– Не возражаю…- и мы двинулись к двери пассера, из которого она только что вышла. Вошли… я даже не сообразил, что мы, тем самым, нарушили запрет… а через пару секунд вышли в каком-то доме. В комнате за столом сидела – ну, просто очень симпатичная – девушка. При нашем появлении она удивлённо вскинула брови и, переведя взгляд на своего собеседника, поливавшего цветы на веранде, неуверенно произнесла:

– Джерри, это – к тебе?

Джерри, удивлённо переводя взгляд с Лин на меня и обратно, хмыкнул; затем, поставив лейку, вошёл в комнату, и, пристально глядя Лин прямо в глаза, спросил:

– Катаешь Землян?

– Землянина.

В ответ – удивленный взгляд, будто говорящий: 'я понимаю, что ты не считаешь корректным обобщать, но ведь и этот случай – пусть единичный – объяснить всё же надо, не так ли?' Лин улыбнулась:

– Его каталожный номер – 17.

Последовало минутное замешательство (похоже, Джерри 'советовался' с системой), затем – вздох и – вслух:

– Извини, против него действительно нет возражений. Но согласись: увидеть выходящего из пассера Землянина – это озадачивает… Тем более, что еще вчера был категорический запрет…

– А сегодня – разрешено 17-му, 2-му и 5-му,- отпарировала Лин,- и, заметь: два из них – мои!- Добавила она кокетливо.

– 2-му, говоришь?- Вскинул брови Джерри.- Тогда – позвольте представить: Вероника Снифф – каталожный номер 2!- И он, взяв девушку за кончики пальцев, развернул её к нам. Девушка привычно сделала 'легкий книксен', но вопрошающий взгляд был устремлен на Джерри:

– Что ты хочешь сказать?- Спросила она, и, услышав этот голос, я, кажется, окончательно понял, почему Джерри выбрал именно её.

– Он хочет сказать, что с этого момента ты можешь путешествовать по всем пассерам вашей планеты. Правда, только в его сопровождении,- улыбаясь, изрекла Лин.

– Кстати,- добавил, обращаясь к Веронике, Джерри,- Ну, это, как ты уже знаешь, Лин – самое очаровательное существо в нашей команде… А это – (он кивнул на меня) – номер 17-й…- он на секунду задумался,- знакомься: Гарри Ованесян – тот Землянин, которого это очаровательное существо выбрало, чтобы отдохнуть с ним на берегу моря в свой первый свободный день на вашей планете…

…Заканчивая фразу, он крепко пожал мне руку. При этом на лице его была та особая доброжелательная улыбка, свойственная, похоже, им всем и которой Лин покорила меня в первый день нашего знакомства.

– Может, вам стоит тоже воспользоваться предоставленной возможностью и посетить заснеженный город?- Попытался и я 'вставить умное слово'. Неожиданно Веронике это понравилось:

– Послушай, Джерри, мы ведь ни разу не путешествовали вместе… И потом – принести сюда немного снега – ведь это тоже неплохо, правда?

– Не забудьте только одеться,- продолжал умничать я,- там в прихожей висит кое-какая одежонка, так что замерзать или привлекать к себе слишком много внимания на улице не стоит…

…Короткий понимающе-снисходительный взгляд Джерри несколько остудил мой пыл, а слишком откровенно улыбающееся лицо Лин окончательно отбило желание лезть со своими советами…

– Ладно, до встречи!- Лин помахала ребятам рукой и добавила: Не стесняйся обращаться, если заблудишься в городе!

– На этот раз ты, надеюсь, спать не собираешься – так что постараюсь обратиться раньше, чем заблужусь,- отшутился Джерри и пара скрылась за дверью пассера.

