На следующий после убийства день мадам Теро, открыв свою дверь и разнеся троим жильцам газеты, а именно, подсунув их под половички на лестничной клетке, взяла ключ и направилась на пятый этаж.

Неописуемы были ее изумление и ужас, когда, отворив дверь, она заметила изуродованный труп несчастного посреди залитой кровью комнаты, на куче отрубей.

Ночью мадам Теро не слышала ни единого вскрика. Она прекрасно помнила, что только раз отворяла входную дверь… А ужас, смешанный с изумлением, мешал что-либо понять в представшем перед глазами чудовищном зрелище.

Сделавшись бледнее смерти, консьержка отшатнулась назад. Вцепившись руками в перила, она завопила: «На помощь!» И подняла такой тарарам, что в мгновение ока переполошила всех соседей, проявивших к преступлению живейший интерес.

Наконец кто-то самый сообразительный отправился за полицией, явились ажаны, один из них позвонил в сыскную полицию. И ровно через час после обнаружения трупа в комнату, где произошло преступление, в сопровождении двух инспекторов, Леона и Мишеля, входил господин Авар.

С первого же взгляда глава сыскной полиции отметил особую чудовищность совершившегося в этих стенах.

– Ох! – вздохнул он, быстро переглянувшись с Леоном и Мишелем. – Дело явно скандальное… Опять расчлененный труп!..

Господин Авар еще раз неторопливо и тщательно оглядел зловещий хаос.

– Убийца, – заметил он, – действовал чрезвычайно осторожно… Посыпанный отрубями пол, резиновые перчатки, клеенчатая одежда… Мне думается, этот парень не новичок!..

Господин Авар жестом подозвал двух инспекторов, которые, словно воды в рот набрав, почтительно замерли на пороге.

– Первым делом, – сказал он, – нам надо выяснить, кто убит… Вероятно, это здешний жилец.

Господин Авар не договорил.

– Помогите-ка перевернуть тело! – приказал он.

Инспектора подхватили несчастное туловище за ноги и за плечи.

– Ну и ну! – прошептал господин Авар, разглядывая зияющую рану, всю в сгустках запекшейся крови. – Ну и ну! Чисто сработано… Тут, похоже, потрудился мясник или студент-медик…

В следующий миг господин Авар вызвал консьержку.

– Мадам, – осведомился он, – не могли бы вы по каким-нибудь приметам определить, не вашего ли жильца это тело? Как звали этого господина?

Консьержка, трясясь всеми поджилками, только и смогла ответить:

– Моего жильца звали господин Морло, но это не он! Господин Морло был гораздо крупнее. Гораздо крепче…

Женщина говорила слабым голосом и была близка к обмороку, поэтому господин Авар не стал упорствовать.

– Хорошо! – сказал он. – Благодарю вас.

Он собирался отпустить мадам Теро, но неожиданно вновь ее позвал:

– Я даю вам задание: незамедлительно вручите это кому-нибудь из полицейских, которых я оставил дежурить у входа.

Не переставая говорить, господин Авар чиркнул записку и надписал адрес.

– Я срочно вызываю Жюва, – разъяснил он Леону и Мишелю, – думаю, это преступление будет ему небезынтересно.

– Ваша правда, патрон. По почерку очень смахивает на Фантомаса.

Через каких-нибудь двадцать минут записка Авара была уже у Жюва. Одеться полицейскому было недолго, а вскочить в такси и на всех парах примчаться на улицу Гран-Дегре – считанные минуты.

Прибыв в трагическое жилище, он с порога спросил:

– Кто убит, шеф?

– Что значит «кто убит?» – возмутился господин Авар, появляясь перед знаменитым полицейским. – Мой бедный Жюв, об этом я не имею ни малейшего понятия! Вы слишком шустры! Во-первых, исчезла голова трупа, а во-вторых…

– Значит, жертва не опознана?

– Пока нет.

– Хорошо…

Жюв снял пальто и шляпу и с весьма непринужденным видом, казалось, даже не проявляя интереса к мнению господина Авара, который несколько потерял голову, начал кропотливо обследовать помещение.

– Вы не осматриваете мертвеца? – осведомился господин Авар, удивляясь, что Жюв, минуя труп, бросился к окну.

