Было бы, возможно, правильно сказать, что эти вышеперечисленные проявления представляют собой умственные отражения более высоких движений, попытки обычного ума совершать то же самое или максимально близкие подражания функциям более высокой природы. Подлинные виды интуиции отличаются от этих эффективных, но недостаточных подделок по сущности их света, их действий, их метода познания. Интеллектуальные скорости зависят от пробужденности основного умственного неведения к умственным образам и представлениям истины, которые могут быть вполне действенными в их собственной сфере и для их собственной цели, но не являются необходимыми и из-за самой их природы ненадежны. Они зависят в своем появлении от предложений, подсказанных умственными и сенсорными данными или от накопления прошлого умственного знания. Они ищут истину, как вещь, находящуюся снаружи, как объект, который должен быть найден, рассмотрен, сохранен как приобретение, и когда он найдена, тщательно исследуют его поверхности, показатели и аспекты. Это исследование никогда не может дать совершенно полного и адекватного истине представления. Какими бы позитивными ни казались иногда эти умственные отражения, они в любой момент могут быть отставлены, отклонены и признаны несовместимыми с новым знанием.

Интуитивное знание, напротив, как бы ни было оно ограничено в своей области или в своем применении, внутри этой сферы надежно в немедленной, прочной и особенной самосуществующей несомненности. Оно может принять за начальную точку или скорее, за объект освещения и раскрытия в его подлинном значении, данные ума и чувства, и еще может возбудить ход прошлых мыслей и знания, направляя их к новым значениям и результатам, но оно зависит не от них, а от самого себя, и может вспыхнуть своим собственным светом, свободное от предыдущих предложений или данных; этот вид действия становится постепенно все более общим и присоединяет себя к другим, чтобы положить начало новым высотам и сферам знания. В любом случае всегда есть элемент самосуществующей истины и чувство абсолютности источника внушения, его происхождения от духовного знания через тождественность. Это — раскрытие знания тайного, но живущего в существе; это не приобретение, но нечто, что было всегда там и что можно обнаружить. Интуитивное знание видит истину изнутри и освещает этим внутренним видением все внешнее, оно также легко согласуется, если только мы интуитивно бдительны, с любой новой истиной, которая еще должна быть достигнута. Эти черты становятся более выраженными и интенсивными в возвышенных, собственно сверхразумных сферах; в интуитивном уме их не всегда можно узнать в их чистоте и полноте из-за примеси умственного вещества и его разрастания, но в святом разуме и более высоком сверхразумном действии они становятся свободными и абсолютными.

Внушающая интуиция, действующая на умственном уровне, внушает прямое и освещающее внутреннее представление о истине, идею, которая является ее подлинным образом и указателем, пока еще не полностью появившимся и видным, она скорее по природе есть яркое воспоминание некоторой истины, вспыхнувшее узнавание своего знания тайны Я. Это представление, но представление живое, не идеативный символ, это отражение, но отражение, которое освещено чем-то от истины подлинной субстанции. Интуитивное различение — это вторичное действие, ставящее эту идею истины на правильное место и в правильное отношение к другим идеям. И пока существует привычка умственного вмешательства и приращения, оно старается также отделить умственное от более высокого видения, низшее умственное вещество, вызывающее затруднения своей примесью, от чистой субстанции истины, старается размотать спутанный клубок неведения и знания, лжи и ошибки. Если интуиция по природе является памятью, светлым воспоминанием самосуществующей истины, то вдохновение по природе — это слышание истины, это немедленное восприятие самого голоса истины, оно быстро доносит слово, которое совершенно воплощает истину, и оно несет больше, чем свет идеи истины; здесь схвачен некоторый поток его внутренней реальности и живое наступающее движение его субстанции. Откровение по природе — это прямое видение, pratyaksa-drsti, оно делает очевидным для теперешнего видения вещь в себе, изображением которой является идея. Откровение выявляет сам дух, само бытие и саму реальность истины и делает ее частью сознания и опыта.

