Изменить стиль страницы

‹1814›

Элегия из Тибулла («Мессала! Без меня ты мчишься по волнам...»). Вольный перевод 3-й элегии (1-й книги) «Ibitis Aegaeas sine me, Messala, per undas...». Впервые — ПРП, ч. 4, стр. 204—211, с заглавием «Тибуллова элегия (кн. I, эл. 3)». С исправлениями — ССП, ч. 5, стр. 52—57; ВЕ, 1816, № 12, стр. 255—261. Печ. по «Опытам», стр. 19—26, с учетом правки ст. 69 и 108, сделанной Батюшковым при подготовке нового издания книги (ст. 108 был исправлен Батюшковым уже в «Опытах» на листе «Погрешностей и перемен»). Пушкин охарактеризовал стихотворение как «прекрасный перевод» (П, т. 12, стр. 259). Одобрительный отзыв Белинского см.: Б, т. 7, стр. 228 и 230.

Мессала — Марк Валерий Мессала Корвин (64 до н. э. — 9 н. э.) — римский оратор, поэт и государственный деятель, покровитель Тибулла.

Без меня ты мчишься по волнам. В начале элегии рассказывается о том, как в 30 г. до н. э., когда Мессала отправился в Азию, сопровождавший его Тибулл из-за нездоровья остался на острове Корфу.

Феакия — древнее название этого острова.

Миро — благовонное вещество.

Делия. Этим именем Тибулл называл свою возлюбленную Планию.

Фарийские — египетские.

Рало — плуг.

Сидонский багрец — пурпурная краска, производившаяся в финикийском городе Сидоне.

Нард — растение, из которого делали благовонное масло.

Киннамон — ароматическое растение (корица).

Адский пес — Цербер (греч. миф.).

Зеницы — зрачки.

Пряслица — прялка.

Пленный

("В местах, где Рона протекает...")

В местах, где Рона протекает
      По бархатным лугам,
Где мирт душистый расцветает,
      Склонясь к ее водам,
Где на горах роскошно зреет
      Янтарный виноград,
Златый лимон на солнце рдеет
      И яворы шумят, —
В часы вечерния прохлады
      Любуяся рекой,
Стоял, склоня на Рону взгляды
      С глубокою тоской,
Добыча брани, русский пленный,
      Придонских честь сынов,
С полей победы похищенный
      Один — толпой врагов.
«Шуми, — он пел, — волнами, Рона,
      И жатвы орошай,
Но плеском волн — родного Дона
      Мне шум напоминай!
Я в праздности теряю время,
      Душою в людстве сир;
Мне жизнь — не жизнь, без славы — бремя,
      И пуст прекрасный мир!
Весна вокруг живит природу,
      Яснеет солнца свет,
Всё славит счастье и свободу,
      Но мне свободы нет!
Шуми, шуми волнами, Рона,
      И мне воспоминай
На берегах родного Дона
      Отчизны милый край!
Здесь прелесть — сельские девицы!
      Их взор огнем горит
И сквозь потупленны ресницы
      Мне радости сулит.
Какие радости в чужбине?
      Они в родных краях;
Они цветут в моей пустыне,
      И в дебрях, и в снегах.
Отдайте ж мне мою свободу!
      Отдайте край отцов,
Отчизны вьюги, непогоду,
      На родине мой кров,
Покрытый в зиму ярким снегом!
      Ах! дайте мне коня;
Туда помчит он быстрым бегом
      И день и ночь меня!
На родину, в сей терем древний,
      Где ждет меня краса
И под окном в часы вечерни
      Глядит на небеса;
О друге тайно помышляет...
      Иль робкою рукой
Коня ретивого ласкает,
      Тебя, соратник мой!
Шуми, шуми волнами, Рона,
      И жатвы орошай;
Но плеском волн — родного Дона
      Мне шум напоминай!
О ветры, с полночи летите
      От родины моей,
Вы, звезды севера, горите
      Изгнаннику светлей!»
Так пел наш пленник одинокой
      В виду лионских стен,
Где юноше судьбой жестокой
      Назначен долгий плен.
Он пел — у ног сверкала Рона,
      В ней месяц трепетал,
И на златых верхах Лиона
      Луч солнца догорал.

    ‹1814›

Пленный. Впервые ПРП, ч. 2, стр. 269—272. Печ. по «Опытам», стр. 86—90. О творческой истории стихотворения Пушкин писал: «Лев Васильевич Давыдов в плену у французов говорил одной женщине «Rendez-moi mes frimas» ‹«Верните мне мои морозы»›. Батюшкову это подало мысль написать своего „Пленного“» (П, т. 12, стр. 266). Л. В. Давыдов (1792—1848), брат поэта-партизана Дениса Давыдова, как и Батюшков, был во время заграничного похода русской армии адъютантом генерала Н. Н. Раевского-старшего. Батюшков, познакомившийся с ним еще в 1810 или 1811 г., относил его к числу «храбрейших и лучших из товарищей» (Соч., т. 2, стр. 329).

С полей победы похищенный Один — толпой врагов. По свидетельству Пушкина, эти строки — «любимые стихи» Вяземского (П, т. 12, стр. 265). Последний тоже изобразил плен Давыдова в стихотворении «Русский пленник в стенах Парижа» (1815).  

<О парижских женщинах>

("Пред ними истощает...")

Пред ними истощает
Любовь златой колчан.
Всё в них обворожает:
Походка, легкий стан,
Полунагие руки
И полный неги взор,
И уст волшебны звуки,
И страстный разговор, —
Всё в них очарованье!
А ножка... милый друг,
Она — харит созданье,
Кипридиных подруг.
Для ножки сей, о вечны боги,
Усейте розами дороги
    Иль пухом лебедей!
    Сам Фидий перед ней
    В восторге утопает,
    Поэт — на небесах,
    И труженик в слезах
    Молитву забывает!

25 апреля 1814

О парижских женщинах›. Впервые — «Памятник отечественных муз на 1827 г.», СПб., 1827, стр. 55. Входит в письмо Батюшкова к Дашкову от 25 апреля 1814 г. Сочинено в Париже, куда Батюшков попал при взятии города русской армией в 1814 г. Перед стихами говорится: «Я боюсь вам наскучить моими замечаниями. Но позвольте, мимоходом разумеется, похвалить женщин. Нет, они выше похвал, даже самые прелестницы».