– Нет! – ответил Жюв. – Я смотрю, как вышел убийца…

При этих словах Жюв склонился над подоконником и указал на кровавый след.

– Глядите, – сказал он. – Я это предчувствовал. Убийца вылез в окно и спрыгнул на крышу. Вот след его каблука…

Жюв не провел здесь и двух минут и уже сделал важное открытие.

От удивления господин Авар подскочил на месте.

– Вы кудесник! – прошептал он. – Ведь убийца принял все меры предосторожности, чтобы не запачкаться кровью… Видите, резиновые перчатки, клеенчатый плащ…

Жюв философски пожал плечами, что было его любимым жестом.

– Всего не предусмотришь, – заметил он. – Уверен, убийца все время думал, как бы не запачкать руки, но он допустил большую оплошность, пнув жертву ногой. Вспомните, господин Авар, мы не раз наблюдали подобное, расследуя многочисленные преступления.

Жюв и в самом деле был недалек от истины. Как всегда, его рассуждения отличались безупречной логикой.

Но первое открытие не остановило полицейского.

– Теперь, – заметил он, – когда мы знаем, как убийца ушел, хорошо бы понять, кто убит…

Жюв вернулся к мертвецу, склонился над обезглавленным туловищем.

– Не очень-то легко будет его узнать, – прошептал он. – А в карманах ничего не нашли?

Господин Авар закусил губу.

Глава сыскной полиции попросту забыл обыскать жертву! Но сознаваться в этом ему не хотелось:

– Я ждал вас, Жюв… для этой процедуры…

Жюв понял… Улыбнулся… Но тактично промолчал.

– Хорошо, – сказал он, – давайте проверим карманы.

Леон и Мишель уже шарили по одежде мертвеца. Мишель изумленно вскрикнул:

– Глядите-ка! Письмо. Интересно…

Инспектор сыскной полиции отложил в сторону многочисленные предметы, извлеченные из карманов покойного, и протянул Жюву листок бумаги.

Знаменитый полицейский взял его и, без тени удивления в голосе, спокойно зачитал послание:

"Дорогой господин Оливье!

Очень жду вас; у меня скопилась куча корректур, где необходимо ваше мнение поэта-профессионала".

Жюв вчитывался в почти неразборчивую подпись, когда к нему подскочил господин Авар и почти силой вырвал листок из рук.

– Оливье! – воскликнул глава сыскной полиции. – Вы говорите, Оливье?.. Поэт Оливье?.. Тот малый, который вчера возник на празднике в «Литерарии»? Ну и дела!

Но в этот момент Леон, обыскивая последний карман пиджака, сделал новую находку.

– Патрон! – воскликнул полицейский. – Еще одно письмо! Вернее, конверт… Почерк другой, но адресат прежний. Лучше сами взгляните: господину Оливье, поэту.

Десять минут спустя между Жювом и господином Аваром возникли глубокие разногласия.

Они полностью разошлись во мнениях.

– Жюв, – категорично заявил глава сыскной полиции, – Жюв, тут не о чем думать! Черт побери, это же бесспорно! Мы находим в карманах покойника два письма, посланные Оливье; следовательно, мертвец и есть поэт Оливье.

Из-за его спины Мишель тихо добавил:

– Черт побери, если это Оливье, ну и гвалту будет после его вчерашнего возникновения.

Но Жюв медленно покачал головой.

– Оливье? – произнес он. – Вам хочется, чтобы это был Оливье? Гм… Невероятно!..

По правде говоря, господину Авару «невероятным» казалось необъяснимое равнодушие, спокойное безразличие, которое проявлял полицейский…

– Послушайте! – нервно перебил его глава сыскной полиции. – Что вы, Жюв, имеете в виду? Что вы тут находите невероятного – смерть Оливье?

– Нет! – отчеканил Жюв. – Эти письма!

И секунду поразмыслив, продолжил:

– Видите ли, шеф, на поверку запутанные дела оказываются гораздо проще, чем простые! А здесь все слишком просто! Понятно, что здешний жилец – убийца, но кто он, определить невозможно! С другой стороны, убийца предприимчиво отрубает жертве голову… и уносит ее с собой… Следовательно, ему не хочется, чтобы жертву немедленно опознали… Улавливаете, шеф?..

– Да, – согласился господин Авар. – Но к чему вы клоните?