В текущем процессе развития сверхразумной природы, предполагая что он следует с правильной постепенностью, можно увидеть, что две низшие силы выходят первыми, хотя не обязательно они свободны ото всякого действия двух высших сил, и по мере того, как они возрастают и становятся обычным действием, они образуют некоторый вид низшего интуитивного гносиса. Сочетание двух сил вместе необходимо для его полноты. Если интуитивная способность различать действует сама по себе, то это создает некоторый вид решающего озарения, которое действует на представления и восприятия интеллекта и разворачивает их таким образом, что ум может отделить их истину от их ошибки. В конце концов, это создает вместо интеллектуального суждения просветленное интуитивное суждение, вид решающего гносиса; однако, вероятно, оно несовершенно в новом освещающем знании и недостаточно создавать только такое расширение истины, каким является естественное следствие отделения от ошибки. С другой стороны, если внушающая интуиция работает одна без этого различения, действительно имеет место постоянное поступление новых истин и новых озарений, но они легко окружаются и затемняются умственными приращениями, и связь или гармоническое развитие каждой из них затрудняются и разбиваются этим вмешательством. Нормализованная сила активного интуитивного восприятия создана, но нет полного и ясного ума интуитивного гносиса. Две силы вместе снимают недостатки единоличного действия друг друга и строят ум интуитивного восприятия и различения, который может делать работу мыслительного ума, и значительно более, чем работа этого спотыкающегося, ошибающегося ума, и делать это с большим светом, уверенностью и с силой более прямой и безошибочной способности восприятия идей.

Две более высокие силы таким же образом создают более высокий интуитивный гносис. Действуя как отдельные силы в уме, они также сами по себе недостаточны без действий напарника. Откровение может действительно преподнести реальность, представить тождественность вещи в себе и добавить что-то от великой силы к переживанию сознающего существа, но у него может не быть воплощенного слова, выявляющейся мысли, связного прослеживания всех отношений и следствий, и оно может остаться внутренним владением, не станет выраженным сообщением. Может быть присутствие истины, но не ее полное проявление. Вдохновение может дать слово истины, прорыв динамизма и движения, но это не будет полная истина, уверенная в своем воздействии, если не будет полного откровения всего, что оно в себе несет и ясно обозначает, если не будет откровения порядка всех ее связей и отношений. Вдохновенный интуитивный ум — это ум молний, вспышки которых освещают многое, что было темно, но свет нужно направить через определенные каналы и сделать постоянным и устойчивым потоком, который будет неослабной силой для ясного последовательного понимания. Более высокий гносис сам по себе в своих двух единичных силах был бы умом духовных ослепительных озарений, происходящих, главным образом, в своей собственной отдельной сфере, производящих свое, возможно незримое воздействие на внешний мир, но нуждающихся в связующем звене для более тесной и простой связи с обычными проявлениями ума, которые произведены низшим идеативным действием. Именно объединенное или даже сплавленное, приведенное к одному знаменателю действие четырех сил делает интуитивный гносис вполне и целиком снаряженным и оснащенным.

Правильное развитие, допуская некоторое одновременное проявление четырех сил, все же сначала создало бы в достаточно широком размере низший внушающий и критический интуитивный ум, а затем образовало бы над ним вдохновенный и доступный откровению ум. Затем правильное развитие подняло бы две низшие силы до силы и поля вдохновения и превратило бы все действие в единую гармонию, производящую одновременно объединенное — а при более высокой интенсивности неразличимо слитое в один свет, — действие трех сил. И последним исполнилось бы подобное же слияние с силой откровения интуитивного гносиса. На самом деле, в человеческом уме чистый процесс развития, вероятно, всегда более или менее будет нарушен, спутан и превращен в своем ходе в нерегулярный, подверженный повторениям, неполным продвижениям, возвратам за чем-то невыполненным, не доведенным до конца или несовершенно выполненным, в процесс, обреченный на постоянные вмешательства и смешение существующих движений умственного полузнания, затрудненный препятствиями из-за умственного неведения. В конце, однако, может прийти время, когда процесс развития, поскольку он возможен в самом уме, может стать полной и чистой формой смягченного сверхразумного света, составленной из всех этих сил, ведущей или погружающей в свое собственное течение другие части человеческого существа. Это происходит в той точке развития, где интуитивный ум уже полностью сформирован в умственном существе и становится достаточно силен, чтобы доминировать, если еще не полностью заменить различные умственные действия, и далее делается возможным следующий шаг, поднятие центра и уровня действия над умом и преобладание сверхразумного рассудка.