Но ведьмак продолжал давить морально:
-Даже если до вас когда-нибудь дойдет, что сливовые деревья не жнут комбайном, носки не выращивают в открытом грунте, а граблями не причесываются, вам все равно крышка! Лучшие земли у вас уже давно отобрали и загнали туда, где даже репейники хреново растут. Думаете податься в Великие Степи? Там скоро проложат железную дорогу и распугают последних бизонов.
-О Святая Лилле, нам звездец!-простонал Филавандрель, падая наземь в предобморочном состоянии.
-Неее,-вредным голосом протянул Геральт,-Звездец вам настанет, когда на последнем клочке удерживаемой вами территории найдут золото! Или нефть, или еще что-нибудь. Сосуществовать, договориться с людьми - вот ваш единственный шанс.
-Я боюсь, вы предложите уж слишком... непростые условия сосуществования,-отрубаясь, пробормотал Филавандрель.
-А чего ты ждал, змей пернатый?-искренне удивился Геральт,-Кто ж более слабому предлагает хорошие условия? Но если вы перестанете выпендриваться на пустом месте, то получите вместительные, удобные резервации, у вас даже найдутся дрова для обогрева зимой и питьевая вода, пусть и не всегда. Правда, в гетто не будет работы и возможности получить образование, и вы будете, как мухи, дохнуть от голода и болезней, а при попытке поселиться в человеческих городах вас будут больно бить и, может быть, даже немножко убивать... Но все-таки тысяч 200 ваших выживет. Из трех миллионов. А если вы продолжите жить в собственноручно и высокомерно избранной изоляции, слабеющие, малочисленные и все более озлобленные, от вас вообще останутся только чучела в музеях. И тогда, пылясь в витрине, ты вспомнишь, Филавандрель, что мне было тебя жаль.
Ведьмак с неподдельной заботой заглянул в глаза надменных эльфийских фуражиров. Благодарности он там по какой-то необъяснимой причине не увидел.
-Не могу больше слушать его чушь!-резко выкрикнул Гларр,-Ребята, давайте снимем с него скальп?
-Можно,-вздохнул эльф с беличьим хвостом на шапке,-Только вряд ли наш круглоухий друг поумнеет от этой операции.
-Партизаны, слушай мою команду!-донесся слабый голос валяющегося Филавандреля,-Закончить погрузку зерна, свидетелей расстрелять. Ничего личного, Геральт, хотя, если честно, ты нас достал.
Раздался скрип натягиваемых луков.
-Вы... вы нас застрелите?-жалобно вякнул поэт Лютик.
-Нет, насмерть закидаем ворованой репой,-безжалостно пошутил Гларр.
-Не пресмыкайся перед ними, Лютик, не клянчи. Это бессмысленно и достойно сожаления,-произнес Геральт.
-Стреляйте, гады!-отчаянно завопил поэт, выныривая из битых арбузов и разрывая на груди фэнтазийное жабо,-Орленок-орленок, взлети выше солнца и степи с высот огляди-и-и-и!
-Это бывает,-сказал ведьмак, глядя на наконечники стрел,-Не стыдно поглупеть от страха. Хотя, ты-то, дружище, всегда такой.
Ветки ели нетрезво затряслись, и на поляну вывалился сильван Торкве с косяком в зубах, под руку с какой-то бабой. Оба вразвалку направились к пленникам и расстрельной команде.
-Ты смотри, подруга, че они, бе-бе-бе, делают!-заплетающимся языком вещал козерог.
Эльфы опустили луки.
-Опять Торкве... Мочалку какую-то притаранил. Слушай, торчок, топай отсюда, пока тебя рогами в розетку не вставили!.. Ой, ё-ё-ё-ё!-внезапно все Aen Seidhe рухнули на колени, увидав, что на "мочалке" надета голубая каска с надписью UN, а на груди автомат.
Глаза матроны горели неугасимым пламенем.
-Явин, вали ее,-не поднимая склоненной головы, попросил Гларр беличьего эльфа,-Все равно она уже три года как лишила нас гуманитарной помощи.
-Нет!-простонал Филавандрель,-Это же сама Лилле! Тогда нас вообще разбомбят нафиг!
Дама решительно подошла к эльфам. (Сильван, бубня что-то нечленораздельное, уже висел, перекинутый через ее руку, как полотенце.)
-Что это вы тут делаете, а?!-с вызовом спросила Лилле.
-Ведьмаков арбузами кормим!-хором ответили Aen Seidhe.
-И как, едят?-нахмурилась тетка.
-Вон сколько уже сожрали, с места двинуться не могут!-снова хором отчеканили эльфы, пятясь по направлению к навьюченным лошадям.
-Я вам ужо, экстремисты!-погрозила тетя пухлым пальцем.
