«Нечто подобное я уже когда-то слышал на Земле», — невольно подумал я, отвлекаясь от телевизора и откидываясь на спинку кресла.
— Такое уже было, — повторил я вслух.
— Что было, Пришелец?
Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.
— Ах, это ты, Тэя…
— Как видишь.
— Но ты ведь была там, за экраном…
— Я бываю там, где захочу, — усмехнулась Тэя. — Только сюда, в машину времени, мне трудно проникнуть, когда она работает… А придержать ее эти противные мальчишки не захотели… Но мне удалось сбить с толку их компьютер; они сейчас там возятся, а я проскочила сюда посмотреть, чем вы тут занимаетесь.
— Но это нехорошо, Тэя.
— Почему? Математике все … А что ты имел в виду, говоря «было»? Расскажи.
— У нас на Земле ученые тоже утверждают, что Природу никто не сотворил.
— Этому поверить, — подумав, сказала Тэя. — Если речь идет о всей Природе… Но требуется доказательство.
— Один наш математик рассуждает примерно так, раз есть нуль, то есть ничто, пустое место, — значит, воз, и Природа была когда-то «нулем»!.. Правда, он большой шутник…
— Разве в вашей математике нуль — это совсем-совсем ничто? — прервала Тэя.
— А как же иначе?!
— Не все нули одинаковы: один произошел от того, что, например, из семи вычли семь, другой является началом какого-нибудь отсчета, третий получился потому, что какое-то число помножили на другой нуль. Потому-то нуль и нельзя делить на нуль, что мы не знаем, от чего они произошли… А ведь от их прошлого может зависеть результат.
— У нас это называется неопределенностью нуля, деленного на нуль.
— Ну вот, и ты понимаешь. Все нули разноцветные, хоть и похожи друг на друга!
Я представил себе эти разноцветные нули так явственно, что и вправду увидел на фоне белой стены как бы плавающие в воздухе нули: фиолетовые, розовые, желтые, белые, черные, зеленые.
— А разве нет среди них такого, что существует сам по себе и не произошел ни от умножения, ни от вычитания, без начала и продолжения? — спросил я.
— Ты имеешь в виду Голубой Нуль? — уточнила Тэя, и в середине роя плавающих перед моими глазами нулей появился четкий, без завитушек, нежно-голубой и неподвижно висящий нуль.
— А что он должен означать, по-твоему, Тэя?
— Наверное, пустоту. А воз, что-нибудь более неожиданное…
— Но ведь и пустота — маленькая или большая — имеет свое название и смысл,
— напомнил я. — То есть и она не совсем нуль… Ее сложить с другой пустотой…
— В том-то и дело.
— А допустить, что в мире есть только пустота, — нельзя, ибо существуем мы с тобой и то, что мы видим.
— Ну и что ж? — вновь оживилась Тэя. — Речь идет не о настоящей Всеобщей Пустоте, а только о ее условном понятии в нашем уме. Мы же можем мысленно допустить, что когда-то был Голубой Нуль, а все, что появилось после, есть его частицы… Даже числа! А математика — это детище нуля… Можем.
— Постой, постой, Тэя… Воз, Голубой Нуль в самом деле есть только порождение человеческого воображения? Что-то нереальное, не существующее в действительности и, следовательно…
— …он отделяет пустой вымысел от настоящей или возй реальности! — закончила Тэя, и глаза ее заблестели от удовольствия.
— Все, что «влево» от Голубого Нуля, — продолжил я эту мысль, — бесполезные, ненужные фантазии, а все, что вправо от него, — может оказаться полезным!
— Это удачное сравнение, — одобрила Тэя. — А все же я хочу знать точно, что такое Голубой Нуль? Где он? Не только всё, что есть, но и всё, чего нет, измерить и вычислить! Есть ли настоящий Голубой Нуль, обозначающий Великое пустое пространство, или нет?..
— Тий! — раздался возмущенный возглас Тоя. — Эта дерзкая девчонка снова здесь! Да еще отвлекает Пришельца своими гипотезами.
— Гипотезами? — пробормотал я. — Но ведь в Голубом Нуле действительно что-то есть…
— Смотри, Тий, у Пришельца какой-то отсутствующий взгляд. Ему, наверное, стало плохо? Захвати таблетки…
— Подумать только! — рассердился Тий, вбегая к нам. — Ты и сюда пролезла? Прошу тебя, Тэя, оставь нас, хоть на время! Пожалей Пришельца…
— Подумаешь… — обиженно нахмурилась Тэя. — Нужны вы мне! — И повернулась ко мне: — А знаешь, Пришелец, наш разговор заставил меня призадуматься кое над чем!..
