После окончания турне Зеппелины разделились — Плант и Пейдж отправились в Бомбей, где для них была зарезервирована местная студия EMI. Роберт и Джимми предполагали поработать с Бомбейским симфоническим оркестром (запись велась на квадрофонический рекордер «Stellavox», изготовленный по спецзаказу Джимми в Швейцарии: оборудование бомбейских студий не могло обеспечить приемлемого качества). Троица — Бонзо, Джонс и Грант — отправилась домой, сделав промежуточную посадку в Москве. Бонзо всю дорогу до Москвы безбожно пил, и когда они приземлились в Шереметьево, то Джона уже прилично «колбасило». Бонэм предложил Гранту снять номер в гостинице и хорошенько оттянуться. Питер оценивающе посмотрел на советских милиционеров, затем на Бонзо, и заметил, что если их здесь выселят из гостиницы, то долго на улице они не продержатся. Не Япония все-таки.

Тем временем Джимми с Робертом засели в Индии, и в течение почти недели работали над двумя композициями — «Friends» и «Four Sticks». Там же Джимми обнаружил одного потрясающего, по его признанию, гитариста, который был куда «круче» Джона Маклафлина (John McLaughlin). Пейдж утверждал, что ему страшно подумать, что случилось бы, если бы этот гитарист попал в руки хорошего европейского менеджера. Еще неделю друзья посвятили осмотру индийских достопримечательностей. Плант пользовался огромным вниманием со стороны многочисленных уличных мальчишек, которые толпами бегали за ним и кричали: «Тедди бой! Тедди бой!».

Почти весь апрель и большую часть мая группа записывала материал к пятому альбому. Для этого арендовали знаменитый дом Мика Джаггера (Mick Jagger) в Старгрувз, к которому подогнали передвижную 24-дорожечную мобильную студию, принадлежащую «Rolling Stones». Знал бы Джаггер, какую свинью ему подложат вскоре Зеппелины, наверное отказал бы в аренде. А пока музыканты наслаждались спокойной обстановкой и хорошей погодой, записывая один номер за другим. В том же апреле у Планта родился сын — Карак (Кarac), названный так в честь известного британского полководца десятого века.

В мае перебрались в «Olympic Studios», а потом почти две недели провели в Хэдли Грандж, своей будущей штаб-квартире. В загородном доме процесс записи плавно перетек в репетиции к надвигающемуся восьмому американскому турне, начало которого было намечено на 6 июня. Вскоре Джимми решил провести репетиции в более сложной обстановке, и группа отправилась на два концерта в Бельгию и Голландию. Такие «разминки» перед главными событиями станут скоро традиционными. Причем выбор, как правило, ограничивался либо Скандинавией, либо странами Бенилюкса. Подобные концерты обычно были в достаточной степени экспериментальными, что позволяло отбраковывать ненужные песни и, наоборот, вводить в сет-лист наиболее удавшиеся.

6 июня в Детройте началось американское турне, которое оказалось наиболее удивительным в истории группы. Во-первых, оно стало самым коротким, а во-вторых, самым гармоничным. У Зеппелинов были феерические турне, как летом 1969-го или в 1975-ом, были неудачные, как в 1977-ом, но гармоничное было только одно — именно это, летом 1972 года. Из списка мест выступлений выпал «Madison», но лос-анджелесский «Форум» как всегда раскрыл им свои объятия. Хотя справедливости ради следует сказать, что Зеппелины попали-таки в «Madison Square Garden» — в качестве зрителей на концерт Элвиса Пресли.

В то же самое время в Соединенных Штатах гастролировали «The Rolling Stones», при этом двигались они почти по тому же самому маршруту, что и Зеппелины. Роллинги активно «раскручивали» свои новый двойной альбом «Exile On Main Street», а наши герои не удосужились даже внести коренные изменения в свою стандартную программу, известную публике еще по прошлому американскому туру. Трудно сказать, это ли стало причиной, но Роллингам пресса уделяла существенно больше внимания — с ними носились как с писаной торбой. Пейджа это обстоятельство задело больше других, и во второй половине турне игра группы на выступлениях приобрела еше более мощный и энергичный характер.

