ОТСЕЧЬ ПУПОВИНУ – ОХ, КАК НЕЛЕГКО

Отношения между мной и матерью вконец испортились. Поход в театр, который она для нас устроила, вместо того, чтобы доставить удовольствие, превратился в искусно подготовленное сражение на нейтральной полосе. Обмен ударами происходил непрерывно: и до антракта, и во время него, и после. Нужно было срочно что-то делать, иначе когда-нибудь мы просто поубиваем друг друга. Я пошла к Элизабет и пожаловалась, что не знаю, как прекратить эту бессмысленную войну. Элизабет ответила, что нам нужно развестись.

«Развестись? Как это, развестись с родной матерью?»

«Ну, на какое-то время разойтись с ней. Надо же тебе почувствовать, что значит жить без ее вечных тычков. Имей в виду, иначе никогда не повзрослеешь».

«Ты что, смеешься? И долго, по-твоему, должно длиться это „какое-то время“? (Любую новую идею я всегда принимала в штыки; любые перемены пугали меня до смерти, и я сразу ощетинивалась.)

«Какое-то время – это месяца три, может, больше. Сама узнаешь, когда рядом с ней сможешь сохранять спокойствие. Когда научишься делать все сама».

Я позвонила матери. Испуганным голосом десятилетней девочки я сообщила, что летом мы, скорей всего, не увидимся.

«Как не увидимся? Ты что это вбила себе в голову? Что там у тебя опять случилось?»

«Ничего не случилось. Просто нужно какое-то время побыть одной».

«Не смеши меня».

«Мама, ну пожалуйста. Ты должна разрешить мне побыть одной, честное слово, мне это очень нужно! И пока не звони».

Ну просто сердце готово было разорваться. Вся моя решимость сразу заколебалась перед таким напором. Ну да, ведь я – испорченная, неблагодарная девчонка, и больше ничего. Как я могла!., бедная мама! Я так несправедлива к ней. Я так перед ней виновата; лучше бы мне взять и умереть. У меня не хватало мужества признаться, почему я на это решилась. Да я и сама как следует не знала, почему. Возможно, и не хотела знать, не хотела понимать. Я словно включила автопилот и, зажмурив глаза, летела в неизвестность, не переставая твердить одно и то же: «Ничего страшного с ней не будет. Ну не умрет же она. Что бы ни случилось, это все равно лучше, чем непрерывная война, в которую превратились наши отношения. Ты делаешь это не для нее, для себя». Да, для себя. Как странно звучит это местоимение, одно из самых редких в моем лексиконе».

С. И.

Расходиться с родителями – дело не простое. Всю свою жизнь ты не знала других с ними отношений, кроме точно таких же, какие складывались у тебя и с твоими партнерами. Ты привыкла к ним, как алкоголик к вину, ты жить без них не можешь, как не можешь жить без постоянной боли, – а тут вдруг, ни с того ни с сего, разойтись. И с кем, с родителями!

Но именно в этом корень выздоровления. Если ты твердо решила избавиться от своей болезни, придется это сделать, придется вырваться из плена собственных заблуждений, как бы это ни казалось необычным, странным, неестественным, как бы глубоко это ни расстраивало тебя, как бы ни было больно, как бы ни противоречило одному из самых коренных наших инстинктов, как бы ни было трудно, какой бы виноватой ты себя ни чувствовала. Это необходимо для тебя, для твоего блага. Причем нельзя порвать с ними наполовину, разойтись, но сохранять некоторые отношения, как невозможно быть слегка беременной. Суть в том, что ты должна научиться различать, с одной стороны, что они сами такое, какой они хотят видеть тебя, что они о тебе думают; а с другой – кто ты есть на самом деле, какой тебе следует быть и что ты сама думаешь о себе. Да-да, придется обрубать все концы. Другого пути нет.

Суть выздоровления в том, чтобы дать себе шанс стать собой, не продолжать оставаться нездоровой дочерью родителей, пораженных тем же синдромом.

