— Да, — откровенно заявил Антор, — но мы, во всяком случае, уже были близки — мы все. Вот почему мы выбрали именно вас. Я — ученик Клейзе. Доктор Дарелл был его коллегой. Джоль Турбор, выступая в эфире, все время обращал внимание на нашу слепую веру в спасительную руку Второго Установления, пока правительство не заставило его заткнуться — при посредничестве, кстати, одного влиятельного финансиста, чей мозг демонстрирует то, что Клейзе именовал Плато Вмешательства.

Хомир Мунн обладает крупнейшим из всех существующих личным собранием Мулианы — я позволю себе так назвать коллекцию сведений о Муле, и, кроме того, он опубликовал ряд статей, обсуждающих природу и функции Второго Установления. Доктор Семик, как никто другой, внес вклад в математику энцефалографического анализа, хотя не очень верится, что он представлял подобную сферу приложения для своей математики.

Семик широко открыл глаза и хмыкнул.

— Увы, молодой человек, вы правы. Я анализировал внутриядерные взаимодействия — проблема N тел, понимаете. В энцефалографии я плаваю.

— Значит, мы сознаем наше положение. Правительство, конечно, ничего сделать не в состоянии. Понимают ли мэр и другие члены администрации всю серьезность положения, мне неизвестно. Мне известно одно — нам пятерым терять нечего, но выиграть можно немало. Расширяя наши знания, мы сможем маневрировать в безопасном направлении. Сейчас же, как вы понимаете, мы находимся в самом начале.

— Насколько обширно, — поинтересовался Турбор, — это проникновение Второго Установления?

— Я не знаю. Есть только один самоочевидный ответ. Все обнаруженные нами следы воздействия относятся к внешним краям государства. Столичная планета, возможно, еще чиста, хотя уверенным в этом быть нельзя. Иначе я не проверял бы вас. Вы, доктор Дарелл, находились на особом подозрении, поскольку оставили работу с Клейзе. Знаете, Клейзе вас так и не простил. Я думал, что на вас, возможно, повлияло Второе Установление, но Клейзе всегда настаивал, что вы — просто трус.

Извините меня, доктор Дарелл, но я вынужден пояснять сказанное, чтобы сделать понятной свою позицию. Лично я думаю, что понимаю вашу. Если это и трусость, я считаю ее простительной.

Прежде чем ответить, Дарелл тяжело вздохнул.

— Я сбежал! Называйте это как угодно. Я пытался, однако, сохранять наши дружеские отношения, но он больше не писал и не звонил мне — до того дня, когда выслал ваши волномозговые данные за неделю до своей смерти…

— Если вы не возражаете, — нервно вступил в разговор Хомир Мунн, — я н… не совсем п… понимаю, чем вы заняты. Мы п… плохая шайка конспираторов, если собираемся только говорить, говорить и г… говорить. И я, во всяком случае, не вижу, на что мы еще способны. Это очень г… глупо и по-детски. М… мозговые волны, тары-бары и все такое. Хоть что-нибудь вы собираетесь делать реально?

Глаза Пеллеаса Антора сверкнули.

— Да, собираемся. Нам требуется дополнительная информация о Втором Установлении. Это насущная необходимость. Первые пять лет своего правления Мул как раз занимался поиском этой информации, в чем не преуспел — так, по крайней мере, нас уверяли. Но затем он прекратил поиски.

Почему? Потому что они провалились? Или потому, что он добился успеха?

— Опять р… разговоры, — горько сказал Мунн. — Как мы можем это узнать?

— А вот послушайте… Столица Мула находилась на Калгане. Калган до Мула не входил в коммерческую сферу влияния Установления, не входит он в нее и сейчас. В данное время Калганом правит человек по имени Стеттин, — если только минуту назад не произошло очередного дворцового переворота. Стеттин именует себя Первым Гражданином и считает себя преемником Мула. Если в этом мире есть какие-либо традиции, все они опираются на величие и сверхчеловеческие качества Мула — и традиции эти настолько сильны и прочны, что стали походить на суеверия. В результате, к примеру, старый дворец Мула сохраняется наподобие святилища. Никто не может войти туда без позволения; ни к чему внутри никто никогда не прикасался.

— Ну и что?

— А почему это так? В нынешние времена ничего не случается без причины. Что если дворец Мула стал неприкосновенным не только из-за суеверий? Что если так захотело Второе Установление?

Короче, что если результаты пятилетних поисков Мула находятся внутри…

— Ох, это ч… чушь.

— Нет, почему? — настаивал Антор. — На протяжении всей своей истории Второе Установление скрывалось, вмешиваясь в галактические дела самую малость. Я сознаю, что с нашей точки зрения логичнее было бы разрушить дворец или, по крайней мере, извлечь оттуда нужные материалы. Но учтите психологию самих этих искусных психологов. Они одновременно и Селдоны, и Мулы; они действуют косвенно, через сознание. Они никогда не будут ничего разрушать или прятать, если могут добиться своих целей, создав одно лишь умонастроение. Что скажете?

Немедленного ответа не последовало, и Антор продолжал:

— Вы, Мунн, и есть тот человек, который получит требуемую информацию.

— Я? — последовал изумленный возглас.

Мунн быстро обвел взглядом собеседников.

— Я не могу сделать такого. Я не человек действия, не герой телебоевика. Я библиотекарь. Если я могу помочь вам в этой области, то пожалуйста, и я рискну встретиться со Вторым Установлением, но я не собираюсь отправляться в космос с такой б… безумной целью.

— Посудите-ка сами, — терпеливо сказал Антор. — Доктор Дарелл и я — мы оба пришли к выводу, что вы и есть нужный человек. Это единственный способ провернуть дело, чтобы все выглядело естественно. Вы говорите, что вы — библиотекарь. Отлично! Какова ваша основная область интересов?

Мулиана! У вас уже имеется крупнейшее в Галактике собрание материалов о Муле. Для вас желать большего более естественно, чем для кого-либо другого. Вы можете попросить разрешение на доступ в Калганский дворец, не возбуждая подозрения, что вами движут скрытые мотивы. Вам могут отказать, но вас не заподозрят. Более того, у вас есть одноместная яхта. Известно, что во время отпусков вы посещали другие планеты. Вы даже бывали на Калгане. Не ясно ли вам, что от вас требуется только поступать обычным образом?

— Но не могу же я просто сказать: «Н… не будете ли вы столь любезны пустить меня в ваше самое сокровенное святилище, г… господин Первый Гражданин?»

— Почему бы и нет?

— Потому что, клянусь Галактикой, он меня не пустит!

— Ну и ладно. Не пустит, так не пустит. Тогда вы вернетесь домой, и мы придумаем что-нибудь еще.

Мунн озирался в бессильном протесте. Он чувствовал, что его сейчас уговорят втянуться во что-то очень неприятное. Но никто не предлагал ему своей помощи, чтобы он мог выпутаться.

В итоге в доме доктора Дарелла были приняты два решения. Первым из них было неохотное согласие Мунна отправиться в космос, как только начнется его летний отпуск.

Вторым было отнюдь не получившее одобрения решение явно постороннего члена собрания, принятое после того, как она выключила звукоуловитель и улеглась поудобнее, чтобы наконец-то заснуть. Но это второе решение нам пока знать рано.