– Джерри знаменит в нашей команде тем, что однажды полтора часа блуждал в городе, который я знала достаточно неплохо… Когда же его спросили, почему он не обратился за помощью ко мне – он заявил, что я в это время спала и он не хотел меня тревожить. Это, в общем-то, никого не удивило бы, если бы все окружающие не знали, что значит для меня Джерри и что я давно дала ему полный доступ ко всей своей информации – причём не только в системе… Иными словами, он мог считать у меня в голове все, что ему заблагорассудится, не утруждая себя тем, чтобы меня разбудить. Когда же ребята спросили: 'Но, Джерри?…' – он ответил: 'Да, я понимаю, но… В данном случае мне оказано большее доверие, чем я способен на себя принять…'. Признаться, после этого случая я почувствовала к нему поистине собачью преданность… Это уже даже не любовь, а какое-то рабское преклонение… Он мне теперь настолько необходим, что я не смогу без него не только год или два – из-за чего я, собственно, и попала в эту экспедицию – но и… пожалуй, даже неделю…- с грустной улыбкой просвещала меня Лин. Тем временем мы уже вышли из дома, перешли дворик и шли вниз по тропинке, бегущей среди мандариновых деревьев. Лин замолчала. Наконец вдали показалось море. Почувствовав некоторую неловкость, я попытался напомнить, о чём мы говорили у меня дома.

– Да, словари…- очнулась Лин,- Надо сказать, что с этим делом у вас 'бардак изрядный' – так, кажется?

– Почему это?- Изумился я.

– Как тебе сказать… Когда мы начинали создавать вашу языковую базу, меня просто поразил тот факт, что у вас, по сути, нет ни одного полностью актуального словаря. Можно взять любой из них – и где-то за полчаса найти с дюжину слов, которые активно употребляются, но в словаре отсутствуют. Собственно, о какой актуальности можно говорить, если словари порой не переиздаются по 10 лет! Не говоря уже о том, что вновь изданный словарь, как правило, тоже не актуален… Или вообще представляет собой просто копию предыдущего, уже 'древнего' издания…

– И что ты предлагаешь?

– Ничего. Это, в общем-то, ваши проблемы… У нас они как-то не возникают.

– Интересно…

– У нас, как правило, не издают словари. Просто где-то в системе есть глобальный словарь, который ведёт группа серьёзных лингвистов. К любому слову есть 'толкование' – краткое объяснение его значения, 'история образования' или 'происхождение' – описание того, откуда и когда это слово появилось в языке, список ссылок на источники, позволяющие более точно понять слово, если оно является, например, профессиональным термином, ссылки на равнозначные слова в других языках и куча другой информации. Любой абонент может воспользоваться этим словарём в любом качестве – толкового, энциклопедического, орфографического, переводного…

– А как же актуальность?

– Любой абонент, обнаружив, что в словаре нет какого-либо слова, добавляет его в список слов (собственно, в орфографический словарь) и, если может, даёт его толкование, описывает историю происхождения и т. п… Все добавки, сделанные абонентами, хранятся отдельно и стандартом языка не являются. Система набирает статистику употребляемости этих слов, анализируя все передаваемые текстовые сообщения, а 'группа поддержки' – принимает решения о том, достаточно ли это слово 'устоялось' в языке, чтобы быть включённым в основной словарь. Эта группа может также править определения, изменять орфографию и т. д. Бывает, что слово внёс один абонент, определение давали ещё трое, историю появления только через пару лет определил ещё кто-то… В любом случае общее правило ответственности за достоверность информации действует и здесь: система помнит, кто является источником той или иной информации, кто и когда вносил какие-либо изменения… Разумеется, все эти сведения общедоступны.

– А если абонент даст неверное определение?

– Внеси своё. В любом случае в системе будут присутствовать оба, но первым будет демострироваться определение, выбранное лингвистами 'группы поддержки'. Собственно, разрешение 'конфликтных определений' – одна из их функций.

– И много разных 'источников' обнаружится, если прошвырнуться по словарю?

– Про… чего? А, поняла… Ну, я однажды 'прошвырнулась'… Где-то классе в пятом, если сравнивать с вашей системой образования. Распределение было примерно следующим: процентов 40 определений принадлежит группе, создававшей словарь (т. е. это – определения давностью более века). Еще 30 – непосредственно внесены 'группой поддержки'. Остальные достаточно равномерно распределены по очень большой группе, из которой редко кто имеет более полупроцента. Большинство ограничивается 1-2 словами, причём часто – без определений, которые даются позже другими абонентами или лингвистами. Размер 'неофициальной' части (она содержит слова, ещё не ставшие стандартом) был тогда где-то около 2 процентов.