- Ты-ы... - донеслось до меня шипение Кристофа. - Ослушался!

  О, это надо было видеть! Русоволосый мгновенно вырос в моих глазах, сумев из просто бледного сделаться кипельно белым. А уж округлившиеся в ужасе глаза... Мое самолюбие злорадствовало, понимая, что мальчишка нарвался на гнев хозяина и сейчас получит за все с лихвой!

  Стоп. Хозяина? До меня только дошло... Парень лишь раб? Раб?! Но... убейте меня, но я готов поклясться, что он получает удовольствие от происходящего! Какой он после этого раб? Он полноправный соучастник!

  - Ter'lah, isha bjuf malid! Isha bjuf giser faigishy. Isha vi blassir visha lo'ora kiminni![4]

  - Не заводись, папаша! - хохотнул Борька, поморщившись. - Ребенка поцарапали! А ты на него орешь!

  - Заткнись! - рявкнул Кристоф. Похоже, Борька его конкретно достал, раз уж он так откровенно бесится.

  Мне бы тоже побеситься, хотя бы порычать от злости, а почему-то только смеяться и хочется. Громко, не останавливаясь, так чтоб сорвались связки и свело мышцы живота! Боже... что со мной?

  - Я получил, что хотел, Никавэсур. Можешь считать, что я сегодня добрый, но ты можешь уходить. И я даже разрешу забрать мальчика.

  - Я уйду. Но вернусь. И тогда он уйдет со мной.

  - Да-да, Кава, с тобой, с тобой. Не сомневайся. Только сейчас не тормози, а? Бери его, и валите отсюда!

  Покой и вечная память моим умственным способностям, потому как я понял, что происходит только, когда крылатый под измученным взглядом Бо приблизился ко мне и положил руку на плечо. И тут меня понесло. Я дернулся, стряхивая руку Кавара, и рванул к стене, намереваясь либо снести ее, либо расплющить себе череп. Естественно, ничего у меня не получилось. Хотя результат был достаточно близок ко второму варианту.

  - Идиот. - Констатировал Борька, наблюдая, как я сползаю вниз, охватывая звенящий череп руками.

  - Я идиот?! Я?!! Ублюдок! *** лохматая! Я не уйду без тебя! Ты меня понял? Не уйду! Собака мутированная! Чтоб ты провалился! Что б тебя блохи заели! Мразь! Что ты лыбишься?! Что?! Тебе смешно? ***! Конечно, смешно! Когда такой шикарный ошейник, да бесплатно! Что б ты... Тварь... Я не уйду... Не уйду...

  - Ларк... нормально все будет. Ты меня слышишь? Придурок, на меня посмотри! Я сказал, что все будет хорошо. Уходи.

  - Нет!

  - Ну же, Никавэсур. - Насмешливо протянул Кристоф, - портал уже давно открыт.

  - Закрой пасть! ***! Я сказал, что не уйду без него!

  - ***! Кавар, что ты его слушаешь! Хватай за шкирку и все!

  - Убью!!! Сволочь! Я не уйду!

  - Мальчик мой, если тебе так не хочется уходить, можешь остаться. Я с удовольствием приму тебя в нашу компанию. - Он издевается? Нет, точно издевается. И Борька тоже... Ведь он не серьезно. Он ведь не хочет, чтоб я бросил его тут одного, израненного, в ошейнике, среди этих тварей...

  Антон вырывался и кричал. То, что он уже давно сорвал голос, его не останавливало, и он продолжал хрипло и едва слышно проклинать всех вокруг, царапая Смотрителю руки так и не втянувшимися когтями.

  Кавару было тяжело. Но не от того, что брыкающийся мальчишка так много весил, а от того, что он уходил, оставляя за спиной второго, такого же молодого и беззащитного, раненного, едва дышащего в мерзком ошейнике контроля, глупого и безрассудного, слепого в своем желании защитить друга... И главное, что ему удалось. Антон остался цел и практически невредим, в то время, как самому Борису еще предстоит испытать на себе все методы ментального и физического подчинения. Ему удалось защитить, а сам Кавар облажался. Самоуверенность его подвела.

