- Тогда они с местом вывешивания что–то напутали, — заржал оптимист.
- Это с перепугу, наверное, — авторитетно заявил знаток, и на этом дискуссия сама собой закруглилась.
С таким выводом не поспоришь.
Тем более что других не наметилось.
- Ну, чего уставились как бараны? — грозно выкрикнул капрал и ткнул когтистым пальцем широкой лапы в занавешенные ворота. — Подвигаемся вплотную и начали! Нам эту развалюху разнести — раз пнуть! Навались!..
Зверолюди навалились, и избушка гулко ткнулась в ворота, припечатав к дубовым доскам мокрых орлов.
- Раз–два–взяли!.. — скомандовал капрал и сам подал пример, ухватившись за кованую рукоять справа. — И–раз!.. И–раз!.. И–раз!..
Массивное, обитое железом бревно медленно, как просыпающийся от долгой спячки в своей пещере невиданный зверь, шевельнулось, неохотно подалось вперед, но тут же отползло назад. Потом, будто передумав, снова двинулось вперед, уже быстрее, и опять отшатнулось, но, не прошло и секунды, как раскачиваемое мощными руками таранщиков, вновь бросилось вперед к обреченным воротам, и с четвертым «и–разом», неистово скрипя всеми своими цепями и едва удерживающими его тушу балками, яростно врезалось в прикрытые неуместно–разноцветной тканью толстые доски.
Раздался глухой болезненный треск.
От обрушившегося на старые ворота удара сотряслась, казалось, вся башня. Камни, раствор, петли, запоры, скобы — всё застонало, задрожало заскрипело…
Еще удар — и бедным старым воротам не выстоять.
Дружинники за воротами схватились за оружие, котловые вылили на обложенную мешками избушку весь запас смолы и попытались поджечь — но как по волшебству огонь затух, так и не успев разгореться [158]…
Вошедшие в ритм зверолюди радостно ухнули, отводя таран назад… и как один попадали в мокрое хлюпкое месиво под ногами, известное здесь, почему–то, под наименованием «земля».
Самые сильные ошарашено сжимали в руках оторванные рукояти.
Бревно же, как уперлось в мокрые, сочащиеся прозрачной влагой флаги, так в том же положении и застыло.
Как приклеенное.
Не веря своим глазам, капрал вскочил на ноги и отшвырнул прочь бесполезную железяку, оставшуюся у него в кулаке.
Он несколько раз перевел взгляд с бревна на ворота и обратно, страдальчески наморщил лоб, словно его только что попросили умножить семь на девять столбиком, и снова обозрел то место, где еще минуту назад находилась вывороченная теперь с мясом рукоять…
И вдруг его осенило.
- Ха! — самодовольно воскликнул он, обводя победным взглядом своих солдат. — Я же говорил! Мы пробили эту гнилушку с первого удара! Таран застрял в ней!
- Застрял?.. — с облегчением выдохнули солдаты, напряженно до сего момента наблюдающие за мыслительным процессом командира. — Застрял!.. Ну, конечно!.. Мы пробили эту гнилушку с первого удара!.. Мы же говорили!..
Воодушевленные зверолюди стали подниматься на ноги, со смехом рассматривая, у кого рукоять оторвалась, а у кого осталась цела.
- Ну, чего копаетесь? — больше для порядка, чем из строгости гаркнул капрал и обхватил бревно, на сколько хватило рук. — Расселись, как куры на насесте! Быстро все взялись и вытаскиваем! Ну!.. И–раз!.. И–раз! И…
громил, бревно не сдвинулось ни в одном направлении ни на миллиметр, будто снова впало в спячку.
Солдаты опустили руки и переглянулись.
- Э–э–э… капрал? — боязливо, справедливо опасаясь начальничьего гнева, откашлялся кто–то сзади. — А оно… э–э–э… точно… э–э–э… застряло?..
- А что, по–твоему? — нервно рявкнул капрал.
Даже его не предназначенный для таких подвигов мозг начал подозревать недоброе.
- А если это… э–э–э… колдовство?.. — несмело предположил другой голос.
- Колдовство?.. — тихо переспросил капрал. — Но… так нечестно!..
