Глава 17

Как все-таки хорошо возвращаться домой. Неважно, где и сколько пробыл, но вернувшись домой, чувствуешь, как на сердце наступает покой и умиротворение. Ну, это конечно, если место, куда ты вернулся — настоящий дом, а не просто место проживания. Всегда ненавидел слова жильё, жилище, проживание, сожительство. Есть что-то гаденькое в них.

Мой дом, стал теперь настоящим. Люди, не страдающие клаустрофобией, меня поймут, мой дом — моя крепость. Или, можно сформулировать и проще, мне пофиг — я в танке. А куда там этому танку против моего дома? Его теперь и атомной бомбой не пробить. Я ощущал его мощь, силу. Текущие по его «венам» струи энергий. Теперь он был опутан не просто тонкими нитями плетений. В магическом плане, это воспринималось именно как «вены» гигантского существа.

Ворвавшись как ветер, сквозь гостеприимно распахнувшееся окно, я ощутил радость и удовольствие от возвращения.

Опуская на пол свою симпатичную «ношу», я, поддавшись порыву, раскинув руки и крылья, воскликнул:

— Ну, здравствуй дом, милый дом! — и чуть вздрогнул, от ответного голоса, полного скрытой мощи, раздавшегося в моей голове.

— Здравствуй, мой Повелитель.

Достаточно быстро переборов свой невольный испуг и удивление, я так же мысленно спросил:

— Ты научился говорить?

— Да, мой Повелитель.

— И как давно это произошло?

— По моим ощущениям, около одного часа назад.

— Что бы ощущать, нужно осознавать себя как личность. Как давно ты это осознал?

— Ощущение приходило постепенно. Сначала я чувствовал свет, энергию, потом пришли мысли. Сначала чужие, потом пришло понимание, что это чужие мысли. Затем пришло понимание того, что я могу не только воспринимать мысли, но и сам могу мыслить. Дальнейшее развитие прошло достаточно быстро. Час назад, я осознал себя как личность и смог приступить к обучению и понял суть своего существования.

— И какова суть твоего существования? — этот вопрос меня очень заинтересовал, по ясным причинам.

— Служить тебе, мой Повелитель.

— Это хорошо. В чём состоит суть твоего служения? До каких пределов?

— Суть служения моя состоит в твоей защите, выполнении твоих явных и скрытых желаний. Пределы ограничены только моими возможностями.

— И велики эти возможности?

— В пределах моей территории, которую мне определили, я не обнаружил пределов своих возможностей.

— Хорошо. Более подробно поговорим позже. Пока определюсь со своими гостями.

— Да, мой Повелитель.

Тоня, заметив некоторую странность в моём поведении, спросила, что случилось.

— Ну, что… Дом заговорил. Ожил вроде как.

— Это как? — удивилась она.

— Ну, вот так. Взял и ожил. Сейчас с ним общались мысленно.

— А это хорошо?

— Ну, думаю, что очень хорошо. Разумный и мыслящий дом, это круто.

— Ну, если ты считаешь, что это хорошо — значит хорошо, — сказала Тоня и приняла свой обычный вид.

Я тоже убрал боевую ипостась и только сейчас обратил внимание на своих невольных гостей. Парень держался неплохо, хоть и выглядел пришибленным, а вот девушка была совсем в ступоре. Видимо, все эти вечерние приключения сильно ударили ей по психике. Растрепанные, в испорченной и окровавленной одежде, они вызывали чувство жалости. Для той цели, которую я им определил в будущем, их состояние меня не устраивало.

— Ну, что? Сейчас приведёте себя в порядок, потом мы с вами всё обсудим. А сейчас в ванную и потом поужинаем. Сейчас ещё подойдут наши друзья, вы с ними тоже познакомитесь. В ванную пойдёте вместе или по очереди?

— Вместе! — тут же отозвалась Людмила и мёртвой хваткой вцепилась в своего парня. Понятно. Боится. Ну, ничего, постараемся её успокоить постепенно.

— Ну, вместе, так вместе. Халаты там есть и просьба ничему не удивляться и ничего не бояться. В этом доме вам ничего не грозит и считайте, что попали в сказку. Договорились?

Парень, а за ним и девушка, нехотя кивнули.

— Араз, возьми у гостей верхнюю одежду, приведёшь её в порядок и приготовь ванную.