Перелом наступил во время первого концерта в «Нассау Колизеум», когда Зеппелины дали просто блестящий концерт. Один из журналистов в рецензии на концерт написал, что группа выдавала на сцене столько энергии, что ее хватило бы для того, чтобы осветить пол-Америки. На концерте в «Форуме» Роберт сказал, что скоро они выпускают альбом, который не будет называться «Led Zeppelin V», а имеет свое собственное название — «Burn That Candle», и группа вновь дала блестящий концерт, который длился около трех с половиной часов. В результате спрос на альбомы «Led Zeppelin» подскочил почти в четыре раза, и оказалось, что за время турне продано в два с половиной раза больше альбомов, чем у «Rolling Stones». Кроме того, у Зеппелинов залы заполнялись на 95,5 %, в то время как показатели Роллингов не превышали отметку 85–87 %. В абсолютном же выражении Зеппелины заработали за 20 концертов 850 тысяч долларов, а Роллинги — 720 тысяч, но за 32 выступления. Таким образом американское турне очередной раз стало триумфальным. Когда вышеприведенные цифры были опубликованы серьезными американскими экономическими изданиями, Джаггер приказал выбросить имущество Зеппелинов из «Стар-грувз». Правда к тому моменту в усадьбе могли остаться разве что кучка изломанных медиаторов да невозможные для дальнейшего использования вещи, типа одинокого рваного ботинка Бонзо.

30 июня группа вернулась в Англию и, по решению Питера Гранта, отправилась на двухмесячные каникулы. Новый сбор был назначен на начало сентября. К этому моменту работа над пятым альбомом была завершена, но очередные проблемы с обложкой вызвали задержку выпуска пластинки до весны следующего года. На «Atlantic Records» уже просто махнули рукой на Пейджа, — поскольку все основные идеи по оформлению конверта исходили от него, — и просто молча выполняли все прихоти гитариста. А было этих прихотей много. То Пейджу не понравился цвет неба, то ему показалось, что дети, изображенные на обложке, совсем не розовые, а синие. Вроде как трупы. То ему не понравилась фигура человека — он вдруг уловил в ней отдаленное сходство с Миком Джаггером. Сами понимаете, на кого угодно, но только не на главного Роллинга. Наконец, Джимми вроде утвердил обложку, но через два дня предложил сделать конверт альбома с разворотом. Ведь у Зеппелинов было только два таких — на втором и четвертом альбомах, теперь нужно и третий. Для коллекции.

Во время каникул Зеппелины стали активно тратить заработанные в Америке денежки — особо усердствовали Пейдж и Бонэм. Причем каждый в своей области. Пейдж отдавал предпочтение недвижимости и приобрел дом 18-го века в Пламптоне, графство Сассекс. А вот Бонзо стал, по словам Гранта, настоящим спасением для автомобильных дилеров Бирмингема и окрестностей, ибо Джон купил столько скоростных и классных «тачек», что Питер Грант очень сомневался — есть ли на свете еще один такой страстный автоколлекционер.

Пока музыканты отдыхали, Питер занялся весьма важным делом. После почти полуторамесячных переговоров он договорился о проведении на американском континенте пиар-кампании, призванной обеспечить группе соответствующее ее рангу паблисити на будущих североамериканских турах.

Первый сбор группы после каникул (кстати, Пейдж и Плант провели их вместе) получился не совсем правильным — Джонс и Бонзо опоздали. Мера наказания для опоздавших была выбрана в соответствии с неличиной опоздания: Джонса за три дня прогулов оштрафовали на три тысячи фунтов, а Бонзо за неделю сибаритства — пятью оплеухами. которые лично ему выписал Питер.

После недельных репетиций в лондонском «Rainbow Theatre» группа вновь погрузилась в самолет и, совершив 36-часовой перелет, приземлилась в Токио, где 2 октября стартовало второе японское турне. На этот раз все поведение Зеппелинов на гастролях крайне строго контролировалось Питером, который заранее предупредил, что никаких шалостей не простит: при этом он выразительно посмотрел на Бонзо. Бонзо скромно потупил глазки и пообещал, «что морепродуктами увлекаться не будет». «А я не про морские продукты, мать твою, Джон! Я про виски и прочее дерьмо!»