— Хороший у нас сеньор… — удовлетворённо сказала Магда, выслушав вечером отчёт о проделанной работе.
— Сеньор у нас просто отличный, — поддакнула довольная Вейма. — Понимающий. Что бы мы без него делали?
— И не напоминай, — содрогнулась ведьма. — Я когда выпускалась, мне такие ужасы о работе рассказывали, и не рада была, что связалась. Да и к тому же…
— И к тому же что бы ты без меня делала? — самодовольно закончила вампирша.
— А ты без меня? — возмутилась Магда.
— Ладно, квиты. Давай так: хорошо, что мы встретились и познакомились?
— Психолог, чтоб тебя, — беззлобно ругнулась Магда. — Хорошо.
Она прекрасно помнила обстоятельства их встречи. Начинающая ведьма поздно вечером брела по лесной дороге к месту своего распределения и грустно думала о своей невесёлой жизни. А как прикажете это называть? Закончив обучение в Бурой башне, она оказалась выброшена в недружественный мир, где мало кто благоволит к ведьмам, а пропитание надо отрабатывать постоянной ворожбой. И делать пакости. Служить злу. Три года — как плата за обучение. Даже если бы у Магды были бы все земные сокровища, их не приняли бы взамен обязательных лет службы, в течение которой надо творить зло и наживаться на нём. Не отказывать никому и не в чём. А потом, вот с таким вот букетом — как стучаться в двери Слоновой башни? То есть раньше башня называлась не Слоновой, а Белой, но ехидные ученики Чёрной и Бурой быстренько её переименовали. За цвет, слегка пожелтевший со временем, а также за привычку (как они утверждали), прятаться от реальности в своём белом волшебстве. Название прижилось… хотя не в этом дело, а в том, что на переподготовку с таким букетом злых дел не возьмут. А не будешь творить — враз лишишься волшебного могущества… было бы чего лишаться, конечно. И так кот наплакал. Ни в Слоновую, ни в Чёрную башни поступить не удалось — конкурс. Оставалась только Бурая, для ведьм обоего пола. А там могущества не дождёшься, простенькие заклинания, простенькая магия, зелья всякие. Приворот-отворот, погода, будущее, прошлое, поисковики и прочая муть. Ну хоть что-то… Вот выучилась — а теперь поди откажись. И сама бы рада, да только клятвы такие дала, что не переступишь. А то вдруг и правда, как старшие пугали — отдадут вампирам и оборотням на растерзание… Ведьм и чёрных колдунов, в отличие от белых волшебников, с ними бороться не учат: проклятые проклятых не трогают. Но, утратив проклятье, ты становишься отщепенцем и законной мишенью для бывших своих…
В этот самый момент над ней с шумом захлопали крылья и откуда-то с неба спикировала огромная летучая мышь. Перепуганная ведьма буквально приросла к земле, не в силах пошевелиться, а это чудовище прямо в воздухе закружилось волчком, постепенно увеличиваясь в размерах (огромной она была для летучей мыши, как человек вампирша гораздо крупнее). Воздух подёрнулся дымкой — и вот на дороге стояла высокая чёрноволосая девушка и, кокетливо улыбаясь, спрашивала: «У вас проблемы? Хотите об этом поговорить?». Вот в этот момент Магда очень пожалела, что она хотя бы не чёрная колдунья и не может засветить в вампиршу каким-нибудь боевым заклинанием…
— Ты кто? — глупо спросила она. Ответ её огорошил.
— Я психолог. Помогаю людям справиться со своими проблемами. За деньги, — поспешила уточнить вампирша. — А ты? Почему такая печальная?
— Я — ведьма. Создаю людям проблемы, — отрекомендовалась Магда. — За деньги, разумеется. И давно ты здесь… помогаешь?
— С неделю, — неохотно призналась вампирша.
— И как? Многим помогла? На жизнь хватает?
Вампирша погрустнела.
— Странные тут люди. Я к ним со всей душой, а они на колени бухаются, умоляют пощадить… я им про помощь, а они деньги суют. Ты первая, кто поговорить согласился.
— У меня нет проблем! — категорично заявила Магда. — И денег тоже нет.
— Ты уверена? Слушай, а давай я тебе так помогу? Авансом? А деньги появятся, расплатишься…
— Зачем тебе? — подозрительно спросила ведьма.
— Поговорить захотелось, — созналась вампирша. — Кстати, меня зовут Вейма. А тебя?
— Ладно, — оторвалась от воспоминаний Магда. — Хорошо, что встретились. И всё-таки, хорошо, что здешний сеньор оказался таким… таким, какой оказался. А то мы бы с тобой на головах друг у друга клиентов принимали.
