Эта мысль хорошо иллюстрируется, например, в отношении человека. Исходя из темы нашей лекции, человека можно определить как ту центральную энергию, жизнь или интеллект, который действует через материальное проявление, или форму, причем эта форма состоит из множества меньших жизней. В связи с этим примечателен один феномен, часто 60] наблюдаемый в момент смерти. На него несколько лет назад специально обратила моё внимание одна из опытнейших медицинских сестер в Индии. Она долгое время была атеисткой, но после нескольких случаев, когда она наблюдала этот феномен, начала сомневаться в основах своего неверия. Она рассказала мне, что несколько раз в момент смерти над головой умирающего она видела вспышку света, а однажды (это была девушка явно очень высокого духовного развития, ведшая очень чистую и благочестивую жизнь) комната на мгновение как бы осветилась электрическим светом. Недавно один заинтересованный исследователь письменно обратился к нескольким ведущим медикам крупного города на Среднем Востоке с вопросом, не наблюдали ли они чего-либо необычного в момент смерти пациентов. Некоторые ответили, что видели голубоватый свет, исходивший из темени умиравших, а один или двое добавили, что слышали треск в области головы. Последний пример подтверждает слова Екклесиаста о разрыве серебряной цепочки,[10] или той магнетической связи, которая соединяет внутреннюю сущность, или мыслителя, со средством его выражения. Оба упомянутых случая наглядно демонстрируют удаление 61] центрального света, или жизни, с последующим разрушением формы и рассеиванием мириадов меньших жизней.

Таким образом, кому-то из нас вполне логичной может показаться гипотеза о том, что, поскольку химический атом представляет собой крохотную сферу, или форму, с положительно заряженным ядром, которое удерживает вращающиеся вокруг него отрицательно заряженные электроны, то и все формы во всех царствах природы имеют такую же структуру и отличаются лишь степенью развития сознания, или интеллекта. Это позволяет нам считать сами царства физическим выражением некой великой субъективной жизни и логически заключить, что каждая единица в составе человечества является атомом в теле этой более великой сущности, которую некоторые Писания называют «Небесным Человеком». В конце концов мы приходим к тому, что Солнечная система есть ни что иное, как совокупность всех царств и всех форм и Тело Существа, выражающего Себя через неё и использующего её для достижения определённой цели и реализации центральной идеи. Все эти выводы нашей окончательной гипотезы отражают те же три аспекта: насыщающую Жизнь, или Сущность; её проявление через форму или через многообразие форм; наличие способного различать интеллекта.

Мы не можем подробно говорить о том, как создаются формы, или в деталях рассматривать эволюционный процесс, в ходе которого атомы 62] объединяются в формы, а сами формы собираются в те бóльшие объединения, которые мы называем царствами природы. Кратко этот процесс можно охарактеризовать тремя терминами: инволюция, или погружение субъективной жизни в материю, то есть принятие живой Сущностью проводника выражения; эволюция, или использование формы субъективной жизнью, постепенное совершенствование формы и окончательное освобождение самой жизни; и закон притяжения и отталкивания, координирующий материю и дух, в результате чего центральная жизнь получает опыт, расширяет своё сознание и, используя эту конкретную форму, добивается самопознания и самоконтроля. Всё это происходит согласно базовому закону притяжения и отталкивания. В каждой форме заключена центральная жизнь, или идея, которая начинает своё проявление, всё глубже и глубже погружается в субстанцию, облекает себя в форму, отвечающую её потребностям и задачам, использует эту форму как средство выражения и с течением времени меняет эту форму на более адекватную. Таким образом, последовательно проходя через все формы, дух, или жизнь, прогрессирует до тех пор, пока не выходит на обратную дорогу и не возвращается в свою исходную точку. Таков смысл эволюции, и здесь сокрыта тайна космического воплощения. В конце концов, дух оставляет 63] форму и получает свободу, а также развитое психическое качество и постепенно расширенное сознание.

