– Мы любовники, Адриано.

– Мы были любовниками. Нужно использовать правильное время: прошедшее.

– Что изменилось, Адриано? Только что мы занимались любовью, а в следующий момент ты превратился в быка, перед которым машут красной тряпкой. И все, что между нами было, превратилось в облако дыма. Разве наши отношения ничего для тебя не значили?

Темные пятна румянца появились на его высоких скулах.

– Если это заупокойная молитва над разрушенными отношениями, ты зря тратишь время, Фиона.

– Почему? Потому что ты думаешь, что я смиренно пойду прочь и приму то, что я для тебя ничего не значу?

– Я терпеть не могу женщин, которые не могут принять окончания отношений. – Адриано пожал плечами с преувеличенным безразличием. – Все хорошие вещи когда-нибудь кончаются.

Он выиграл, подумал он. Вот она, у него на ладони. Ведь таково было его намерение. Почему же у него так пусто внутри? Потому что он полюбил Фиону и понял, что, если она повернется к нему спиной, в его сердце рана лишь увеличится, а не уменьшится, как он думал раньше. И он не хотел покидать этот дом, эту кухню, Фиону…

– Почему?

– Почему что?

– Почему все хорошие вещи должны заканчиваться? Ты имеешь в виду, что отношения с одной-единственной женщиной не в твоем вкусе?

– Я имею в виду, что отношения возможны и без всяких обязательств, которые накладывает на нас общество.

– Что ты имеешь в виду под обязательствами? Любовь? Брак?

Последнее, чего хотела Фиона, это превратить разговор в бессмысленный спор, но Адриано не желал сдаваться ни на дюйм. Она разочарованно встряхнула головой.

– Ты заставила меня приехать сюда только затем, чтобы снова услышать, как я говорю, что не собираюсь жениться на тебе?

Адриано цинично улыбнулся, и девушка вздрогнула, но не отступила.

– Я не ожидаю, что ты попросишь меня выйти за тебя замуж, Адриано, – мягко ответила Фиона.

– Тогда что? – раздраженно спросил он.

Ему стало жарко, и он провел пальцем под воротничком рубашки.

Фиона предпочла не обращать внимания на этот вопрос. Она любила этого человека и собиралась бороться за него. И если ничего не получится, пусть будет так. Лучше сражаться и проиграть, чем уйти и провести остаток жизни в сожалениях о несделанном.

– Тогда… Скажи, если любовные встречи не имеют никакого отношения к любви, зачем же они, Адриано?

Он пожал плечами и встал. Ему это было просто необходимо. Внутренняя буря убивала его. Адриано стал беспокойно ходить туда-сюда по кухне, засунув руки в карманы и время от времени бросая взгляды на рыжеволосую фигуру, спокойно сидящую на стуле.

Что Фиона пыталась ему сказать? Что она не сможет прожить без его тела? Что она готова умолять и унижаться, только бы получить свою дневную порцию секса? Но если секс был тем, что она желала, почему тогда не встретила его в одеждах обольщения? В чем-нибудь маленьком, облегающем и почти прозрачном?

– Кто знает? – напыщенно сказал он. – Быть может, лучшие отношения те, что основаны на деловом подходе.

– Я думала, у нас были именно такие отношения, по крайней мере ты именно так пытался все представить, – с горечью заметила Фиона.

– Я не такие отношения имел в виду, – сказал спокойно Адриано. – Я говорил о бизнесе, в основе которого лежит прибыль для обеих сторон.

Он поднял с подоконника маленький горшок, в котором росли хилые ростки базилика, внимательно осмотрел его и поставил обратно.

– Адриано, сядь. Я не могу сосредоточиться, когда ты ходишь по кухне, как бродячий кот, который пытается стянуть что-нибудь вкусное.

– На чем ты не можешь сосредоточиться?

– Я не хочу, чтобы мы расставались, – начала Фиона, вдохнув побольше воздуха и с некоторым облегчением проследив, как Адриано наконец сел на стул напротив нее. – И прежде чем ты откроешь рот, чтобы возразить, позволь мне закончить.

Он бы мог сказать ей, что совсем не собирался открывать рот. Напротив, он ловил каждое ее слово.

– Семь лет назад ты ушел, и я позволила тебе сделать это. Я была тогда очень молода, и замужество было чем-то, о чем я даже не задумывалась. Короче, я была дурой. И поняла это.

– Особенно сейчас, когда ты видишь, кем я стал, – сказал угрюмо Адриано.

