— А ван Деманн? А «Дельта»? А рейнджеры из второй экспедиции? — спросил Бернардо.
— Ван Деманн — отличный служака. Если он не будет совать нос, куда не следует, от него будет очень много толку. «Дельта»? Они уехали в бывшую столицу Грузии, и не факт, что они вернутся. Если вернутся? Будем решать проблемы по мере их поступления.
— А Совет? — не унимался Бернардо.
— Слушай, Гарри, я и не думал, что ты такой трус! У меня впереди целый месяц. Месяц, ты понимаешь?! За это время можно переманить на свою сторону десять таких Советов! Один из них, кстати, уже наш! Kldishvilly. А через месяц большая часть Совета проголосует за меня, и дело в шляпе!
— Послушай, Хунн, — спросил Бернардо. — Я так и не пойму, на кой черт тебе живой Ричардс?! Не проще было бы грохнуть его по-настоящему?!
— Нет, не проще! — запротестовал Хунн. — Ты что-нибудь слышал о проекте «Sauron»?
— Нет. Что это?
— Перед самой войной в эту страну было отправлено подразделение каких-то суперспецназовцев для войны с русскими. Их курировал особый наблюдатель из Пентагона. Ричардс видел этих ребят и знает о них больше, чем мы все вместе взятые!
— Их уже давным-давно черви доели! — гмыкнул Бернардо.
— Возможно, — согласился Хунн. — А вот законсервированные базы и склады с оружием для этих парней, — вряд ли. И мне хотелось бы обладать хотя бы одним из таких хранилищ. Только поэтому старик еще жив. Но ты прав, избавиться от него нужно как можно скорее! Мы не можем даже в страшном сне себе представить, что наша птичка вдруг случайно улетит из клетки! Если такое случиться, наши задницы будут жариться в аду с чилийским перцем!
— А что если пообщаться с его женой и ребенком?
— Зачем? Мы же не в каменном веке живем! У меня есть препараты, которые и мертвому развяжут язык! — Хунн расхохотался. — А потом мы уничтожим его, и я с удовольствием вручу его прах, завернутый в знамя его бедной вдове и скажу ей слова соболезнования.
— Кстати, Хунн, — Бернардо щелкнул пальцами. — Ты ведь позаботишься о моем повышении? Мне надоело таскать погоны первого лейтенанта. В Ираке я ведь был майором, как и ты!
— Что поделать, такое твое основное звание, — ответил Хунн. — Не волнуйся. Ты очень полезный человек и за свое будущее можешь не беспокоиться.
— Тогда давай выпьем! У старика там в ящиках нет ничего для этого случая?
— Представь себе, я даже не проверил его стол! — хлопнул себя по лбу Хунн. — Старею, не иначе!
Хунн пошарил по ящикам стола и вдруг довольно присвистнул:
— Ты посмотри, что папочка прятал от детишек! — Он достал из ящика початую бутылку самогонки и два стаканчика. — Ай да шалунишка!
— Погоди, Хунн. — Бернардо достал два изрядно помятых листка. — Совсем забыли последнее дело. Ты просил подготовить тебе предварительные списки лиц, предназначенных для ареста и для ликвидации.
— Посмотрим… — Хунн взял один из листков, просмотрел его. — Эти на ликвидацию? А вычеркнуты карандашом те, кто уже ликвидирован?
— Да, конечно!
— Ioseliany уже готов?! А их Генерал?
— Генерал пока нет. Не все сразу.
— Генерала надо было убирать в первую очередь! — нахмурил брови Хунн. — Завтра приведешь ко мне тех ребят из Ирака, которых попортил Крайтон! Для них найдется работа. Ненавижу бездельников! А здесь лица, подлежащие аресту? Неплохо!
Хунн немного подумал, потом взял карандаш и вписал в листок смертников: «Yuri Sentsov — Gomi». А в список лиц, подлежащих аресту: «Sergey Korostelev».
Глава 7. Проклятый поезд
В то время, когда в Хашури бушевали политические страсти, экспедиция под кодовым наименованием «…» продвигалась вглубь неизвестной земли, выйдя за пределы Союза.
Сергей сидел в рубке американского бронетранспортера, облаченный в американскую форму и следил за показаниями датчиков. Каждого члена экспедиции экипировали по высшему разряду, выдав шлемы с инфракрасными датчиками, легкие компактные бронежилеты, портативные рации-наушники, даже солнцезащитные очки. Многим бойцам, вчерашним грузинским пастухам и крестьянам такая экипировка казалась фантастической, и они зачастую не знали, как пользоваться этим богатством. Один из парней мечтательно присвистнул:
— Эх, продать бы все это! Сколько бы хлеба было!
