Реклама не обманула, гонорея быстро пошла на спад. Увы, ещё через десять дней воспаление уретры возобновилось. Обратившись по прежнему адресу, искатели наслаждений узнали о том, что у них, скорее всего, имеет место инфицирование хламидиями, причём плата за новое обследование и лечение обрекала “гедонистов” на аскетическую жизнь, полную экономии и лишений в течение долгого срока.

Ещё через год один из “гедонистов” попал ко мне на приём в связи с развившимся у него бесплодием.

Разумеется, рассказанная история не имеет никакого отношения к гомосексуальности. Зато она не оставляет сомнений, что мы вступили в эру “потребительского гедонизма” “от Москвы до самых до окраин”. Такое положение дел не может не тревожить сексолога.

Потребительский (он же рыночный) гедонизм болезнетворен в той же мере, что и другие его подвиды – индивидуалистический или групповой.

Разумеется, в геевских клубах и дискотеках, рекламу которых мы цитировали, идёт откровенная купля-продажа сексуальных услуг. По словам С. Парамонова: “Несостоятельная, но привлекательная молодёжь платит за веселье зажиточной, но подувядшей старости своим единственным богатством – натурой” . И. Кон, цитируя Парамонова, приходит к справедливому выводу о том, что: “Романтически настроенному интеллигенту “голубая” дискотека кажется “перевёрнутым миром”, где “цыплят по осени считают”.

Хотя всё это отнюдь не приводит в восторг врача, но основная проблема даже не в торгашеском духе подобных клубов, а в том, что бесконтрольная смена партнёров в их тёмных комнатах ничуть не менее опасна для здоровья, чем в туалетах и на “плешках”.

Может быть, они безопаснее хотя бы в плане “ремонта”? Увы, и эта опасность сохраняется здесь в полной мере. Вот как описывает Дмитрий Лычёв погром, учинённый милицией в одном из таких клубов :

«В московский гей клуб “Шанс” ворвались милиционеры в масках, с автоматами и, зверски избивая всех подряд, залив помещение кровью, увезли часть людей в неизвестном направлении. Создавалось впечатление, что они были под наркотиками или пьяны, ибо их поведение явно не было нормальным. Вот некоторые свидетельства потерпевших.

"Я собирался уходить, когда услышал крики. Отреагировать не успел, так как получил удар по спине и упал. Меня схватили за голову и ударили об стену. Люди в форме спрашивали меня, хочу ли я получить ещё. Я молчал. Рядом на полу кто-то лежал, над его головой держали пистолет".

"Я услышала, как один из милиционеров в ответ на вопрос, куда нас везут, ответил: "Мы занимаемся очисткой города от вас, мразей, геев и лесбиянок, мы везём вас в поля расстреливать". Вы можете себе представить, в каком состоянии находились люди в автобусе".

"Я видела, как изуродовали кому-то лицо, и один из милиционеров крикнул, чтобы его в отделение не брали".

"В тот день в 70-е отделение милиции привезли 11 человек (со мной вместе), заперли в изоляторе, не разрешали справлять естественные потребности, не давали еды и воды".

"Всё время били и угрожали. Привели в какое-то помещение, поставили к стене, руки за голову. В таком положении мы простояли около четырёх часов. Всё это время вокруг нас ходили люди в масках и били по спине, по шее и по почкам. Оскорбляли. Давили на психику".

"Когда один из ребят, не выдержав стояния у стены, упал, к нему подбежали и ударили пять-шесть раз. Не могу этого забыть".

"Мне милиционеры подбросили какую-то таблетку, и один из них сказал, чтобы я признался. В случае признания, обещал, что дадут "всего" три года тюрьмы. Я всё отрицал и говорил, что таблетка подброшена. Меня посадили в камеру без света, где было трудно дышать. Там я провел 12 часов".

Жаловаться в прокуратуру не стал никто: "Там же круговая порука! Никто не поручится, что тебя не посадят в тюрьму по твоей же жалобе"».

