Настроения гражданского населения Чехии, описываемые немецкими офицерами связи как «положение мятежа», весной 1945-го года, начали однако, постепенно меняться, переходя в первые майские дни в настоящее восстание против немецкой оккупации Чехии. Кое-где это восстание носило спокойный характер, а в иных местах — кровавый характер. Явные антинемецкие настроения частей РОА подкрепляли чувства чешского населения по мере следования 1-й дивизии с севера на юг.

В районе нахождения 1-й дивизии 4-го мая не было никаких немецких частей. Более крупные города (Бероун, Здице) перешли на сторону революционных советов без особых происшествий. В районе расквартирования 1-й дивизии были арестованы и выданы гражданскому управлению те лица сосредоточеннные в с. Лоховице, которые причисляли себя к немецкой национальности.

4-го мая в Праге было объявлено осадное положение и через полчаса начались первые столкновения с немецкой полицией и армией, продолжавшиеся всю ночь.

5-го мая утром, в городе царил кажущийся покой. Но к полудню распространился слух, что американская армия, наступая с запада, дошла до г. Бероун (прибл. в 30 километрах на запад от Праги). Это сообщение было ложным, но вызвало мгновенный взрыв.[129] В 10 час. 30 мин. прекратилось городское сообщение, а в 11.00 час. на Вацлавской площади и На Пршикопах появилось две процессии с красными знаменами. Процессия На Пришко- пах несла во главе манекен «Нафталина», т. е. офицера армии времен первой республики, представлявшего тех профессиональных солдат, которые не принимали участия в подпольной деятельности против немецкой оккупации. Если К. Г. Франк и немецкое военное командование очистили бы тогда город, наверное все закончилось бы только процессиями и перестрелками. Но для немецкого командования Прага была не только столицей Чехословакии, но прежде всего, — как я уже упоминал — ключевым коммуникационным узлом, служившим для отступающей миллионной армии единствнеными вратами в американский плен.

Несмотря на различные утверждения, преувеличивающие численность немецких войск в столице, у немецкого командования, 5-го мая в 12.00 часов, как видно из перечисления в предшествующей главе, вряд ли было достаточно возможности для подавления восстания.[130]

И восстание вспыхнуло. После 11-ти часов началась перестрелка на Вацлавской площади, а в 12.00 час. начал заседать Чешский Национальный Совет.[131] До сих пор он не имел никакого влияния на ход событий и намеревался лишь перенять правительство после ухода немцев.[132] Раз- витие событий застало как Совет так и немецкое командование врасплох, и поставило перед Советом необходимость принять решение: игнорировать восстание, или возглавить его. После короткого заседания ЧНС принял решение в пользу второй альтернативы. В те времена военным командованием была военная комиссия ЧНС, бывшая лишь формальной частью восстания, не имея никаких средств или технического оснащения, чтобы осуществить боевые операции в городе с миллионным населением. Во главе военной комиссии стоял кап. Яромир Неханский, с кличкой «Йржи», десантник из Англии, который в Праге замещал командующего генерала партизан и десантников, полковника Карел ВеселььСтейнер, с кличкой «Рихард», признанный согласно «протоколу» Кошицким правительством. Однако в пражских боях он не участвовал.[133]

Восстания в Праге подготовлялись несколькими военными командованиями подпольных групп офицеров чехословацкой армии, жандармерии, полиции, вооруженных групп Протектората (Правительственное войско, Финансовая охрана и несколько других). У них не было политической программы и они надеялись, что восстание вспыхнет самостоятельно под командой армейских офицеров, без всеобщего и массового участия населения. Это было их главным слабым местом. Кроме того в их составе действовали лица, скомпрометировавшие себя во время немецкой оккупации, а возглавители его вряд ли могли ожидать радостного признания представителя народа и временного политического управления. Когда 5-го мая ЧНС впервые выступил публично, возникла для них необходимость подчиниться его авторитету, иначе Созет распустил бы их. Но эти организации имели за собой более длительную деятельность, чем ЧНС, вследствие чего они вошли в различные контакты, взяв на себя обязательства, которые ЧНС не желал или не мог выполнить.

