Вайлас пружинисто оттолкнулся и, ловко огибая многочисленные препятствия, полетел к центру арены. Зекк поспешно включил световой клинок и тоже ринулся вперед, чтобы схватиться с противником на открытом пространстве. Сердце у него яростно колотилось, и вдруг Зекк осознал, что, хоть он и волнуется, но ждал этой схватки с нетерпением, ждал уже давно. Сколько раз с тех пор, как он поступил в академию, Вайлас вставал ему поперек дороги? И не сосчитать. Но уж сегодня-то всем, наконец, будет ясно, кто лучший ученик. Потому что второй просто не уцелеет.

— Эй ты, жалкий мусорщик! — издевательским мурлычущим голосом окликнул Зекка Вайлас. — Если сейчас сдашься, оставлю в живых, только покалечу — тебе это послужит хорошим уроком. — И он рассмеялся. Зекк ощутил, что багровеет. Не иначе Норис или еще кто из Потеряшек сообщил датомирцу его позорное прозвище из былой жизни. Мусорщик.

Зекк долетел до нагромождения препятствий и завидел очень подходящий обломок метеорита, продолговатый заостренный камень, который был крепче железа. Не мешкая, он ухватил его свободной рукой.

— Если ты думаешь, что победа дастся тебе легко, Вайлас, так я тебя свалю, прежде чем ты успеешь моргнуть! — И он со всей силы метну; камень в противника.

Но в условиях невесомости метеорит полете; вперед с той же силой и скоростью, с которой Зекка отшвырнуло назад. Он на такую отдач} не рассчитывал и на миг растерялся, а потом размаху стукнулся головой о металлически! ящик, зависший в воздухе. В голове взорвалась огненная вспышка боли, в ушах зазвенело, в глазах потемнело, но через секунду Зекк очнулся и вовремя: Вайлас ловко ускользнул с траектории летящего камня.

И надменно рассмеялся:

— Это все, на что ты годишься, мусорщик несчастный?

Зекк понял, что свалял изрядного дурака. Он сосредоточился, используя все обретенные за время учебы в академии способности. Поскольку Вайлас уже не следил за метеоритом, Зекк с помощью Силы подтолкнул заостренный камень по направлению к противнику. Расстояние было слишком невелико и снаряд не успел набрать скорость, но удар, который Вайлас внезапно для себя получил в плечо, все равно был достаточно силен. Юноша не сумел подавить возглас боли и удивления.

Зекк вдруг обнаружил, что летит в неизвестном направлении, утратив способность маневрировать в невесомости. Он потерял ориентацию, слепящий свет резал глаза, стены так и кружились. Наконец ноги его уперлись в плывущий по воздуху металлический грузовой контейнер, Зекк оттолкнулся и вновь ринулся в сторону Вайласа. Алый луч светового меча с шипением разрезал воздух.

Однако Вайлас был начеку и уже поджидал его с занесенным клинком. Противники столкнулись, как два пушечных снаряда.

Зекк нанес удар, но Вайлас отбил его. Клинки, сверкая, скрещивались вновь и вновь, а искры с треском летели в разные стороны. Потом Зекк скользнул назад, а Вайлас резко качнулся вперед, в пустоту, пытаясь погнаться за ним.

Зекк быстро огляделся в поисках какого-нибудь летающего препятствия, намереваясь использовать его как трамплин, и вдруг инстинкт джедая подсказал ему кинуться в сторону. И не обманул, потому что через долю секунды там, где только что висел в воздухе Зекк, молнией пронесся Вайлас, а клинок его светового меча яростно полосовал пустоту, с угрожающим гудением вспарывая воздух. Зекк попятился в воздухе, как будто перемахивая через низкую ограду, но в вязкой невесомости это получилось у него недостаточно быстро. Сверкающий луч клинка соперника мелькнул опасно близко, вскользь разорвав кожаные доспехи Зекка и оставив дымящуюся прореху.

Вайлас развернулся, испустив победоносный вопль, в груди Зекка все заклокотало от злости и ярость затопила его разум, все ближе подталкивая юношу к темной стороне Силы. Он рванулся в гущу препятствий, ухватил пирамидальный модуль оранжереи и швырнул массивную штуковину во врага с такой силой, что ее транспаристиловые грани задребезжали.

Но Вайлас успел отскочить и одним мощным взмахом светового меча разрубил модуль надвое. Дымящиеся половинки, крутясь, разлетелись в разные стороны.