Геральт с укором посмотрел в черные глаза эльфки, горевшие под бинтами.
-Торувьель...-начал он. И не докончил.
Эльфка кивнула, отцепила от луки седла милицейский свисток и вручила Лютику.
-Держи, музыкант, на память,-тихо сказала девушка,-А то твоя лютня, кажется, немножко испортилась от ношения на шее.
-Во деревня!-усмехнулась Лилли,-У вас так все лютни носят? Надо ж на ленте вешать!
-Не буду я на этом играть!!-взвизгнул оскорбленный бард, вылупившись на свистульку, как солдат на вошь.
-Хорошо,-согласилась Торувьель,-Твой друг ведьмак будет свистеть, а ты - подпевать.
Лилле недовольно покачала головой и указала на восток в сторону гор. Повторять не пришлось, эльфов мигом и след простыл.
-Зачем ты наболтал им черти чего, Геральт?-спросил поэт по дороге домой,-Они только сильней захотели нас прикончить.
Ведьмак пожал широкими плечами, испачканными в арбузе. -Я честный человек, Лютик. Всегда говорю только правду.
...Йеннифэр, лежавшая без чувств среди останков драккара "Алкиона", отчаянно застонала и открыла глаза. Над головой была табличка: "Вот вы и узнали тайну Бермудского Треугольника! Вам полегчало?"
-Ну что, Йен?-ядовито спросил кто-то,-Долеталась, Чалленджер?
И вдруг она услышала издалека, из-за завесы смрада:
-Ты спятил, Риенс. Хочешь ее убить? Она нужна мне живая.
-Я обещал ей, мэтр,-буркнула маячившая перед чародейкой тень, постепенно принимавшая очертания тела и лица Риенса.-Я обещал ей отплатить... Этими вот носками...
-Меня не интересует, что ты ей обещал. Повторяю, она нужна мне живая и способная к членораздельной речи.
-Из кошки и ведьмы не так-то просто выбить жизнь,-засмеялся тот, кто держал чародейку за волосы.
-Не умничай, Ширру. Тебе хорошо, ты в противогазе! Я сказал, Риенс, одень сапоги! Поднимите ее. Как ты себя чувствуешь, Йеннифэр?
Чародейка, борясь со рвотой, подняла опухшее лицо. В первый момент она не узнала говорившего. Некогда классически прекрасное лицо Вильгефорца было усеяно золотыми клеммами и зажимами, бриллиантовыми прищепками для белья, изумрудными болтами и гайками, нос был приклеен пластилином, а нижнюю челюсть поддерживал большой амбарный замок. Уши были привязаны на золотых веревочках. Вместо левого глаза имелся шарикоподшипник.
-Работа твоей Цири,-спокойно пояснил верховный Чародей-Садист Капитула,-Я пытался ее схватить, когда она вбегала в телепорт Башни Чайки. Но на меня напали члены Международной ассоциации геев и лесбиянок и начали бить, вопя, что я шовинистическая свинья, преследующая людей за их свободный выбор. Я насилу вырвался. Кричал, что всего лишь хочу спасти девочке жизнь: я был уверен, что телепорт убьет ее. Наивный! Она прошла гладко, с такой силой, что портал взорвался, и все обломки полетели мне в лицо,-чародей всхлипнул, и капля машинного масла покинула его левый глаз в качестве горючей слезы,-Мне три недели было некого пытать. Я был в ужасном состоянии! Но ничего, когда я схвачу эту мерзкую девчонку,-продолжал он,-Я первым делом заставлю ее выметать весь мусор, который она накидала своим взрывом в Башне Чайки! Потом она будет мыть там лестницу зубной щеткой! А потом, потом...-Вильгефорц омерзительно захохотал, гремя амбарным замком на роже,-Потом я отдам ее Риенсу, он снимет сапоги, и твоя Цири умрет в жутких мучениях!
-Иди к дьяволу, Вильгефорц!-с трудом проговорила Йеннифэр.
-Сорвите с нее обсидиановую звезду, серп и молот!-завизжал злодей.-И в лабораторию ее! Не теряйте времени!
Риенс и полуэльф Ширру, подлые наймиты чародея Вильгефорца, схватили пленницу и потащили ее через какую-то помойку. Вильгефорц был страшным неряхой. Поэтому в его ловчий портал постоянно сыпался всякий мусор в виде кораблей, а также всего того, что они выбрасывают за ненадобностью в море. Матерясь и продираясь сквозь груды разбитого хлама, гнилых досок, нечистот и отходов с камбуза, чародей и его слуги со своей жертвой, наконец, добрались до замка. Потом были стены, ворота, галереи, паркет, заплеванная окурками лестница... и слишком мало деталей, чтобы можно было понять, где находишься, куда занесло тебя заклинание.