  Подумать только, он ничего не смог сделать! Повелся на иллюзию Н'кхала, не рассчитал силы и остался в дураках, подставив невинного мальчишку под клыки Кристофа. Идиот. Зато Борис превзошел все ожидания. Мало того, что неплохо измотал Кристофа физически, он еще и успел воспользоваться временной брешью в его защите, чтобы покопаться в недрах сознания. Как необученный птенец четырех дней от роду умудрился пробиться сквозь двойные щиты опытного противника, оставшись при этом незамеченным, Кавар не понимал. Однако он был рад тому, что Борис оказался таким способным. Рад и очень горд. Но в тоже время его сжигали стыд за свою беспомощность и чувство вины перед доверившимися ему мальчиками.

  По сути, он единственный, кто виноват в произошедшем. Размяк, позволив детям помыкать собой, расслабился, уверенный в своих силах. И ошибся. Хотя должен был быть предельно собранным, особенно после того, как обнаружил присутствие отряда ищеек в городе. Именно тогда стоило схватить мальчишек за шкирки и пошвырять в портал! А он...

  О, небо! Его провел какой-то раб, повесил приманку в виде иллюзии, а он повелся на нее, бросив все, чтобы защитить Носителя. Конечно, можно было бы оправдаться инстинктами: Кавар не мог противостоять необходимости защищать именно Антона в ущерб остальному, ведь клятва, данная при вступлении в род Смотрителей, работала безупречно. Однако он сумел обойти ее, когда, понимая всю опасность, все же согласился задержаться на Земле. К тому же, ему уже давно не сорок лет и никакие инстинкты не должны были влиять на его способность трезво мыслить. Так что, как ни крути, а виноват во всем был именно он. И теперь, делая первый шаг в портал под насмешливым взглядом Кристофа, он оставлял за собой полуживого мальчишку, который несмотря ни на что легко улыбался. Оставлял, чтобы вернуться. Да, Кавар никогда бы не ушел, если бы не был уверен в том, что сумеет вернуть Бориса, но чувство вины все равно поглощало его с головой. И не столько перед Борисом, сколько перед Антоном, который как ни старался, помочь ничем не мог. И, наверняка, винил во всем себя.

  - Ненавижу... - сипло выдохнул Носитель, впиваясь взглядом в ухмыляющегося друга.

  - Я тоже буду скучать!

  Кавар выругался сквозь зубы, крепче перехватив Антона поперек груди. Напоминать ему о том, что нежелательно дышать в Пустоте, он даже не пытался, прекрасно понимая состояние парня. Тот продолжал вырываться и кричать, что не бросит друга, но постепенно силы покидали его. К тому моменту, когда Смотритель полностью вошел с ним в портал, он полностью затих, обмякнув в руках крылатого, но так и не успокоился, иначе бы броня давно уже исчезла бы, вместо того, чтобы распространяться дальше по телу. В таком состоянии Антон был как никогда близок к прохождению инициации, и это категорически не нравилось Кавару. Поэтому он поспешил активировать выход и направился к нему.

  Он остался. Один. Раненный. С удавкой на шее. С улыбкой на лице. А я...

  Кавар легко выпрыгнул из портала и опустил меня на землю. Оставшись без опоры, я обессилено свалился на землю. Сбившееся еще в портале дыхание никак не хотело возвращаться в норму. Я быстро понял, почему в так называемой Пустоте не следует дышать: тот синий туман, который заполнял портал на этот раз, был густым не только на вид, но и на... вкус. Приторно сладкий запах оседал на языке каким-то странным медово-мятным вкусом, и уже после пары вздохов я почувствовал, как эта мята обжигает легкие. Заставить себя не дышать я не смог, да и, честно говоря, мне было не до соблюдения безопасности. Меня мягко накрыла апатия. Эмоций внутри не осталось. Они словно ушли вместе с энергией в тот момент, когда наглый раб присосался ко мне. Незаметно вернувшаяся слабость прочно захватила тело, не позволяя даже вздохнуть глубже, что тоже не способствовало выравниванию дыхания.

  Я кое-как поднялся на локтях, продолжая часто дышать, и сжал кулаки, пытаясь прогнать из тела слабость. Только сейчас заметил, что броня покрывает уже обе руки. Насколько высоко мешала разглядеть изрядно испачкавшаяся куртка, но жжение я ощущал уже у самого основания шеи. Я продолжал сжимать и разжимать пальцы, уставившись невидящим взглядом в землю под ногами, когда вдруг в нос ударил резкий металлический запах. Вдохнул чуть глубже, пытаясь понять, что же меня так удивило в этом запахе, а потом почувствовал липкую влагу на пальцах.