Поскольку именно Шимош, один из старейшин проектной бригады Антареса, настаивал на этом решении, мы назвали его именем потерянную струну. В надлежащий момент она зазвучит под воздействием “долгоиграющих” проекций пульсаров, созданных нами среди планетарных орбит. Но это произойдет не ранее, чем галактическое заселение планет будет завершено. До этого момента об этом можно было только мечтать.
Обсуждение галактической колонизации системы Кинич Ахау возвращает нас к восклицанию Мемнозиса: “Двуполая пентаклевидная радиозоа!” Это был ключ ко всем типу космической памяти, которой предстояло развиться на этих планетах. Но что сие означало?
Мы, арктурианцы, в равной мере гетероклиты и гомоклиты, относимся к типу жизни, называемому спорами. К нему относятся также и антареанцы, хотя их разновидность более древняя. Сравнительно с тем, что вы называете “спорами”, мы все же весьма высокоразвитая форма “грибов”, хотя и сохраняющая основную характеристику спор: самовоспроизведение. Наши эротические игры необусловлены и сохраняют свою чистоту, поскольку никак не связаны с заботой о порождении потомства.
Каждый наш сенсорный орган также является спорой, так что по существу мы просто покрыты амальгамой из спор. Когда одна из них достигает чувственного восторга, то производит резонансные образы — “отражения” самой себя. Наше восприятие звездных систем также определено этими особенностями нашей природы. Мы чувствуем, что, поскольку звездные системы имеют структуру, подобную нашей, то и их пиковое возбуждение должно порождать резонансные отражения. Именно их вы так мило, но не определенно назвали квазарами.
Как вы уже поняли, двуполая пентаклевидная радиозоа начинала собой принципиально новую эволюционную линию. Впрочем, у нас были некоторые зацепки, благодаря монадическим воплощениям Мемнозиса и Мерлина, а также двум энграмным щитам — мужскому и женскому, уже причалившим к Велатропе 24.
Принцип взаимодействия обоих щитов лег в основу нашего понимания двух полов. Не только мы, арктурианцы, но и даже наши пятисенсорные коллеги уже начинали ощущать это смутное нечто в своих личных склонностях и предпочтениях. Но всем было ясно, что “мужское” и “женское” были вовсе не два различных типа, а, скорее, две взаимодополняющие стороны одной медали.
Теперь давайте рассмотрим, что означает “пентаклевидная радиозоа”. Ее пятигранная форма очевидно обусловлена проявлением “пятой струны” в ее пятичленной органической структуре. Термин “радиозоа” обозначает светоносную, точнее светосинтезирующую форму жизни. Так что когда мы пристально рассмотрели шифрограмму Мемнозиса, то поняли, что он имеет в виду двуполое существо, наделенное пятью явно выраженными “отростками”, способное к восприятию и излучению света. Хотя оно не очень напоминало спору, оно все же во многом подобно нам. Например, благодаря своей способности к наслаждению, оно обладает способностью воспроизвести звук “пятой струны”.
Приняв эту информацию к сведению, мы послали проекцию своих мыслеформ в Универсальный Резонансный Холон, чтобы удостовериться в их соответствии распределительному коду холона. Да, резонанс состоялся! Мы взирали на дело своих рук с трепетом и изумлением. Наша “двуполая пентаклевидная радиозоа” стала отныне генетической матрицей для целого нового эволюционного цикла! Перед нами раскрылась целая новая сфера космобиологической генной инженерии, требующая великих знаний и сил, но еще более великой ответственности.
После этого нам предстояло создать матрицу четырех кланов с помощью галактического атома времени. Гипер-радион этой матрицы должен был просочиться сквозь Универсальный Резонансный Холон нашей станции ЦЗР, чтобы преобразоваться согласно новому коду.
Этот новый холоновый распределительный код лег в основу базового генетического шаблона. Пройдя сквозь Универсальный Резонансный Холон и получив новый код, электрические четырехмерные тела четырех кланов будут разделены на двадцать племен времени. Каждое племя затем будет втянуто в соответствующее гравитационное поле — по два племени на планету. Таким образом, кланы Огня и Неба будут населять пятерку внешних планет, а кланы Крови и Истины — пятерку внутренних.
