Уследила однажды девица, как Ванюша выходит на прогулочку по родному переулочку, шепнула:

— Без тебя — никуда! А застит нам дорожку заморский гостюшка матросик. Прельстил отца штаниками с колокольцами!

— Загадала загадку! — тряхнул кудрями Ванюша. — Если я в своём деле художник, то и матросик, должно, в своём — музыкант. Да где наша не пропадала!

Царя Еропку зло на Ванюшу разбирает, а сделать ничего не может. Художник не работник, его не заставишь скакать, бегать, да прыть показывать. Ладно, к утешению сердечному заморский гостюшка матросик в барабан ударил.

— А-то? Мы-то? Наше дело понаряднее! Гроша ломаного сапожное дело не стоит!

И вдоль да по площади гуляет, грудь навыкат, нос вверх.

А Ванюша что? Бочком, бочком, поклонился:

— Не мне, хозяину, наперёд лезть! Гостю первая тарелка, первая чашка, первое слово!

Отнекивается заморский гостюшка матросик:

— Гостю, конечно, уважение, да хозяину — первая ложка. Вдруг недосолено, вдруг пересолено?

Так-то переговаривались-перекорялись, Ванюша выдохнул:

— Да где уж нам в калашный ряд! Известно, сапожник всегда без сапог, а у тыквы ума нет!

Тут заморскому гостюшке матросику и деваться некуда. Не в его привычке дурнем себя выказывать. Потому набрался духу, говорит гордо:

— Наше дело выше всех дел! Кораблики все моря, озёра, реки бороздят! Ветер их не остановит, волна их не собьёт! Моторы, знай, постукивают, снасти, знай, поскрипывают!

— А что, и по земле постукивают? — спросил Ванюша спроста, — и по земле поскрипывают?

Охнул заморский гостюшка матросик, а честно признал:

— Твоя взяла! Без корабликов на земле можно обойтись, а без сапог в море не обойдёшься! Великое твоё дело, Ванюша, хоть и мало кто ценит!

— Да и без твоего дела водицу не одолеть, — уважительно отозвался Ванюша, — а раз у тебя незадача, прими сапоги-скороходы, чтобы до моря веселее дойти. Там, гляди, на море, и девица тебя какая поджидает.

Видит царь Еропка, штаники с колокольцами уплывают, крепко-накрепко дочку за руку держит. А дочка чуть пальчиками шевельнула — и рука уже у друга любезного, Ванюши желанного!

Эх и ударили бараны в барабаны! Эх и задудели утки в дудки! Эх и заквакали собаки! Эх и загагали коты! Эх и поползли раки задом наперёд! Эх и рванули щуки сети! Эх и заломил петушок свой гребешок! Эх и вытаращила глаза коза! Эх и откомарили комарики-сударики камаринскую! Эх и подскочил воробышек, чирикнул:

— Прочь с дороги, разгуляйтесь, ноги!

Развеселился народ на целый год, затеялся пир на весь нашенский мир!

И я там был, сладкий квасок пил да эту сказочку для вас прихватил.

Емельянушка и Настя

Спокойно жил Емельянушка. Сам не волновался, других не волновал. И так ему хорошо было, что и век скоротать в полном покое собирался.

И вдруг повстречалась Емельянушке обыкновенная девушка Настя. Чем уж она взяла за сердце Емельянушку трудно сказать, а взяла. Емельянушка и не хотел, а пошёл к дому Насти.

Сначала шёл весело, а потом и голову повесил, раздумался: «А вдруг Настя будет опаздывать на свиданье? А что если чего доброго когда и совсем не придёт? Нет уж! Зачем это мне такое беспокойство? То думай — не случилось ли чего в дороге, то гадай — не разлюбила ли».

И повернул домой.

Дома Емельянушка покойно спал, степенно гулял, безмятежно на крылечке сидел. Так-то сидел-сидел да и придумал: «Пойду к Насте. Вдруг за меня замуж пойдёт».

Сначала шёл весело, а потом и голову повесил, раздумался: «А вдруг у Насти такой тяжелый характер, что и со свету сживёт? Ну нет уж! Ни к чему такое беспокойство!»