— Да, Повелитель, — отозвался невидимый Араз, благоразумно не показываясь пока на глаза гостям. Но, всё равно они закрутили головой по сторонам, разыскивая ещё одного человека.

Видно было по выражению лица парня, что у него появилась масса вопросов, но спросить он ничего не успел, потому, что в этот момент с него и девушки мгновенно исчезли обувь и куртки. В первые секунды, растеряно осматривая себя они молчали, но потом, по расширившимся глазам девушки, понял, что меня снова хотят оглушить. Вскинув руки в защитном и успокаивающем жесте, я торопливо проговорил:

— Всё нормально! Девушка, я знаю, что у вас чудесный и звонкий голос! Не надо кричать. Ваша одежда цела и будет скоро в полном порядке. Просто это технология такая — раз и разделся. Идите в ванную, помойтесь. Там оставите всю вашу одежду. Её приведут в полный порядок, потом заберёте. Пока походите в халатах.

Тоня звонко расхохоталась, послушав мою проникновенную речь. А гости отправились в указанном направлении. Я с удовольствием рухнул на диван и вытянулся в полный рост. Тоня посмотрела на моё довольное лицо, затем без стеснения сдвинула меня к стенке и, подложив себе под голову мою руку, уютно улеглась рядом.

Такое соседство мне очень понравилось. Прижав её к себе плотнее, второй рукой я стал легонько почёсывать ей голову, перебирая волосы. Тоня, прищурившись от удовольствия, разве что не замурлыкала. Потом и вообще, повернувшись ко-мне, обняла одной рукой и закинула ногу.

— Эх, Нинка нас сейчас не видит. Она бы мне все волосы повыдергала.

— Это почему? — глупо, спросил я.

— Да она же втрескалась в тебя по уши, — Тоня, с удовольствием захихикала, ещё плотнее ко-мне прижимаясь.

— А-аа, — глубокомысленно, произнёс я.

— Бэ-ээ, — передразнила она меня, — А вообще, я тебя так просто не уступлю.

— Хм-м, да? — совсем по-умному, поинтересовался я, — А ты в меня тоже, по уши втрескалась?

— Ну, я девушка взрослая, поэтому способна рассуждать не только сердцем, но и разумом. Поэтому отвечу категорическим — да!

— Вот те и на те, — протянул, я. И задумчиво замолчал.

Тоня завозилась у меня под боком, дыша в ухо. Потом стукнула рукой по моей груди кулачком и спросила:

— Чего молчишь, чурбан бесчувственный? Тебе тут сокровенные, девичьи, тайны открывают. В любви признаются, а ты лежишь.

— Ну-у, — опять протянул я, — Тут, понимаешь, такая ситуация… Мне вы нравитесь обе. А я не хочу вносить разлад в войска, отдавая предпочтение одной из вас.

Ах, вот оно что, — замерла у меня под боком, Тоня. Некоторое время поразмышляла. Потом ответила:

— Ну, этот вопрос мы решим.

— Это, каким образом? — заинтересовался я. Не представляя, как это можно решить.

— А это уже не ваша забота, молодой человек, — хихикнула она, снова повозилась и притихла.

— Интересно. Как это не моё дело? Очень даже моё, — так же повернувшись к ней, стал поглаживать её уже не только по голове, но уже и по спине.

— Доверь это дело любящим тебя женщинам, милый, — взгляд её широко распахнутых глаз прожёг меня до самых глубин души. Уже не сдерживаясь, я приник к её мягким и желанным губам. Наш поцелуй длился, кажется, целую вечность. А руки стали жить своей жизнью. Наконец, почувствовав, что совсем теряю разум под лавиной желания и эмоций, выпустил Тоню из объятий, и мы оба ошеломлённо и чувственно смотрели друг другу в глаза и не могли разорвать наших взглядов.

И вот в этот момент, по всем законам жанра, распахнулось окно, и влетела Нина в сопровождении Юрки. Возникла пауза. Которую нарушил, конечно, Юрка.

— А чего вы тут делаете? Или уже не делаете? — рассмеялся он, пребывая в хорошем настроении и не зная наших душевных терзаний. А Нина, стояла и молча на нас смотрела, даже не скрывая своих чувств. В её глазах была и обида, и досада, и много ещё чего.