Пикантная деталь: рассказывая эту историю, Дмитрий Лычёв умудрился обойти молчанием важную тему: а кто был инициатором этого милицейского рейда? Не исключено, что всё это беззаконие заказали владельцы какого-то конкурентного гей-клуба. Так что, оплачивая свои удовольствия в одном из “голубых” злачных мест, кое-кто платил за своё же последующее избиение в другом.

Как нейтрализовать болезнетворный потенциал потребительского гедонизма?

Образ жизни, ориентированный на потребительский гедонизм, став массовым явлением, не замедлил привести к самым печальным последствиям. Врачи обескуражены стремительным ростом вензаболеваний, в том числе и СПИДом, сексуальных расстройств и бесплодия. Подростки 17–18 лет, страдающие хронической хламидийной инфекцией мочеполовой сферы, приведшей к тяжелейшей форме бесплодия, – повседневное явление в работе сексологических кабинетов. Борьба же с этим явлением, грозящим обернуться национальной катастрофой, бойкотируется СМИ и всеми уровнями власти.

Для всевозможных борцов за нравственность излюбленная мишень критики – откровенные постельные сцены в телевизионных передачах. Суровые обличители, однако, ошиблись адресом. На самом деле, эротика, которой напичканы боевики, триллеры и мелодрамы, способна вывести из душевного равновесия лишь пожилых зрителей, воспитанных в духе ханжеского пуританства прежних времён. Новое поколение приобрело стойкий иммунитет к эротической интоксикации, которой поражено телевидение. Назойливые “занятия любовью”, скроенные по одним и тем же шаблонам и часто идущие во вред фильму, оставляют зрителя равнодушным и даже раздражают его.

Зато на мироощущение молодых людей и на их сексуальное поведение мощное разрушительное воздействие оказывают рекламные ролики. Что бы ни навязывала реклама возможному покупателю, она воспитывает универсальных потребителей. Телезрителям внушается, что тот или иной сорт жвачки, зубной пасты, дезодоранта – отличительная черта всех “нормальных” молодых людей. Секс искусственно привязан к потребительским атрибутам “продвинутого” молодёжного большинства. Подружка персонажа рекламного ролика – точно такой же показатель престижа, как рекламируемое средство, устраняющее дурной запах изо рта, или определённая марка пива. Сексуальные отношения превращаются в половое потребление и воспринимаются вне связи с личностью партнёра или партнёрши – вполне достаточно, чтобы он или она соответствовали рамкам стандарта, навязываемого телевидением молодёжной моде. Секс подаётся рекламой вне связи с избирательностью, или, тем более, альтруизмом; это – совсем не то, что должно “загружать” молодого человека, настроенного на удовольствие. Смена партнёра – дело столь же простое и само собой разумеющееся, как замена одного вида зубной пасты другим, где, якобы, побольше число полезных ингредиентов. Новая случайно встреченная партнёрша тут же кидается на шею юноши из рекламного ролика, ослеплённая блеском его зубов. Его самого, согласно рекламной логике, “заводит” то, что волосы его новой знакомой вымыты рекламируемым шампунем.

Стандартные “секс-потребители” воспринимают рекламу гедонистического образа жизни бездумно и некритично. Молодёжь, живущая стандартно и проводящая свой досуг “как все”, привыкла к промискуитету как к явлению естественному и нормальному. Стали привычными и основные рынки одноразовых партнёров – молодёжные бары и дискотеки.

Особенно болезнетворно реклама воздействуют на молодых людей с невротическим развитием и акцентуацией характера тревожно-мнительного типа. Для них, страдающих невротической неуверенностью в себе, беспрестанные поиски половых партнеров – болезненный способ самоутверждения. Промискуитет, получивший в рамках “рекламного мировоззрения” статус нормы и ставший критерием успеха, принимает у невротиков характер аддиктивного поведения.

В полной мере всё сказанное относится и к представителям сексуальных меньшинств. Комплекс неполноценности – ядро интернализованной гомофобии; отсюда понятно стремление геев-невротиков постоянно менять партнёров: таким способом они хотят убедиться в собственной сексуальной привлекательности. Потому-то реклама потребительского гедонизма как престижного образа жизни воспринимается ими не просто и бездумно, подобно обычным гетеросексуальным подросткам, а как осознанная жизненная программа.