Эта зона холона Корабля Времени антиподна зоне Дракона, в которую был первоначально нацелен луч 12/60. Среди ее джунглей и высокогорий мы начали эксперимент по созданию наших трехмерных форм. Ко времени моего первого воплощения как майянской Белой Дамы Герона, уже был создан очаг нашей культуры. Майянские инженеры времени начали вести записи резонансных частот нашего 5200-летнего луча синхронизации.

Эти записи мы назвали “хронограф 20:13. Они включают 260 двадцатилетних катунов; 20 катунов составляют бактун, а 13 бактунов — полная 5200-летняя программа майянского хронографа. Это — точная четырехмерная карта времени всего луча синхронизации. Когда сила луча 12/60 будет исчерпана за 26 лет до окончания 5200-летнего цикла, хронограф поможет нам бережно выправить курс трехмерной нити “основы” ткани времени.

“Побочным эффектом” создания механизма хронографа стало то, что вы назвали “цивилизация майя”. Она возникла, можно сказать, непреднамеренно. Соблюдение этических кодексов Федерации о невмешательстве — совсем непростая и очень опасная задача, и все же ничто не могло помешать нам закончить свой эксперимент. И, как только четырехмерные коды жребиев планетарной судьбы были заложены в коды хронографа — 20 катунов/13 бактунов, мы исчезли тем же образом, как и пришли: через центр Земли.

Мое восхождение на престол Нах Чан стало сигналом к началу частотных записей ритма 20/13. В течение тринадцати 65-летних циклов нам предстояло привести в действие майянский хронограф. 65 — число цикла избранных, поскольку это число оборотов Венеры равно 104 земным годам, фракталу великого интервала Хунаб Ку. В завершение этих тринадцати 65-летних циклов в Нах Чане должен был воплотиться мой бинарный партнер, Пакаль Вотан, Желтое Галактическое Солнце.

Итак, ровно 144 земных года отделяло мое восхождение на трон от прибытия на Землю еще одного венерианца — сына сердца Люцифера, известного вам под именем Иисуса Христа. Это событие стало отправной точкой последнего 2013-летнего цикла Корабля Времени Земля-2013. Этот период — фрактал всего цикла хронографа 20/13. Он был назван эпохой Доминиона Арктура, поскольку исправление курса Корабля Времени требовало крайнего напряжения наших телепатических усилий.

Однако, люциферианские проекции были все еще сильны. Вавилонская лотерея расползалась по великому телу Корабля Времени, охватив уже зоны Дракона, Солнца, Воина, Земли и Змея. Половина северного полушария выключилась из процесса галактического вдоха, и вирус лжевремени начал подбираться к зонам Орла и Собаки. Если бы это произошло, у Корабля Времени осталась бы единственная надежда — на то, что сила бинарной шестерки постепенно “разъест” оболочку искусственного луча.

Однако, даже несмотря на появление Христа, Доминион Арктура не смог утвердиться, кроме немногочисленных исключений. Поскольку римским жрецам Вавилона с лекгостью удалось поставить образ Христа себе на службу, символ A.D. стал означать не Arcturus Dominion, а “от Рождества Христова”, Anno Domini. Так был создан еще один “бог” — люциферианская проекция, инструмент собирания силы. С его помощью многочисленные проекции Иеговы, главы Группы Семи, даже без поддержки самого Люцифера, продолжали удерживать серое облако страха вокруг Земли, лишая людей свободного времени и наслаждения жизнью.

Но команда Арктурианского Зонда делает все, чтобы их освободить. Наш план “десанта” на Землю — в полном разгаре. Я, Белая Дама Герона, Белый Солнечный Ветер, родоначальница царской династии Нах Чан, Женщина Духа-Ветра, неусыпно слежу за ходом событий. Я, мать сердца руководителя всего проекта, Пакаль Вотана, наблюдала приход и уход галактических майя. Я готова еще раз выйти из спектральных порталов Экскалибура. Я, Озерная Дама, вместе с Мерлином ожидаю, когда у вас будет сила вызвать нас на поверхность Земли. Эта сила придет к вам благодаря вспоминанию о будущем.