Оружие, правда, разрешили оставить свое. Родной «Калаш» с подствольником тыкался в ногу Сергею. Крайтон, наверное, рассудил, что если боец привык к своему стволу, то пусть с ним и не расстается.
Три бронетранспортера («Страйкер», модификация М-113 и БТР-80), БРДМ, два танка (Т-80), два «Урала» с герметичными кузовами, сверхтяжелый «Ошкош», тянувший прицеп в виде вагончика. Солидное техническое оснащение для нынешних времен. К одному из «Уралов» был прицеплен совсем маленький вагончик, подпрыгивающий на каждой кочке. Передвижной туалет. Так-то…
Над машинами время от времени появлялся вертолет, — UH-1, он же «Ирокез». Летчики с воздуха помогали своим наземным товарищам разведывать дорогу. Со спутника бы посмотреть, из космоса, да откуда нынче такая роскошь?! И на том спасибо!
Эфир не затихал ни на минуту. Указания и доклады на английском и грузинском быстро сменяли друг друга, информация о том, что творится за бортом, за доли секунды долетала к «Синему», то есть Крайтону. А вся колонна вместе с людьми напоминала единый сложный организм, слаженную боевую машину, где каждый винтик, каждый человечек знает свое место и свое дело.
Сергей заметил очень большую разницу между американцами там, дома, и здесь, в креслах боевых машин. Ни следа высокомерия, ни плевков на землю, снисходнительного «Эй, приятель!», предложений выпить, покурить травки, сгонять к девочкам. Слаженность действий, сосредоточенность, готовность к бою. Все как в старых голливудских фильмов про благородных американских рыцарей, спасающих мир. Да, Крайтон своих людей вышколил безупречно!
Кстати, на одной из стоянок Сергей спросил у одного американского солдата напрямую, — почему разница между американцами «здесь» и «там» так бросается в глаза. Ответ был четким и лаконичным:
— Потому что мы — «Дельта»!
Иногда Сергея заставали врасплох мысли о доме, о детях, о Кети. Но предаваться грустным воспоминаниям мешал тот же Крайтон, который сносно владел не только грузинским языком, но и русским:
— «Р-1», доложить радиационную обстановку! Можешь в рентгенах!
«Р-1», — это он, Сергей. Почему «Р»? Наверное, потому что Russian. Сергей глядел на показания датчиков и докладывал:
— «Синий», я «Р-1»! Докладываю, за бортом двадцать семь микрорентген в час. Как поняли, сэр?!
— Понял тебя, «Р-1»! Спасибо, не скучай там!
Рация бикнула, затем вновь оживилась. Голосом Тенгиза:
— «Р-1», я «Ц-6»! Как ты там, Серго?! Все хорошо?
Сергей улыбнулся:
— Все нормально, Тенгиз! Спасибо!
— Прекратить херней страдать в прямом эфире! — ворвался в переговоры друзей гневный голос Крайтона, на сей раз по-грузински, — Вы что, в интернет-кафе, или на курорте?! Не дай бог еще раз услышу! Как поняли, не слышу? Как поняли, глухие медведи?!
Они двигались вдоль старой автотрассы Гори-Мцхэта. В амбразурах и на обзорных экранах был виден однообразный желто-зеленый пейзаж, травы, одинокие сухие деревья, кустарники. Обычной путеводной нитью тянулась в стороне серая в трещинах лента трассы. За спиной оставались чудом уцелевшие строения кафе и магазинов, брошенные автомобили, автобусы.
Агаяни объехали по дороге, входить не стали. Колонна взяла курс южнее, все ближе подъезжая к горному хребту. На вершине горы виднелась каменная серая свеча колокольни и церковь. Ниноцминда. Вертолетчики сообщили, что церковь пуста.
Прошли брошенные фермерские сады, приблизились к узенькой речушке Ксани. Зеленый берег здесь подступал к самой воде, из которой торчали опоры бывшего моста. Пришлось двигаться на юг, к железной дороге.
В этом месте горный хребет был разрезан рекой. Пришлось карабкаться по склону мимо брошенных ветхих домов Сакадагиано и Хидискури. Дома стояли прямо на склонах, на неровностях. Кое-какие жилища покосились, завалились набок, медленно сползая в реку. Двигались с черепашьей скоростью, засылая вперед разведку на БРДМ. Селение было покинуто много лет назад.