— Ну, да, — Сергей посмотрел па него в упор. — Только давай сначала войдем…
— А я раз в Афгане на мину наступил, — невпопад вставил Пехота. — Правда. Под ногой так «квак», и готово.
— Это я, наверное, закладывал, — хохотнул Красавчик-Вова.
— Ага, размечтался, — беззлобно откликнулся Пехота, — это камни были! Под ногой один об другой квакнули, а я и обделался.
— Тогда точно не я, — осклабился Вова. — Мои взрывались.
Все вяло прореагировали на шутку.
— Градинас пошел! — гаркнул инструктор.
Сергей медленно подошел к зияющему зловещей темнотой входу в подземелье и остановился. Он зажмурился, задержав рвущееся наружу дыхание, потом резко выдохнул и оглянулся, подмигнув Пандису и таким образом неумело подбодрив самого себя. Пандис кивнул в ответ.
Гарольд сидел в баре за столиком и нервно курил. Перед ним стояли четыре «Устрицы в пустыне». Этот незамысловатый коктейль, состоящий из водки и целого сырого яичного желтка, особенно успокаивал нервы. Он полюбил его давно. С тех пор, как научился культурно пить и узнал, что такое нервы. Сегодня с Градинасом ему явно не везло, и нервы разгулялись не на шутку. Он должен был привести их в порядок, иначе недолго и оскандалиться, что было не в его стиле.
После второй «Устрицы» и третьей сигареты он почувствовал, что готов приступить к дальнейшей работе. Небрежным кивком подозвав официантку, он сделал приветливое лицо, что уже вполне соответствовало его состоянию, и задал вопрос:
— Тебя как зовут?
— Нонна-Мария Маурукас… А что? — переспросила она, удивленно покосившись на табличку с именем у себя на груди.
— Красивое имя, — улыбнулся Гарольд, — но я ищу Регину. Она сейчас здесь?..
— Она обедает, — вежливо ответила девушка, одарив назойливого посетителя фирменной улыбкой.
— Да?.. Где же она обедает?
— В кафе за углом. Ей там больше нравится. — Девушка продолжала терпеливо улыбаться, выдерживая марку вежливости, общепринятую для всех европейских официанток, а она, безусловно, считала себя таковой.
Гарольд опрокинул третью «Устрицу», с удовольствием проглотив прохладный желток, и поплыл.
— А что вы делаете вечером?..
— Ужинаю с мужем, — отрезала официантка и удалилась. Флирт с подвыпившими клиентами в ее обязанности не входил.
Гарольд проглотил четвертый коктейль и поднялся из-за стола, решив пообедать в кафе за углом. Возможно, ему даже посчастливится составить компанию таинственной Регине. А вдруг она окажется свободной на вечер?..
Закончив инструктаж, Бронье живо поднялся по выщербленной в камнях лесенке. У него было примерно пятнадцать минут, чтобы быстрым шагом добраться до выхода из пещеры, в аккурат к тому времени, как первый боец пройдет сквозь лабиринт.
Бронье подоспел как раз вовремя. Ободранный, весь в соплях и в грязи, несостоявшийся наемник вывалился из подземелья. Его челюсть дрожала. Зубы отстукивали джигу. Упав на землю, он затрясся в тихой истерике в ногах у Бронье.
— Ну?.. Вижу, живой ты?..
— Д-да… вроде живой… — неуверенно прохрюкал боец.
— Это ты стрелял? — как бы между прочим поинтересовался Бронье.
— Д-да. Я стрелял… кажется. Двоих убил, похоже… ну, одного-то уж точно.
— Молодец! — похвалил Бронье. — Можешь собирать манатки.
— К-как это?.. — не понял боец.
— А так!.. Нет там никаких моджахедов, солдат. Только один твой страх.
