера — следом за ними тянулся длинный шлейф пустых бутылок и разбитых женских сердец. Был момент, когда Плант даже попросил помощи у Гранта, чтобы разобраться в своих сердечных делах: он любил — так он утверждал — сразу двух фотомоделей из Лос-Анджелеса и всерьез собирался разводиться с Мориин.
В свете этого совсем не удивительно, что путь группы по Новой Англии во второй части турне сопровождали газетные заголовки типа «Варвары на марше! Спасайся кто может!».
Впрочем, на качестве концертов все подвиги вне сцены никоим образом не сказывались. Поэтому неудивительно, что фанаты просто души не чаяли в своих кумирах, которые были не только героями скандальной хроники, но и покорителями хит-парадов.
Роберт Плант:
«Мне кажется, что именно во втором турне люди стали интересоваться всеми нами, а не только Джимми Пейджем, который и так был достаточно хорошо известен в Америке. Пожалуй, тогда нас перестали воспринимать как группу сопровождения, а оценили как самостоятельных личностей (еще бы, один Бонэм чего стоил! — прим. автора). Надо отдать должное Пейджу — он был искренне рад этому, считая, что это только помогает нам всем в нашем деле… Девушки? Большинство из них подходили после концерта сказать нам «спасибо». Как они потом оказывались в наших номерах, я, откровенно говоря, не помню. Может, их вообще там не было?..».
Большой Питер к этому моменту уже окончательно поверил в светлое будущее своих подопечных, поэтому поднажал на Пейджа по вопросу записи второго альбома. Поскольку выступления практически не прекращались, пластинку приходилось записывать либо по ходу гастролей, либо в короткие перерывы. Одна из подобных пауз пришлась на 6–9 мая, когда команда впервые приступила к пробным записям второго альбома в «Mirror Sound Studio», располагавшейся в американском городе Мемфисе.
31 мая турне закончилось концертами в Нью-Йорке. Несколько финальных выступлений Зеппелины проводили уже в качестве хед-лайнеров — играть у них на «разогреве» теперь становилось модно и престижно.
1 июня «Led Zeppelin» в полном составе вошли в помещение «Morgan Studio» (Лондон) — Пейдж и Грант решили следовать пословице «куй железо, пока горячо». Жены и подруги в этом процессе были совершенно не нужны, поэтому ни Бонэм, ни Плант, ни Джонс домой даже не заглянули.
А уже 8 июня в Ньюкасле стартовал британский тур. Слава о наших героях, а особенно об их подвигах в Америке вне сцены, разнеслась по всей Европе, и теперь к Гранту стояла очередь не только английских промоутеров, но и европейских. Большинство эмиссаров с континента начинали с вопроса: «А правда, что вы можете разломать несколько гостиниц?».
Однако с европейскими гастролями Питер Грант решил пока обождать, дав лишь согласие на участие в одной французской передаче. Зато Англию окучивали обстоятельно.
Правда, наши друзья несколько разочаровали родную публику. Нет-нет, на концертах они играли блестяще, а вот хулиганить вне сцены перестали — может, потому, что с ними в турне отправились жены с детьми?
19 июня гастроли были прерваны, и последовал короткий марш-бросок через Ла-Манш для участия в вышеупомянутой передаче «Tous En Scene» на французском ТВ. Программа по своей сути оказалась сборной — в ней участвовали клоуны, цирковые артисты, известные французские киноактеры. И на всем этом фоне — как какая-то экзотика — появились наши друзья. Сыграли «Communication Breakdown» и кусочки «Dazed & Confused». Но как! К концу выступления «Led Zeppelin» создалось ощущение, что зал взлетит на воздух: столько мощи и энергетики вложили музыканты в исполняемый материал.
По ходу турне состоялись три сеанса аудиозаписи для ВВС, в том числе полная радиотрансляция выступления 27 июня в «Playhouse Theatre» в Лондоне.
28 июня организаторы традиционного фестиваля в Бате пригласили «Led Zeppelin» в качестве участника — но не хедлайнера — своего мероприятия. Выступали за две позиции до конца программы. В том году на фестивале блистали «Ten Years After». Джон Мэйолл (John Mayall), «Fleetwood Mac» и «The Nice».
За время английского тура группа несколько раз работала в студии, записывая новые композиции Некоторые из них — такие, как «Travelling Riverside Blues» и «The Girl I Love She Got Long Black Wavy Hair», попали в эфир радиостанции, но не попали на второй альбом.