— Да, с перепланировкой он нам замечательно помог, — согласилась Вейма. — И его личное разрешение заниматься своими делами вместе с покровительством… Знаешь, нам просто непозволительно везёт. Как бы хуже не сделалось…
— Не накаркай, — поспешила одёрнуть ведьма.
Глава вторая. Инквизитор
Магда склонилась над огромным котлом в своём кабинете. Зачерпнула сероватое варево, смочила губы, плеснула на глаза, на уши, потёрла кончик носа. После чего наклонилась ближе к зелью и зашептала волшебные слова. Варево забулькало, закипело, а потом…
А потом ведьма видела только зеркальную гладь прорицания…
Он неспешно шёл по деревенской дороге. За плечами — котомка, а лицо затвердело в каменной решимости. Что бы ни случилось, он сделает то, зачем пришёл. Он — должен. И сможет. И справится. Он — выдержит.
Магда тяжёло вздохнула, не отрываясь от видения. Как назло, Веймы нет дома. Она далеко — в замке сеньора, проводит для его дочери, детей старшей челяди и вассалов какое-то загадочное мероприятие под названием тренинг. Магда собиралась открыть именно его… да только зелью не прикажешь, что показывать. И этот человек, беспечно шагающий по дороге… увидеть его — важнее, чем подглядывать за работой подруги.
Но как жаль, что Веймы нет дома!
Чепуха. Пустые сожаления. Это — её проблема и её она будет решать сама.
Светило ясное солнце, но путнику было не до того. Он подбирал слова, с которыми обратиться к ней… и что она ответит. И сжимал, изо всех сил сжимал амулет — безобидный брелок, привязанный к поясу. Скоро. Скоро. Дойти до деревни и спросить дорогу.
А он ничего, решила ведьма. Симпатичный. Тем хуже для неё, не так ли? Хотя какая разница?..
Крам неспешно поднялся по ступеням крыльца. На пороге дома его ждала сероглазая девушка с переброшенной через плечо светлой косой. Простоволосая, в скромном наряде, она приветствовала гостя подходящим случаю поклоном и выпрямилась, выжидательно глядя на него. Крам тоже молчал, с бесстыдным любопытством разглядывая девушку. Вот она какая… А с виду и не скажешь.
— Входи, — наконец произнесла она и посторонилась, пропуская гостя в сени и проходя следом. — Ты, наверное, устал с дороги? Дать тебе напиться?
Крам, всё ещё не говоря ни слова, кивнул. Если она ждёт, что он купится на её любезности…
Девица крутанулась, зачерпнула ковшом из ведра и поднесла гостю.
Сейчас начнётся, подумал он, делая глоток. Действительно, в ковше была не простая вода. Напиток имел бледно-золотистый оттенок и пряный вкус. Крам сделал ещё глоток и вернул девушке.
— Теперь ты, — предложил он. — Пей.
Это были его первые слова, обращённые к ней.
Девица приняла ковш, но пить не стала, широко размахнулась и выплеснула питьё за порог.
Ага, подумал Крам.
— Зачем ты пришёл? — всё так же тихо и не поднимая глаз спросила она. Особого действия напитка Крам не заметил. Девица как девица, симпатичная, но не более… То ли зелье замедленное, то ли настолько слабое, что…
— Для начала — поговорить, — нахально ответил незваный гость. — Впустишь в дом или будешь в сенях держать?
На всякий случай он обшарил сени глазами. То ли она не летает, то ли метлу в другом месте держит… А, может, ей метла и не нужна вовсе, его самого взнуздает и…
— Проходи, — снова посторонилась она.
Крам отворил дверь в комнату… Что за бесовщина? Зачем понадобилось поперёк дома делать узенький коридорчик с двумя дверями в разных концах? Странный был человек прежний хозяин… Или это уже ведьма всё так обустроила?
Местные крестьяне, к которым он обратился с расспросами, охотно объяснили, что есть поодаль дом, оставшийся от давно почившего богатея. Разбогател, мол, Лагорыч, построил дом в лесу, участок расчистил. Богатый дом, кирпичный, с двумя выходами, слуги в кухне жили, сам с семьёй в комнате. Помер когда, сынок-то всё промотал, а после пьяный в бане сгорел. Так там никто и не селился, пока ведьма не прибыла. Дом кое-как наладила, а баню отстраивать не стала, так на кухне свои зелья и варит. Крестьяне ещё болтали что-то про загадочного «психолуха» — какой-то подчинённый ведьме дух, пугающий загулявших пьяниц. Надо полагать, от бани остался. Чего только в глуши не придумают!