Сергей осторожно продвигался по подземелью с М-16 наперевес. Темно. Тихо. Много ответвлений. Придерживаясь левой стены, чтобы не потерять ориентир в абсолютной темноте, он старался касаться ее локтем. Впрочем, темнота сейчас в какой-то мере даже помогала ему, благодаря ей он не так остро ощущал зловещую замкнутость пространства. Где-то слышна далекая капель, лишь усугубляющая тишину, да крысиные шорохи то там, то здесь… А может, все это только мерещится? Нагромождение слабых слуховых миражей…
Сергей шел на пределе внимания, за каждый поворот сначала выводя ствол, и только потом сам. Посторонний шорох коснулся его обостренного слуха…
Чилиец крался по соседнему ответвлению, прислушиваясь к шагам Сергея… Шаги все ближе и ближе… Он уже перестал воспринимать свои шаги. Как слепой крот, он весь обратился в слух, потеряв ощущение собственного тела… Бесплотным духом он скользил в коматозной темноте подземелья… легким намеком на плоть… запахом… Он задержал вдох…
Сергей вдруг остановился, вслушиваясь в дыхание пещеры, в ее внутренний трепет… запахи… Он инстинктивно ощутил опасность, пригнулся, закрыл глаза и задержал выдох…
Между ними лишь тонкая перегородка, а в шаге — поворот. Теперь они оба не дышали, Сергей и Чилиец… Дышала только пещера. Они чувствовали друг друга, но не более того, и их обоих чувствовала пещера. Потому что, когда ты входишь в пещеру, она входит в тебя…
Не открывая глаз, Сергей вслепую изготовился к стрельбе…
Чилиец неслышно, в глухую, поднял винтовку…
Гарольд вальяжно вышел из бара. Его подгулявшие глаза бежали впереди него сперва за угол здания, потом через улочку к соседнему дому, где находилось кафе. «Устрицы» весело гуляли по телу, купаясь в яичных желтках.
Войдя в кафе, он сразу увидел женщину, которая сидела спиной. Конечно же, это она, Регина. А кто же еще? Ведь в зале кроме нее никого больше нет. Ему захотелось задать ей только один глупый вопрос: «…А что вы делаете вечером?..» Гарольд усмехнулся и направился к ней.
Близкий, едва уловимый шорох коснулся слуха Сергея. Он будто ощутил его нутром, сердцем… кишками… закрытыми глазами… закипающей кровью в мозгах… Он не реагировал. Он ждал какого-то иного звука… более отчетливого, что ли… Но услышал полное отсутствие звука…
Чилиец присел на корточки и осторожно высунул из-за угла ствол М-16.
Сергей нащупал рукой поворот и беззвучно вывернул за угол свою винтовку.
Раздался быстрый одиночный выстрел и звук падающего тела. Пещера больше не прятала звуки. Она изрыгнула их наружу, к обоим входам, так как выхода отсюда все равно нет…
Бронье вздрогнул и замер у своего входа. У другого входа встревоженно переглянулись бойцы.
Гарольд подошел к столику и тронул женщину за плечо.
— Простите. Вы Регина?
— Да… А что? — подняла голову Анна.
— Вы?..
— Разве вы меня знаете?
— …Нет… Я, кажется, видел вас недавно… в Амстердаме… у меня хорошая память на лица… Вы случайно не были на боях без правил?..
— Да… — Анна грустно вздохнула. — Что делать… Я все еще скучаю по бывшему мужу…
Сергей, зажмурившись, стоял перед Бронье. После пожирающего душу мрака пещеры он пребывал словно в состоянии невесомости, радостном и возвышенном, и совершенно слепом от бесноватой яркости полуденного солнца. Но и слепота эта была радужно-разноцветной, разбитой на множество оттенков и ощущений, праздничным салютом, взорвавшемся в глубине глаз, на самом их дне. Осознать всю эту гамму чувств в одно мгновение и прозреть было совершенно невозможно, как и осмыслить весь ужас фобии, случайно избежать смерти, тысячу раз в одно мгновение выйти на свет из темноты. Это был самый настоящий отходняк, дьявольское похмелье, быстрый переход из одной стихии в другую, кессонная болезнь, наркоз… эндорфины, выброшенные в мозг, экстаз… кайф…
Бронье в бешенстве переступал с ноги на ногу и угрожающе пыхтел, сводя и разводя плечи. Его скулы ходили желваками, ноздри раздувались от недостатка воздуха, выжигаемого солнцем и злобой.
— Вот так взял и убил?!.. Да ты кто такой, твою мать!!!..
Сергей повернул на слух свое по-идиотски счастливое лицо и улыбнулся.
— Я защищался…
— Защищался?!!.. — взревел Бронье. — От кого ты защищался?! Да если бы он захотел тебя убить, твою шкуру сейчас выволакивали бы за уши из лабиринта!.. Ты знаешь, сколько у него на счету боевых операций?!..
— Ну, и я тоже не подарок… — обиженно пробормотал Сергей, кося под полного полудурка. — Да я раз только стрельнул!.. Просто проигрывать не люблю…