Чем больше зависимость от отца и матери и от отношений с ними, чем ближе они, тем трудней справиться, и ты знаешь это. Однако, главное здесь – оборвать психологические связи, невидимую пуповину, которая вас соединяет. Речь идет о смене программы, которая в тебя заложена еще в самом раннем детстве. Ты можешь и должна это сделать – ты делаешь это для своего блага.

Прошло восемь месяцев непрерывных занятий в группе, и я, наконец, стала различать связь между моим несчастным замужеством и звонками домой, маме. Всякий раз, когда Джон был груб и несдержан со мной, я тут же звонила ей. А она всегда говорила одно и то же в ответ на мои жалобы: «Я ничему не удивляюсь, с тобой и святой потеряет всякое терпение, ты всегда была такой, с тобой ведь жить невозможно. Мало стараешься, ему, наверно, плохо с тобой». В конце-концов однажды он так избил меня, что я с серьезными травмами попала в больницу. Мне пришлось проваляться там целый месяц, но за это время я поняла, что мне просто необходимо порвать и с мужем, и с родителями. Я чувствовала себя между ними, как между молотом и наковальней.

Нина

ВАРИАНТЫ МОГУТ БЫТЬ РАЗНЫЕ

Существует много вариантов отношений с родителями, описанных с точки зрения твоей болезни. Но каковы бы ни были частности, с родителями тебе в любом случае придется порвать. А сами частности могут быть, например, следующие: И отец, и мать у тебя умерли. Или оба живы. Или один из них умер. Или оба живы и здоровы, но разошлись и у них другие семьи. У тебя прекрасные отношения с одним из них и плохие – с другим. Один из них может представлять собой натуру властную, склонную держать тебя на расстоянии, отталкивать от себя, держать в узде. А другой – натуру слабую, пассивную; от него никогда не дождешься помощи, он как бы есть и как бы, в то же время, его нет. Один из них или оба могут быть алкоголиками или трудоголиками, наркоманами, обжорами или иметь другую зависимость, любую, не суть важно. Возможно, ты живешь с обоими, а, возможно, с одним из них. Может быть так, что ты вынуждена заботиться об одном из них или об обоих. Может быть и так, что ты материально от них зависишь. А может, и так, что зависишь эмоционально. Ты можешь жить на другом конце страны, за тысячу километров от них. Или, наоборот, по соседству. Ты можешь разговаривать с ними по нескольку раз в день. Или по нескольку раз в год. А можешь быть с ними в ссоре и вообще не разговаривать.

Но каким бы ни был твой вариант ситуации, ты все равно должна это сделать – порвать узы, которые душат тебя, которые держат тебя в плену болезни.

И ты способна успешно завершить это дело, независимо от личной ситуации. Ты способна найти в себе творческие силы и проделать эту работу, неважно, где и с кем ты живешь и каковы твои обстоятельства. Кто хочет, тот добьется. И чем чаще ты контактируешь с родителями в течение дня, тем сильней нужда разойтись с ними, разойтись буквально, физически. Например, если два раза в день ты разговариваешь с матерью, характер отказа от контактов будет совсем не таким, как если бы ты общалась с ней раз в месяц или раз в год. Чем глубже поражены синдромом ваши отношения, чем больше ты зависишь от них, тем трудней тебе будет совершить это дело, но и тем сильней ты нуждаешься в этом. Запомни следующее:

Ни отец, ни мать не собираются и не станут менять свой характер, свои привычки, свой стиль поведения. Тебе не по силам заставить их перемениться. И речь вовсе не об этом. Речь о том, чтобы перемениться тебе самой.

Речь вовсе не о том, чтобы в чем-то винить твоих родителей, взвалить на них всю ответственность за твои жизненные неудачи и несчастья, но о том, чтобы оборвать твои, пораженные синдромом, узы с ними, чтобы освободиться от твоей эмоциональной зависимости, от привычки в отношениях с ними быть всегда страдающей стороной, от привычки не получать от них одобрения в своих действиях, но одно лишь осуждение, от привычки ощущать себя нелюбимой и недостойной любви, от привычки всегда быть неправой. Речь о том, чтобы снять отрицательный заряд в отношениях с ними, нейтрализовать его так, чтобы ты могла получать от жизни и от людей только положительную энергию.