— Ну перестань, Тэя, — взмолился Той и указал на меня. — Посмотри, какой он бледный… Куда уж ему думать?!
Тэя показала ребятам язык, вытянулась дымчатой струйкой и исчезла в Голубом Нуле, увлекая за собой и остальные…
— Извини, пожалуйста, Пришелец, — сказал Тий, подавая мне таблетку. — Но Тэя проникает сквозь любые стены.
— Да нет, пустяки, — заверил я. — Мне ее Голубой Нуль понравился сразу…
— Вот видишь! — многозначительно произнес Той. — Дай ему еще таблетку…
— Спасибо, я чувствую себя прекрасно.
— Как хочешь… Так продолжить путешествие? — спросил успокоенный Тий.
— Да-да, прошу тебя: человеческий мозг рассчитан на очень большие нагрузки!
Глава восьмая. Великий дрейф
О, как ликовали урахцы, узнав о новом открытии и о том, что жизнь теперь станет легкой и беззаботной! Дети выбросили учебники и конспекты; в школах занимались чтением, арифметикой, танцами, играми и больше ничем; школьная программа стала легкой и веселой; дети учились, когда хотели, как хотели и… если хотели.
— Покажи какую-нибудь школу, — попросил я Тия.
— Ладно… Вот на том экране, справа, — самая большая…
Здание школы мне понравилось, легкое, изящное, внутри многоцветное — видеть это позволяли почти сплошь прозрачные стены. Дети боролись, бегали взапуски по коридорам, валялись кое-где на полу, на столах, на лужайках, во дворе, некоторые танцевали.
Педагоги беззаботно взирали на кутерьму и помогали врачам смазывать ссадины и ушибы у своих подопечных.
Вдруг во двор вихрем ворвалась Тэя.
— Ребята! — крикнула она. — Ко мне… Быстрее, быстрее! Но дети неохотно потянулись к Тэе.
— А-а, математика…
— Опять резать?
— Опять клеить?..
— Неохота!
— Тихо, ребята, — повелительно сказала Тэя. — Резать — это значит вычитать, а клеить — складывать. Верно? Садитесь на травку… Договоримся так: если будет скучно — я удаляюсь.
— Давайте, — раздалось несколько голосов. Тэя щелкнула пальцами, и перед детьми появилась большая ученическая доска.
— Сколько надо иметь цифр, чтобы написать любое сколь угодно большое число?
— Много! — дружно ответили ей.
— Правильно. Но сейчас я вам покажу, что такое простые арифметические действия, их волшебную силу… Назовите двузначное число, какое захотите. Ну?
— Тринадцать! — выкрикнул кто-то.
— Пусть будет так, оно уже на доске… Я разрешаю вам — пока с помощью только сложения и вычитания — добывать из этих цифр другие, а потом, используя вновь полученные, извлекать все новые и новые числа; посмотрим, скоро ли мы доберемся до конца. Начали!
— Один плюс три будет четыре? — неуверенно произнес кто-то.
— Отлично! Это уже на доске… Дальше. Дети включились в игру охотнее.
— Три минус один — два.
— Дальше!
На доске, по мере того как поступали решения, сами собой появлялись темно-синие цифры; 13 + 2 = 15; 4 + 2 = 6; 13 — 6 = 7; 15 — 7 = 8; 13 — 4 = 9; 13 — 8 = 5; 9–8 = 1; 8–5 = 3; 7 + 3 = 10; 9 + 2 = 11; 11 + 3 = 14; 10 + 5 = 15; 15 + 1 = 16; 13 + 4 = 17; 17 + 1 = 18; 10 + 9 = 19; 11 + 9 = 20…
И пошло, и пошло; когда цифрам стало тесно — доска сама собой удлинилась, а все новым числам конца так и не предвиделось!
— Убедились? — спросила радостно возбужденная Тэя.
— А если взять четное число? — задорно спросила девочка в кимоно шоколадного цвета.
— Попробуем! — в тон ей воскликнула Тэя. — Какое ты предлагаешь?
— Ну… скажем… двадцать два.
— Вот оно, на вновь чистой доске! Начинай сама…
— Два плюс два — четыре; двадцать два минус четыре — восемнадцать; восемнадцать минус четыре — четырнадцать; двадцать два минус четырнадцать