И повернул домой.

Дома Емельянушка покойно спал, степенно гулял, безмятежно на крылечке сидел. Так-то сидел-сидел да и придумал: «Пойду к Насте. Вдруг она уж и свадебный стол затеяла?».

Сначала шёл весело, а потом и голову повесил, раздумался: «А вдруг Настя не меня, а другого ждёт? Ну нет уж! Ни к чему такое беспокойство!»

И повернул домой.

Дома Емельянушка покойно спал, степенно гулял, безмятежно на крылечке сидел. Так-то сидел-сидел да и придумал: «Пойду к Насте. Вдруг подскажет, как мне быть?».

Шёл Емельянушка, шёл, да так до дома Насти и дошёл. Огляделся, а на крылечке и сама Настя стоит. Обрадовался Емельянушка, спрашивает:

— Не меня ли, Настя, ждёшь?

А девушка весело спрашивает:

— Тебе какую Настю, дедушка, надо? Здесь живут бабушка Настя, мама Настя и я, внучка Настя.

Ничего не ответил Емельянушка, охнул только и подумал: «Надо было бы и сегодня с полдороги воротиться. Об одной Насте горевал-горевал, а теперь горюй сразу о трёх!»

Дороги

Много дорог на свете. Самых разных: трудных, весёлых, хитрых. А по какой дороге до счастья дойдёшь, кто подскажет?

Вот так-то думал Ерёмушка, первый парень на селе, когда нечаянно услышал, что в соседнем селе росла-росла и выросла всем на удивленье работница, всем на радость заботница Катя-Катюша.

Разохотился Ерёмушка дойти до Катюши, удержу нет. Налегке собрался, сразу прикинул: «На весёлое счастье иду, по весёлой дорожке и шагать надо! И гладко, и сладко, и приятно!»

А если так, вот тебе и весёлая дорожка! Под ноги сама стелется. Иди без слёз, иди без труда, иди без убытков. На весёлой дороге весело! Тут пляши, там пой, а чуть подальше музыка рекой!

И пошёл, и пошёл Ерёмушка! Там попляшет, тут попоёт, здесь на балалаечке струны переберёт. Шёл так, шёл, на овраг наткнулся. Не переехать, не перейти, не переползти.

Заскучал Ерёмушка, да как шёл, так и вернулся налегке домой. Стал думать да гадать, по какой дорожке путь продолжать. Думал-думал, придумал: «Много времени на весёлой дорожке потерял, надо по хитрой дорожке пойти».

И припустился по хитрой дорожке. Тут словчит кочку перепрыгнуть, там смудрит поворот срезать, здесь не на горку, а под горку сноровит. Шёл так, шёл, на болото наткнулся. Не переехать, не перейти, не переползти.

Заскучал Ерёмушка, да как шёл, так и вернулся налегке домой. Стал думать да гадать, по какой дорожке путь продолжать. Думал-думал, голову опустил. Дорожка-то осталась одна: трудная. Гадай, не гадай, а по этой дорожке ступай!

Шагнул Ерёмушка на трудную дорожку — охнул: здесь бугор, тут болото, там овраг! А повидать Катю-Катюшу сердце велит. Или уж и ни на что и не способен?

Поднабрался храбрости Ерёмушка, за лопату взялся. Скоро, нет ли бугор срыл, землю в овраг скинул, платину сделал. А там, где бугор был, поле пшеницей засеял.

От оврага к болоту пошёл — канаву прорыл, из болота воду в овраг спустил. В пруду рыбу развёл, на болоте траву посеял.

Распрямился Ерёмушка посмотреть, далеко ли ещё до села Катюшина осталось, а оно тут, рядышком. И Катя-Катюша на крылечке своего дома стоит да и ласково так говорит:

— Заходи, Еремеюшка, отдохни с устатку, а я корову на твоём лугу попасу, молоком тебя угощу. Пшеницу скошу, муки намелю. В озере рыбы наловлю, пироги рыбные затею.

Вот тебе и трудная дорога! Ищешь одно — найдешь вдесятеро.