19. АТЛАНТИЧЕСКАЯ КОРПОРАЦИЯ: МАШИННЫЙ МИР

Я — Персиваль, дитя диалога Мемнозиса и Люцифера. Это произошло незадолго до того, как Камелот, рожденный генезисом Обезьяны, пришел своему концу. И, хотя Мерлин немного иначе видит ход тех давних событий, все же существовал реальный король Артур, и ваши легенды несут в себе немало истины. Мы собрались все вместе на краткое время, чтобы участвовать в этой мистерии. Каждый из нас, собравшихся за Круглым Столом, знал, что мы еще раз проигрываем историю первозданного Камелота — уранианского корабля времени. Так что, когда Экскалибур был брошен в озеро, это означало, что луч ритма 12/60 пронзил холон земного корабля времени.

Но, хотя наш разум, казалось, разлетелся на тысячу кусков, Земля осталась цела. Меня объяла глубокая скорбь оттого, что двадцать племен времени оказались отрезанными от искусства катания на пульсарах и иных изумительных форм четырехмерной магии времени. Я поклялся не покидать свою четырехмерную форму до тех пор, пока Камелот не будет возрожден.

Приняв высшую форму гетероклитов-арктурианцев, я, Персиваль, благодаря чистоте принесенных мной клятв, остался в четырехмерном холоне корабля времени, чтобы вести и направлять тех гетероклитов потерянных племен времени, кто окажется в силах вспомнить о своей истинной судьбе. Неустанно бродил я по вашей планете, разыскивая всех тех, кто стремился вспомнить и знать. Все, кто пробудился и вспомнил о миссии Зонда, вносили свой вклад в мой холон. Этот Поиск Грааля — возвращение памяти матрицы, внутри которой до времени скрыт Экскалибур.

Я вел мудрецов древнего Китая к возрождению памяти кодов Экскалибура, отсветом которой стала Книга Перемен. Даже в том виде, в каком они дошли до вас, они отражают внесмертие — суть Экскалибура. Вспоминая о том, как я вел вас, вспомните, как звенели 65 колоколов! Это давно забытое искусство “ки”, или “ги”, позволяло услышать первозданное звучание РАНГ. Среди иудеев я отыскал тех, кому Каббала, изучение Древа Жизни, стала достойным напоминанием их четырехмерных корней.

Я вел и многих других. Где бы любовь ни вздымалась могучим фонтаном, разрушив гнет люциферианской элиты — там я был за работой. Суфии, катары, трубадуры и романтические поэты — все отмечены миром моей любви. У меня никогда не было предпочтений: христианам и мусульманам, индусам и буддистам я помогал вспомнить свою сокровенную суть. Я вел их к воспоминанию самих себя под любым именем, не нуждаясь в том, чтобы они помнили или чтили меня. Чистотою моей сердечной любви наполнялось стремление к единству. Не только любящие, поэты и артисты, но даже ученые и алхимики пили из полноводной реки моего сердца.

Чистота моих помыслов помогла Арктурианскому Зонду не погрузиться в пучину забвения в те времена, которые мы называем Доминионом Арктура. Для гетероклитов и гомоклитов, прибывших со звезды-пастуха я стал чем-то вроде замочной скважины, через которую многообразные эксперименты, направления познания и даже тела смогли прийти к восприимчивым и подготовленным землянам. Передавая телепатические сигналы с Урана, я помогал им хранить, пусть даже смутную, память об их небесной твердыне. Они называли ее Утопией, Шамбалой, Новым Иерусалимом.

Время от времени люди Земли, вдохновленные током космической памяти, предпринимали попытки выстроить уранианскую цитадель. Особенно часто это случалось в сердце Азии. Но ничто не было вечным — кроме тайны. Испепеляющий луч 12/60 каждый раз оказывался сильней. Даже монгольский эксперимент не смог остановить вавилонскую лотерею, отравившую северную, арктурианскую зону Корабля Времени Земля.

Вскоре после неудачной попытки Христа остановить вавилонскую волну, Люцифер направил на Землю самого пылкого сына своего сердца — Мохаммеда. В самом эпицентре Вавилонского луча времени он провозгласил свою весть очищения и простоты. С тех пор на знамени Ислама — Утренняя звезда, в память о Люцифере, и полумесяц, как символ генезиса Луны. Но еще раз прежние проекции Люцифера, в форме Иеговы, оказались сильнее.

То же самое можно сказать о другой эманации сердца Люцифера, его сыне Кецалькоатле, Пернатом Змее, пришедшем в Западное полушарие. Как и Будда, и Мохаммад, он принес памятование о Люцифере в просветляющем символе утренней звезды, добавив к нему и символ звезды вечерней. Но, как и Христос, он не укрылся от гнева служителей вавилонского культа, проникших до самого сердца империи майя.