Красивое лицо Вайласа исказилось от ярости, он отшвырнул один из кусков модуля, маячивший у него перед носом, и метнулся к Зекку, который ждал его, опустив световой меч. Вайлас замахнулся. Зекк прекрасно понимал, что, когда их клинки скрестятся, оба противника на миг утратят подобие зыбкого равновесия, и потому, едва Вайлас занес световой меч для сильного удара, Зекк со всей Силы прыгнул прочь.

Вайлас с размаху нанес удар — и сверкающий луч, гудя, рассек пустоту. Покачнувшись, Вайлас упал вперед, как будто провалился в яму, потеряв ориентацию.

Зекк понял: вот она, возможность выиграть время! Он нырнул за один из летающих посреди арены метеороидов покрупнее и, тяжело дыша, прижался спиной к шершавой поверхности камня. Отличное укрытие. Здесь можно спрятаться и передохнуть, а потом со свежими силами ринуться на врага.

Брэкисс и Тамит Кай в ложе для особо важных персон расположились в креслах, и каждый болел за своего ставленника, надеясь, что именно тот выйдет победителем из смертельного поединка. Кворл предпочел стоять. Старому пилоту было как-то не по себе, но все же он продолжал внимательно наблюдать, как два лучших ученика академии бьются не на жизнь, а на смерть там, в невесомости, на ярко освещенной арене.

Тамит Кай тоже не сводила глаз с арены, и в них горели фиолетовые искры. Темные губы шевельнулись, сложившись в снисходительную улыбку, адресованную Брэкиссу.

— У вашего мальчика нет ни малейших шансов, — небрежно сказала она. — Вайлас куда безжалостнее. Я тренировала его. Воннда Ра тоже. И даже Гаровин с ним занималась. Этот юноша — вершина наших достижений на Датомире. Зачем было вообще устраивать это бессмысленное состязание? Просто провозгласите Вайласа лидером новых темных джедаев — и дело с концом.

Брэкисс сидел неподвижно и внешне был воплощенное спокойствие, но Кворл видел: всякий раз, как поединок там, на арене, опять достигал критической точки, по лицу мастера пробегала легчайшая тень колоссального, но тщательно скрываемого внутреннего напряжения.

— Ах, Тамит Кай, Тамит Кай, память вас подводит, — благожелательно изрек он. — Вы кое-что забыли: юного Зекка тренировал я лично. А это помощнее, чем все старания ваших ночных сестер, вместе взятых.

Тамит Кай отвела полыхающий фиолетовым светом взгляд от арены и посмотрела на Брэкисса, потом недоверчиво фыркнула.

— А я вот думаю, — вмешался Кворл, — Тамит Кай права. Подобное состязание — пустая трата времени и не только времени: кто бы ни победил, мы понапрасну потеряем второго из лучших учеников, который стократ превосходит всех остальных.

— Это состязание — особое, — бархатным голосом сказал Брэкисс, как будто объяснял сложный материал непонятливым ученикам. Другие ученики, о которых вы говорите, знают свое место и беспрекословно подчинятся приказам. А вот эти двое… каждый полагает, будто он — лучший. Но командовать может лишь один. И лишь из одного выйдет великий воин. Если мы позволим проигравшему остаться в живых, то он будет постоянно подрывать авторитет победителя — возможно, даже попытается его свергнуть. Нет-нет, и не уговаривайте меня. Лучше проверим, кто окажется сильнее.

— Да, — согласилась Тамит Кай. — Тем более, что ученикам полезно посмотреть, как один из них гибнет. Тогда и только тогда они поймут всю серьезность наших убеждений… И осознают, что Вторая Империя может потребовать от них принести в жертву собственную жизнь.

Брэкисс кивнул. Кворл же не сказал ни слова. Он не хотел спорить с вышестоящими. Яснее ясного: и Брэкисс, и Тамит Кай уверены, будто поступают правильно — а кто он, Кворл, такой, чтобы оспаривать их решения? Ну, предположим, один из двоих юношей там, на арене, сдастся, чтобы уцелеть и выжить, — это какой же удар по морали будет нанесен на глазах у всей академии? К тому же, капитуляция есть измена. И Кворл подался вперед, чтобы лучше видеть, чем закончится поединок.

Хотя в глубине души все равно думал, что затея эта напрасная.