Мы можем рассмотреть эти конкретные этапы и очень кратко обсудить их. Сначала обратимся к процессу инволюции. Это период, во время которого происходит ограничение жизни в форме, или оболочке, – длительный и медленный процесс, протекающий миллионы и миллионы лет. Этот огромный цикл проходят все виды жизни. Это касается и жизни Солнечного Логоса, проявляющегося через Солнечную систему, и жизненного цикла планетарного Духа, проявляющегося через такую сферу, как наша планета Земля, и той жизни, которую мы называем человеческой; все они своей энергией вовлекают в этот процесс и ту мельчайшую жизнь, что функционирует в химическом атоме. Это великий процесс становления, делающий возможным существование и само бытие. За этим периодом ограничения, всё более плотного заключения и всё более глубокого нисхождения в материю следует период адаптации, во время которого достигается тесная взаимосвязь между жизнью и формой и который сменяется периодом совершенствования этих внутренних взаимоотношений. Форма при этом приходит в соответствие с жизненными потребностями и становится годной к использованию. А затем, по мере роста и расширения жизни в ней, происходит параллельная кристаллизация формы и она утрачивает своё значение как средство выражения. За периодом кристаллизации 64] следует период распада. Ограничение, адаптация, использование, кристаллизация и распад составляют этапы, которые проходит жизнь сущности, или воплощённая идея того или иного масштаба, стремящаяся к выражению через материю.

Давайте посмотрим, как это происходит в связи с человеческим существом. Процесс ограничения особенно заметен на примере принятия физической формы и на примере тех начальных исполненных духа противоречия лет его жизни, когда человек полон желаний, устремлений и идеалов, которые, как ему кажется, невозможно до конца выразить или удовлетворить. Далее следует период адаптации, когда человек начинает использовать то, что имеет, и выражать себя, насколько возможно, через мириады тех меньших жизней и интеллектов, что составляют его физическое, эмоциональное и умственное тела. Он активизирует свою тройственную форму и заставляет её выполнять его требования и осуществлять его замыслы, реализуя, таким образом, его жизненный план – во благо или во зло. За этим следует этап, когда он использует свою форму, насколько позволяют его возможности, и достигает того, что мы называем зрелостью. Наконец, на последних стадиях жизни, форма кристаллизуется и человек осознаёт её неадекватность. А затем приходит счастливое освобождение, которое мы называем смертью, тот важный момент, когда «пленённый дух» ускользает из ограничивающих стен физической формы. Наши взгляды на смерть 65] ошибочны: мы считаем её самым ужасным и необратимым событием, тогда как на самом деле это великое избавление, переход к большей активности и освобождение жизни из закристаллизовавшейся оболочки и уже неадекватной формы.

Всё это относится ко всем формам, а не только к физическому телу человека. То же самое можно сказать и о формах правительств и религий, о формах научной и философской мысли. Весьма интересно наблюдать это в нынешнем цикле. Всё находится в состоянии постоянного изменения, меняется прежний порядок, и мы переживаем переходный период. Разрушаются старые формы во всех сферах мысли, но лишь для того, чтобы освободить породившую их жизнь, которая создаст для себя что-то лучшее и более адекватное. Взять, хотя бы, старую форму христианства. Здесь во избежание недоразумений я должна сделать одну оговорку. Я не пытаюсь доказывать несовершенство самого духа христианства или ошибочность его испытанных и проверенных истин, а лишь хочу указать, что форма, через которую пытается выражать себя этот дух, уже исполнила своё предназначение и превратилась в ограничение. 66] Эти великие истины и фундаментальные идеи требуют более адекватного средства выражения. Христианским мыслителям в настоящее время нужно очень чётко отличать живые истины христианства от закристаллизовавшейся формы теологии. Христос дал животворный импульс. Он провозгласил эти великие и вечные истины и разослал их обретать форму и служить нуждам страждущего мира. Они были заключены в форму, а затем последовал длительный период постепенного роста и утверждения этой формы (религиозных догм и доктрин). Прошли века, прежде чем форма и жизнь приспособились друг к другу и христианские идеалы стали выражаться посредством этой формы. Ныне же наступил период кристаллизации, и расширяющееся христианское сознание сталкивается с теологическими ограничениями. Громоздкая структура догм и доктрин, выстроенная за многие века духовенством и богословами, неизбежно должна рухнуть, но для того только, чтобы заключённая в ней жизнь освободилась и создала для себя более совершенные средства выражения, которые позволят ей выполнить своё предназначение.