—  В каких еще горах?! Сказано же, я почтальон. Курьер. Перевожу пакеты, не заглядывая внутрь. Это все.

—  Хватит вилять, черт подери! Я же сказал: только один вопрос! Здешние идиоты вывели с гор «Иванов», утопили узкоглазых, открыли дорогу исламистам и вдобавок ко всему втягивают сюда наших парней. А кто будет гробы в Штаты посылать? Я?! Так что, ответите вы мне или нет?

—  Что вы хотите услышать? — спросил Шинкарев. — Конечно, там все серьезно. Там те же люди, что были на Кавказе, в Боснии, в Македонии. Да где угодно. Вы лучше Элизабет спросите, она денек с ними поболталась, очень даже хватило!

Андрей снова сменил тон, став говорить более раскованно, в манере «своего парня».

—  Вы имеете в виду мисс Элизабет Холленфилд? — переспросил его собеседник. — Ей повезло в отличие от Джейн, ее коллеги. Видимо, поэтому мисс Холленфилд находится во власти странных иллюзий — что участники этой игры будут вести себя как порядочные люди.

—  Да уж... куда там, — подмастил Андрей.

—  Кстати, она сообщила мне, что часть русских осталась в стране. Вы что-то знаете об этом? Где они, зачем остались? — Полковник говорил совершенно будничным тоном, словно нисколько не сомневаясь, что немедленно получит ответ.

«Вот где собака порылась! И весь базар — ради этого? Но Чен-то? Это он, что ли, пацанов оставил? И стукнул янкесу? »

Просто голова кругом.

— Русские? — переспросил Шинкарев с неподдельным удивлением. — Представления не имею.

Он и вправду не знал, что в стране осталась часть русского батальона. И с удовольствием подчеркнул свое удивление.

— Я же сказал, мы заплатим, — повторил полковник.

«Заплатите, значит, суки!»

—  Ладно, сообщаю задаром, — сделал вид, что решился, Андрей. — Но про солдат я ничего не знаю.

—  А что вы знаете? — напрягся полковник.

—  Что мисс Элизабет Холленфилд трахается с моим китайским коллегой! Который меня сюда привел. Любовники они, понятно вам?!

Полковник ничего не сказал. Молчание длилось минуту, две.

—  Скажите, у вас есть дети? — неожиданно спросил он Андрея.

—  Нет.

По правде говоря, Шинкарев не был так уж уверен в этом. Как выразился Козьма Прутков: «В гарнизонных стоянках довольно примеров, что дети похожи на гг. офицеров». Но официально — нет, детей у Андрея не было.

—   Жаль, — ответил американец. — У мужчины должны быть дети. Знаете, я пришел работать в Лэнгли в начале восьмидесятых. Мне казалось, что нет ничего важнее, чем выиграть холодную войну у «Иванов». В начале девяностых рухнула Берлинская стена. И родился мой сын. Больше всего меня удивило, насколько безразлично первое и насколько важно второе.

—   Так я ответил на ваш вопрос?

—   Не очень представляю, зачем вас привел этот китаец. Ваша информация немного стоит. Тогда выслушайте мою. Эти разговоры об импорте сюда русских солдат... В общем, при определенных условиях Соединенные Штаты не будут возражать. Передайте это, если вас кто-нибудь спросит.

«Опаньки!»

— Передам. Хотя мне это не нравится.

Андрей впервые высказал такую мысль. Хотя давно хотел. Но говорить Чену было бы, по меньшей мере, глупо, а этому — в самый раз.

—   Что именно вам не нравится? — спросил американец. — Что мы пытаемся контролировать ситуацию? Но такова жизнь. У нас здесь свои интересы, и вполне законные. Нравится это русским или нет.

—   Дело не в этом. Мне вообще не нравится, что русские солдаты будут воевать в другой стране.

—   Почему?

—   Им и дома есть чем заняться.

—   Что поделаешь? — пожал плечами Кеннет Паркер. — Русские хоккеисты играют в Эн-Ха-Эл. Русские артисты поют в «Мете», русские физики работают в Гарварде. А солдаты будут воевать здесь. Кто платит, тот и музыку заказывает.

—   Вы умный человек. Могу я узнать, с кем говорил? — спросил Шинкарев.

—   Зачем это вам? Могу сказать, что к компании «Лорал» я не имею отношения.

—   Тогда до свидания. Я могу идти?

—   Удачи. И покиньте эту страну как можно скорее, вот вам мой совет.

 «Почему? Жарко становится? Так это ежику понятно».

Шинкарев вышел в коридор.

Чен по-прежнему болтал с секретаршей. Андрей решил пока не задавать вопросы об этой странной встрече — да и не здесь же! Они молча спустились вниз, сдали гостевые карточки, сели в такси, ожидавшее перед главным входом в билдинг.

После солнечного утра поднялся ветер, снова надвигался дождь. Растрепанные облака летели по бледному небу, отражаясь в темных стеклах небоскреба.

— Как ты думаешь, — спросил Чен уже в такси, — есть в этом здании конференц-зал или другое крупное помещение?

Андрей поглядел в заднее стекло на удаляющийся небоскреб.

—  Не могу сказать.

—  Вот и я не могу. А надо бы. Что ты сказал этому козлу?

—  Сказал, что ты трахаешься с Элизабет.

У Чена даже челюсть отвисла. Он даже не пытался «держать лицо», как принято у китайцев.

—  Ты серьезно?!

—  Я что, похож на клоуна?

—  Твою мать! Да ты понимаешь... — Чен вдруг расхохотался. — Представляю себе его морду.

—  Там и морды-то не было. Сплошной знак вопроса.

—  Надо же... — покачал головой китаец. — Черт! С вами, «Иванами», точно не соскучишься.

—  Меня зовут Андрей. — Шинкарев повторил это медленно, с расстановкой, точь-в-точь как при первой встрече.

—  Да ладно, Эндрю, не обижайся! А знаешь, в твоей глупости что-то есть...

—  Зачем вообще ты устроил этот разговор?

—  Без него я не попал бы внутрь здания. И то душу продал — придется теперь сдать «Лорал» кое-что из секретных материалов.

«Так и есть, ночью их привозили».

—  Я думал, что после аварии на полигоне Хичан «Лорал» завязала с китайским бизнесом^[48].

—  Аварии были и будут, — ответил Чен, — и бизнес был и будет. Другой вопрос, у кого с кем.

Чен достал из кармана и развернул сложенную карту города.

—  Ты говорил, если войдут американцы, русских под нож пустят. А их, наоборот, сюда тянут. Как же так? — Андрей вдруг почувствовал в себе серьезный интерес ко всему этому: энергичному пульсу Юго-Восточной Азии, тугим захватам тайной борьбы, хитроумным планам политиков. И уважению друг к другу военных, пусть и противников.

—  Не передергивай! — возразил Чен. — Я не связывал опасность для русского батальона с вводом американцев. А пушечное мясо всегда нужно. Рано или поздно в горы лезть придется, исламистов выкуривать. А кто это будет делать? Не янки же!

—  А почему не китайцы? — спросил Андрей.

Об оставшейся части русского батальона он решил пока не говорить.

—  Китайцы уже сами могут платить, вместо того чтобы по джунглям ползать. И вообще, у них другие планы.

—  Связанные с противовоздушной обороной?

—  В числе прочего. Ты не знаешь, какого черта я тебе все это выбалтываю?

—  А это я тебя раскалываю. Так куда мы едем?

—  Уже приехали. — Чен показал таксисту, где остановить машину. — Out.