- Как после этого с ними можно воевать, если они так и норовят сжульничать? — звеня от праведного гнева, прозвучал из толпы голос знатока военной символики.
Ответ капрала был непечатным, поэтому здесь он не приводится.
- Какие будут приказания? — хмуро поинтересовался оптимист, дослушав все, что капрал мог сказать по этому поводу, до конца.
- Таран оставляем здесь и свал… беж… отст… то есть, организовано отходим на заранее подготовленные позиции, — был ответ в четвертой редакции.
Нелегко всё–таки быть капралом…
Но не успели зверолюди высунуть и носа из своего надежного, но бесполезного укрытия, как на головы им обрушился ливень стрел всевозможных калибров и пробивной силы вперемежку с отборными насмешками и издевками.
Последние хоть и ранили больнее, но первые убивали эффективнее.
Оставив снаружи десяток товарищей вместе с надеждой убраться от неуступчивых ворот подобру–поздорову как можно скорей, солдаты Костея, прихватив дюжину раненых и помрачнев отчего–то еще больше, организовано отошли на заранее подготовленные позиции под крышей своего тарана для мозгового штурма.
- Какие еще будут приказания? — угрюмо поинтересовался бывший оптимист с простреленным плечом.
- Останемся тут. Должен же кто–то прийти и вытащить нас отсюда! — раздраженно прорычал капрал.
Солдаты недоверчиво переглянулись, и тут с предложением выступил местный интеллектуал, знаток военной символики:
- А, по–моему, надо оторвать таран, оставить его здесь ко всем лукоморским демонам и отх… отст… беж… то есть, сваливать под прикрытием домика!
Предложение было принято единогласно.
Но поздно.
Отодрать спасительную избушку от проклятых флагов и ворот они так и не смогли.
Оставалось только сидеть и ждать, что еще обрушит на их бессчастные головы злодейка–судьба.
К их утешению, ждать пришлось недолго: через несколько минут после последней попытки унести, подобно улитке, домик с собой, злодейка–судьба обрушила на свод тарана нечто огромное и тяжкое, отчего доски перекрытия протестующее заскрипели и заходили ходуном.
- Что это?.. — повскакивали зверолюди, но вместо ответа последовал новый сокрушительный удар.
БАХ!
- Они бросают что–то на крышу тарана!..
- Но у нас заклятье на непробиваемость!..
БА–БАХ!
- Было!!!..
- То есть?..
- Оно выдохлось! Я знаю такие штуки — они надежные, но недолговечные!..
- И что теперь будет с нашим укрытием?..
БАМ!
- Они раздавят его!..
- Они раздавят нас, тупая башка!!!..
- Сам–то больно умный!!!..
- От дурака слышу!..
- Перестаньте!..
- Прекратите!..
- Эй, вы!..
БАМ–М–М!
- И что же нам теперь делать?..
- Неужели?!..
- Но нас нет другого выхода!.. — жалобно взвизгнул интеллектуал и обвел расширившимися от ужаса глазами товарищей по добиваемому оружию.
- Я тебе покажу, предатель! Я — ваш командир! — грозно оскалил пятисантиметровые клыки капрал, но, наткнувшись взглядом на недвусмысленные выражения морд своих подчиненных, каждая из которых была украшена точно таким же дентальным набором, сник.
БУМ–М–М–М!!!
- Раз ты — командир, то вот и командуй как надо, — вздыбив шерсть на загривке и прижав уши, процедил сквозь зубы оптимист.
- Показывай! — поддержали его остальные.
Капрал вздохнул, пожал плечами, закатил глаза и набрал полную грудь воздуха:
- Отставить разговорчики! На счет «три» начали! Раз–два–три!
- Мы! Сда! Ём! Ся! Мы! Сда! Ём! Ся! Мы! Сда! Ём! Ся!..
Бессильно скрежеща зубами и сжимая кулаки, генерал Кирдык наблюдал с почтительного расстояния [159], как трусы–таранщики, бросая оружие в грязную воду уцелевшего рва, один за другим поднимались по сброшенной веревочной лестнице на крышу башни и сдавались в плен и как, покончив с пленением, лукоморцы продолжили бросать на опустевший поверженный таран громадное бревно на цепях — лом — пока последнее слово осадной техники не превратилось в жалкую кучу строительного мусора.