– Это не имеет никакого значения, – ответила нетерпеливо Фиона. – Мне не важно, заработал ты миллион или нет. Мне важно то, что ты вернулся. И я знаю, почему ты вернулся…

Все это было очень сложно. Фиона чувствовала, как ее покидают силы теперь, когда она выкладывала свои последние карты на стол. Самое трудное, однако, было впереди. Сказать эту холодную, неприкрытую правду о том, что привело Адриано обратно. Фиона почувствовала, как внутри нее поднимается жалость к самой себе, но смогла побороть ее.

– Ты вернулся, – продолжила она монотонным голосом, – потому что хотел отмщения. А что может быть лучше, чем мое положение должника тебе. Ты хотел посмеяться последним. Но для меня было важно, что ты вернулся. Я поняла, что я любила тебя семь лет назад, люблю и сейчас. Что я никогда не переставала любить тебя.

Фиона досмотрела на него, ожидая, что Адриано рассмеется при этих словах, но он не сделал этого. Напротив, казалось, что он ошеломлен.

– Ты думаешь, что я поверю тебе? Я слышал, что ты говорила Нине совсем другое.

Он не желал сдаваться, но его сердце пело как птица. Ему хотелось подпрыгнуть и схватить ее в охапку.

– Когда?

– Вчера, конечно. Когда вы непринужденно болтали в моей кухне.

– Я разговаривала с Ниной сегодня утром и рассказала ей все. Ну, почти все.

Фиона вздохнула и провела пальцами по волосам. Она вся взмокла, как будто пробежала марафон, и руки у нее тряслись.

– Я сказала ей, что я чувствую по отношению к тебе. Я не могу изменить то, что ты чувствуешь по отношению ко мне. Но, можешь верить, можешь не верить, я… – Она смело встретила его взгляд. – Я люблю тебя, Адриано Мазетти. И я не смогу жить дальше без того, чтобы не сказать тебе об этом. Когда я говорила Нине о том, что ничего к тебе не чувствую, я лгала. Все очень просто. Это был момент, когда меня обуяла гордыня. Я подумала, что ты сможешь… простить мне эту глупость.

Фиона сделала большую паузу и затем спросила дрожащим голосом:

– Ты не собираешься ничего сказать? Даже если ты не веришь ни единому моему слову.

– Я не могу попросить тебя выйти за меня замуж… Я уже просил тебя однажды.

Опять эта его гордыня! Вся его жизнь была подчинена этому чувству. Он просто не мог попросить ее выйти за него замуж еще раз, даже если он верил каждому ее слову.

– Это все, что ты можешь сказать, Адриано? – Фиона встала. – Больше ничего? Ах ты, упрямый сукин… Хорошо, ты выиграл. Я сказала, что я чувствую, и, если тебе нечего ответить… Ты был прав, все кончено.

Адриано резко поднял голову и тоже встал. Он быстро подошел к ней.

– Я…

– Женись на мне. – Фиона посмотрела на него, и в ее глазах горел вызов. – То, что у нас было, это хорошо, это очень хорошо, а будет еще лучше. Не упусти шанс.

– Ты просишь меня жениться на тебе? – Его лицо потемнело, и он опустил голову.

– Да. Женись на мне!

– Или что?

– Или ты всю жизнь будешь жалеть, что упустил величайшую любовь.

Она мягко провела рукой по его щеке.

– Нет, – хрипло прошептал он.

Вот и все. Она сделала последнюю ставку и проиграла.

– Ну что ж… – потерянно прошептала Фиона.

– Я имею в виду, нет, я не только пожалею, что упустил самую большую любовь своей жизни сейчас… Я пожалею о чем-то гораздо большем…

Адриано приподнял ее лицо так, чтобы она посмотрела на него сквозь туман своих слез. И то, что она прочитала на его лице, его уже нескрываемая нежность и любовь, заставили ее затаить дыхание.

– Я потерял очень важную вещь в тот день, когда я ушел из твоей жизни, моя дорогая.

Адриано погрузил лицо в ее волосы и взглянул на нее только тогда, когда смог взять себя в руки.

– Я вернулся, да, по самой низкой причине. Я думал, что все в прошлом и нужно только рассчитаться по старым счетам. Боже, прости меня! Ведь на самом деле не было никаких старых счетов. Я никогда не должен был позволять своей гордыне разрушить наши отношения. Я должен был услышать все то, что ты говорила тогда. Потому что ты была права. Мы оба были молоды. Мы могли подождать, узнать друг друга получше, но я не желал ничего подобного. Когда я думаю, что моя проклятая гордость могла все разрушить и во второй раз, у меня кровь стынет в жилах.