Для исполнения главной функции племен — дыхания Кинич Ахау, мы разделили планеты на пять клеток времени. Две крайние клетки, включающие две самые внешние и две самые внутренние планеты, составили два “терминала” цикла вдох-выдох. Две “пересадочных” клетки объединили третью и четвертую планеты с седьмой и восьмой. Центральная клетка, названная “промежуточной”, была определена как место встречи для всех четырех кланов. Расположенная между маленькой пятой и гигантской шестой планетами, она должна была стать местом магнитной фокусировки Универсального Резонансного Холона.
Как только наладка распределительного холонового кода была завершена, мы вновь ощутили волну изнеможения. Уровень концентрации, необходимый для этой задачи, был неимоверным. Но в кристальном ядре ЦЗР, куда был помещен Универсальный Резонансный Холон, мы видели, что всё готово к запуску. Оставалось лишь подключиться к источнику жизненной силы. Как это сделать? Как нам вдохнуть движение в этот поток звездной жизни, которая, как мы надеялись, со временем станет еще одной солнечно-галактической воспринимающей спорой? Как помочь зазвучать струне галактической пятой силы?
Великое напряжение этих дней поразительным образом повлияло на нашу память. Мы почти забыли о Галактической Федерации, о том, что мы вовсе не одиноки на своей Промежуточной Станции! Собравшись вокруг Универсального Резонансного Холона и благоговейно созерцая свое творение, мы послали сигнал о помощи.
7. ПРИБЫТИЕ МАЙЯ, НАВИГАТОРОВ ВРЕМЕНИ
Мы — майя, навигаторы времени, поместившие Сияющий Якорь туда, где он сейчас. Мы — те, кто в своей медитации были первыми изо всех, кто населяет галактику — от матрицы до самых дальних окраин ее квадрантов. Это было вполне нам по силам — ведь именно мы первыми освоили время, а освоение времени дало нам власть над пространством. Мы проникли с пятого измерения в седьмое — за пределы сферы чистого света, туда, где есть только звук — звук космической медитации.
Нашей наградой стало знание Хунаб Ку и силы галактической навигации. Мемнозис и Мерлин, арктурианские гетероклиты, видят в нас своих учителей, и мы делимся с ними нашим познанием. Мы создали первичный Универсальны Резонансный Холон. Он — наш гироскоп, помогающий нам бороздить волны времени всех параллельных вселенных нашей галактики.
Все, кто хотят приобщиться ко времени и знать жребий судьбы, в надлежащее время встречаются с нами. Мы — те, кто держит скрижали закона вселенского резонанса — коды пульсаров, которые создают и упраздняют системы миров. Никто из внесших свой вклад в создание истинной истории вещей не пренебрегает нашим советом.
И все же, мы так просты! Стяжание силы никогда не было нашей целью. Имена величайших из нас неизвестны даже нам самим. Так кто мы и откуда?
Мы — майя, искусные в создании иллюзий. Мы — матери и архитекторы всех систем познания и преодоления времени. Те, кто не знают нас, как и те, кто, зная нас, отрицают нашу силу, обрекают себя на темноту.
Мы — майя, произрастающие на иллюзии самих себя. Как первичные мастера времени и иллюзий, мы, не ведая страха, принимаем воплощение за воплощением, чтобы освоить и заселить все без исключения планеты. Ведь освоить — значит насытить гармонией, а в этом — мы признанные мастера.
От безначальных истоков мы пребываем среди создателей Лиги Пятерки. Ведая тайну создания и небытия, мы сделали выбор — стать добровольными жертвами иллюзии бессмертия. Наше мастерство в этой иллюзии помогло нам освоить и заселить множественные вселенные насекомых. Их телепатическое единство стало уроком для тех, кто любит считать себя выше других, и заложило основу социальных структур ваших миров.
Именно эта иллюзия превосходства, сгустившись в идею бессмертия, порождает страх смерти, так свойственный вам. Именно страхом смерти и обещанием бессмертия подкупает вас Люцифер. Но мы знаем его достаточно хорошо. Мы поддерживаем и игнорируем его в равной мере, поскольку давно превзошли его ограничения, и все же остались простыми, не требующими награды и воздаяния. Для нас уже не существует двойственности добра и зла. И все же мы твердо знаем: для мудрого различения добра и зла необходимы строгие правила.