Одной из жертв такого нарушения обязательств и соглашений была 1-я дивизия РОА. То, что для военных представителей казалось исполнимым и с военной точки зрения логичным, то для ЧНС, по политическим соображениям было неприемлемым. ЧНС аннулировал соглашения, заключенные с 1-й дивизией до 6-го мая, заявил, что это дело касалось контактов «частных лиц». Вследствие этого все эти соглашения и планы канули совершенно в темную бездну истории, от них остались лишь отрывочные сведения.

В истории восстания в качестве действительного военного командования, возникшего естественным путем, вошла группа выдающихся и лучше всех организованных людей, известная под кличкой «Бартош»; в виду того, что 1-я дивизия координировала свои действия в Праге именно с этим командованиехм, необходимо вкратце привести ее состав.

По стечению обстоятельств, командиром ее стал ген. Кагел Култвашр, начальником штаба подполковник генерального штаба Франтишек Бюргер — «Бартош». Капитан Я. Неханский, первоначальный председатель военной комиссии ЧНС, был назначен заместителем ген. Култ- вашра, когда группа «Бартош» приняла военное командование ЧНС.

5-го мая после полудня, группа «Бартош» заняла главное убежище пражской противовоздушной полиции в Бартоломейской улице. Оно было сравнительно хорошо оснащено средствами связи со всеми объединенными частями в Праге, а также связь с радиостанцией, т. к. группа «Бартош» немедленно старалась включиться в ход боев. В послеобеденное время командование «Бартош» вошло в подчинение ЧНС, но сотрудничество обеих частей оставалось весьма ограниченным до тех пор, пока 7-го мая ЧНС не перебрался по соседству со своим военным командованием в Бартоломейскую улицу.

В 12.00 часов после приказа К. Г. Франка вооруженным силам СС подавить восстание, они открыли огонь. Одновременно с этим повстанцы атаковали здание радиовещания.

Обезоруженное население Праги в ответ на атаку частей СС установило баррикады. В течение всех последовавших дней, вплоть до 8-го мая, Прага из мирного города, находящегося глубоко в тылу военных событий, превратилась в очаг прежней ненависти и эмоционального возбуждения.

Вмешательство органов СС было кратковременным. Сосредоточенное в нескольких районах Праги, оно не имело большого успеха и СС вынуждены были призвать подкрепление из окрестных районов.

С 15.00 часов К. Г. Франк старался успокоить жителей Праги извещением по радио,[134] об установлении нового временного правительства Протектората и подготовки их к атаке на Прагу со стороны ее окрестностей. Так как

Прага перестала быть проходным городом из-за установки баррикад, в различных местах оставались застигнутыми врасплох немецкие части, которым ничего не оставалось, как воевать или капитулировать.

В тот же день ночью пражское радиовещание сообщило о переговорах уполномоченных ЧНС с ген. Власовым. Это было первое публичное упоминание о том, что на арену действий вступает третья сила, о которой до того времени не знали ни ЧНС, ни население Праги. Точная же действительность является несколько иной. С ген. Власовым никто не вел переговоров. О том, когда и как переговоры проходили, будет описано после настоящего вступительного слова относительно создавшегося положения. Еще перед тем, как это сообщение было передано по радио, на завод «Валтровка» в районе Праги Йинони- це, прибыл к вечеру разведывательный взвод 2-го полка в качестве передового отряда 1-й дивизии РОА ген. Буняченко. В фойе Вальтеровского завода, незадолго до этого разрушенного взрывом фауст-патрона, его приветствовал чешский офицер авиации, осведомленный о прибытии 1-й дивизии в Прагу. Как вытекает из дальнейшего, контакт ЧНС с военным командованием во время Пражского майского восстания и со всем тем, что этому предшествовало, действовал неисправно. По-видимому, единственным сотрудником ЧНС, который знал о возможности боевых действий 1-й дивизии РОА в Праге, был Франтишек Швар- ценберг. Он был уведомлен об этом по телефону из Лан г-жой Радловой, дочерью президента Гахи, 2-го или 3-го мая, т. е. еще до того, как ЧНС публично выступил перед общественностью.[135]